Арис дернул решетку — она держалась намертво, отбросив факел, он вцепился двумя руками — все напрасно! Железо зазвенело, звук волнами расходился по тоннелю. Арис дернул снова и еще раз, пока в верхних пазах что-то не заскрежетало.

Будто в насмешку, не успел он сделать и десятка шагов, коридор раздвоился. Он нагнулся к самой земле, освещая пол факелом. На камне не осталось следов. Огонь мигал и тускнел — факел вскоро погаснет. Арис опустился ниже, к самой земле и втянул воздух у самого пола. В этот раз он почуял запах. Тонкий запах живого и гнили вел влево. Молясь, чтобы через несколько шагов тоннель не раздвоился снова, Арис бросился туда.

Стефану удалось уйти недалеко. В узкой пещере с отвесными стенами он каким-то чудом взобрался на торчащий сталактит и повис на нем. Лушь прыгали прямо под ним щелкая зубами как псы. Арис вошел в пещеру и кинул факел им под ноги. Свет мигнул и едва не погас, когда они бросились на него сразу с двух сторон.

Золотой меч сверкнул в воздухе, будто сам был источником света. Арис разрубил их, одного за другим. Не вскрикнув, они упали ему под ноги. Затем Стефан шлепнулся вниз и тут же встал на ноги.

— Сударь… спасибо… а решетка? Вам удалось опустить ее? Или они… — Его губы дрожали.

Арис очистил меч краем плаща:

— За такое тебя следовало бы выпороть.

— Я не стану жаловаться, сударь, — произнес Стефан.

— Какие демоновы силы понесли тебя к решетке, мальчик⁈

— Я… я нашел струны в караульной и хотел пойти к вам. А когда вышел из караульной, решил забрать вещи, что лежали у решетки. Все мерзнут, а мне показалось, что там меховой плащ…

Мальчик судорожно вздохнул.

— Плащ?

— Да, сударь. Мне так показалось. Но там лежала старуха. Она стонала, совсем как живая. Я так и подумал, что она живая. Ее ноги были зажаты решеткой. И я подумал… вы же говорили, что там наверху, у колодца черных слез решетку опустили слуги, или стряпуха с кухни. Я подумал, это стряпуха, которая пыталась сбежать и попала в беду. И решил ей помочь. Я хотел освободить ее ноги. Но сперва я посмотрел в окошко за решеткой. Там было тихо.

— Почему не позвал меня?

— Я думал, справлюсь сам. Тем более она так стонала. Но как только я немного приподнял решетку, они полезли, — дрожащим голосом закончил мальчик.

— Что ж, идём наверх.

— Спасибо вам сударь! — дрожащим голосом сказал Стефан. — За то, что не послушали меня и не бросились меня спасать, а сперва опустили решетку. Иначе… — он вдруг сел на землю и заплакал громко, по-детски.

Арис переступил с ноги на ногу.

— Довольно. Сейчас не время для слез.

— Простите, сударь!

— Нужно вернуться и придумать, что делать с лушью, которая прячется в тоннеле. Нельзя так это оставить.

Стефан шмыгнул носом:

— Да, сударь. Понимаю. Пожалуйста, не говорите Майло и старику Кеттеру что я плакал. А что делать с лушью, я, кажется, знаю.

Длинные, тонкие трубки, сплетенные из тростника особым, двойным плетением нашлись в кухонном помещении. На каждой заставе было по нескольку запасных механизом для подъема черных слез. Тут же, в ящике лежали еще и колечки с помощью которых соединялись между собой трубки.

Они подняли решетку в комнате с колодцем, опустили часть трубок в глубину, где масляно плескалась черная жидкость. Арис надел кольцо из сплетенных трубок на плечо и постепенно соединяя их между собой снова направился в подземелье. Стефан остался у колодца, чтобы когда Арис дернет несколько раз трубки включить механизм, который поднимет черные слезы, заставит их бежать по трубкам и наконец излиться там, где они оставят второй конец — за решеткой в конце коридора.

В этот раз Арис оставил факел наверху и двигался наощупь. Коридор был узкий и он знал, что не заблудится там. Спустившись вниз он медленно двигался вперед, как вдруг понял, что тьма вовсе не мешает ему, он «видит» все вокруг, только не глазами, а носом.

Запахи, сплетаясь в сквозняке коридора отражались от стен, обступали, подсказывая, рассказывая, лучше обыкновенного зрения, о том, что творилось вокруг. Зачарованный этим, он и сам