— И ты его отпустила?

Женщина низко опустила голову и всхлипнула.

— Да… — прошептала она.

— Стоп! Разбираться потом будете! Сейчас необходимо выяснить куда он ходил и с кем встречался! — почти закричал я, предупреждая зарождающийся конфликт.

— На вашем внуке проклятие, и мне нужно знать кто и зачем его проклял. Это понятно?

Поняли меня прекрасно. А когда я поприсутствовал при последующем «расследовании», мне стало понятно почему наша конспирация была так позорно раскрыта.

Буквально за какой-то час через лавку старьевшика прошли десятки людей. От меня ничего не скрывали, я стоял за ширмой и видел всё что происходило. Люди приходили самых разных сословий, от подпирающих кладбищенские ворота нищих, и до дворян. Все они что-то говорили, и не задерживаясь, уходили обратно.

— Он встречался вот с этим человеком. Скоро мы выясним кто он. — с этими словами «дед» протянул мне карандашный набросок.

— Не надо ничего выяснять. Я его знаю. — рисунок был не самого хорошего качества, и будь на нем изображен кто-то другой, с опознанием возникли бы сложности. Но не в этом случае. Узнать в «карандашном» уроде младшего Валиева, я смог бы и с закрытыми глазами.

— Но зачем он это сделал? — недоумевал «дед». — Какой в этом смысл?

Тут я был полностью с ним согласен, смысла не было, как не было его в мучениях других людей, которых Валиевы сгубили предостаточно. Или в унижениях, которые мне (Максиму), пришлось перенести в лицее. Смысл вообще не всегда то, чем руководствуются разумные. Ну а в данном случае, объяснение, скорее всего, самое простое — сделал, потому что мог.

— Я найду его.

В том что этот человек зря не болтает, я не сомневался, но что дальше? Даже если удастся взять младшего Валиева живым, что мало вероятно, проклятие снять он не сможет, просто потому что не хватит сил. Это как с ядом, отравить легко, а спасти сложно. Единственное, узнать у него что именно он применил, и на основе этого попытаться найти «противоядие». Но вот скажет ли? В этом я сильно сомневался, о чём и сообщил «деду».

— Что будет с мальчиком если Валиев не согласится помочь, он умрёт? — напряжённо выслушав, спросил тот.

— Ничего хорошего. Придется действовать как в прошлый раз, ждать когда проклятие отработает заложенный потенциал и бороться с последствиями.

Может быть найдутся какие-то другие варианты, но в этот момент это было единственное что приходило мне в голову.

— Значит шанс есть? — «воспрял» мужчина.

— Есть, но минимальный. Если тогда проклятье легло на совершенно здорового человека — и ваш внук едва выжил, то сейчас даже более слабое воздействие может оказаться фатальным.

— Но что-то же можно сделать?

— Не знаю. Я попытаюсь затормозить процесс, но в любом случае надолго этого не хватит.

Проклятья это всегда сложно. Даже взять самый распространённый случай, когда в сердцах сказанное слово приводит к болезням, или смерти человека. Обидел кого-то, обманул, унизил. И вот уже в след несутся проклятья. — «Чтоб тебе пусто было!», «Чтоб ты подавился!», «Чтоб тебя черти драли!» — миллион вариантов. И ладно бы это были просто слова, так ведь нет, вместе со словами уходит и энергетический посыл. Конечно энергетика у всех разная, и не каждый может серьёзно навредить, но всё же «глазливых» товарищей вполне достаточное количество.

И это обычные люди. А если проклянёт одарённый?

На порядок, а то и на несколько порядков превосходя свою жертву в энергетическом плане, одарённый способен убить одним единственным словом. И ему не нужны никакие заклятья, достаточно простого желания.

Естественно, никакого интереса убивать простых смертных нету, — если не маньяк конечно, но вот придумать что-то особенное, что-то такое, что может пригодится в борьбе с равными и опробовать «рецепт» на обычных людях — это всегда пожалуйста. Возможно именно что-то подобное и произошло с пареньком, хотя мне в такие совпадения не верилось.

Но делать было нечего, и договорившись о том что завтра же его перевезут ко мне в крепость, перед тем как откланяться, я как мог облегчил участь своего проклятого пациента. Наверное будь на месте парня какой-то обычный человек, можно было смириться с неизбежным, но обычным он не был, поэтому приходилось что-то выдумывать.

И ладно бы это были все проблемы этого дня, но только я успел добраться до крепости, как пожаловали совсем уж неожиданные гости. Окруженный десятком верховых, у ворот стоял экипаж с Шереметьевскими гербами.

— Что-то случилось? — напрягся я.

— Вот, вам просили передать. — один из конвойных спешился, и протянул мне запечатанный конверт.

«Дядя убит. Позаботься о моих, скоро буду. Алексей.» — весь текст послания.

Перечитав его несколько раз, — мозг отказывался верить, я подошёл к двери экипажа, и распахнул дверцу.

«Мои» — это шесть уже знакомых мне дам: Жена Шереметьева с дочерьми, и мать Алексея. Опухшие от слёз, уже в траурных одеяниях, женщины сидели не поднимая глаз. И как бы мне не хотелось узнать что же произошло, от этой идеи пришлось отказаться.

— Когда вы уехали, отец с Аскольдом перешли в кабинет, сказали что им нужно обсудить что-то важное. Алексей тоже хотел, но ему надо было принять лекарство и он спустился вниз. Но только они ушли, как буквально сразу прогремел взрыв. Взорвалось так сильно, что в правом крыле, как раз над кабинетом, сорвало крышу. Алексей отправил нас к вам, а сам куда-то уехал.

Если отбросить сопли, то примерно так выглядел рассказ Ольги. Хоть и сквозь слёзы, но она, в отличии от своих родственниц, всё же ещё сохраняла самообладание. Потерять отца и жениха — двойное горе, но мне показалось что горевала она только из-за отца, да и то так, ненатурально, скорее на публику.

А вообще, чтобы понимать аристократов, нужно родится одним из них. Лишенные с самого детства нормальных отношений с родителями — ввиду их фактического отсутствия, дети в таких семействах росли как в детдоме. Вечно занятый делами отец, мать с постоянной мигренью, куча нянек и учителей, — осанка, латынь, французский… Перечислять всё к чему пытаются приобщить отпрыска можно ещё долго, но в итоге и получается что отношение к няньке куда лучше чем к родной матери.

Но это всё конечно же мои домыслы, ревут эти женщины вполне натурально, и даже разместив их в своей многострадальной комнате — а других готовых для проживания просто не было, я, находясь в другом крыле второго этажа, периодически улавливал особенно выдающиеся рулады.

По-хорошему бы занять дам чем-то, отлечь от мрачных мыслей, но каждодневная рутина не давала расслабиться.

Тот же порох, сколько его не смешай, всё равно будет мало. Когда пушек пять штук, — это одно, а когда двадцать пять — совсем другое. Один залп всех орудий — пол дня работы. Плюс с селитрой проблемы постоянные, всё что было в округе я уже скупил, и теперь её приходилось таскать «за тридевять земель»

Но оно того стоило. Может быть я покажусь слишком самонадеянным, но даже сейчас, имея некомплект личного состава и материальные проблемы, моя дружина была если не самой сильной в княжестве, то как минимум входила в первую тройку. А когда у меня появится хотя бы парочка боевых магов хорошего уровня, конкуренции не выдержит никто.

Нет, оно конечно понятно, — болт с резьбой на всех найдётся, но факты вещь упрямая, а в своих рассуждениях опирался я именно на них.

А вот Алексей появился только на следующее утро.

Бледный, но уже не такой побитый и почти не шепелявящий, он приехал в окружении сотни тяжеловооруженных воинов.

— Я узнал где прячется эта скотина. На своём засратом Кряже. — с ходу сообщил он.

— И что ты собираешься делать? — вопрос риторический, в глазах моего почти друга плещется ничем не прикрытая ненависть.

— Достану его оттуда.

Кряж не был полноценной крепостью, но удобное расположение плюс хоть и деревянные, но всё-таки высокие стены, делали его не самой просто целью.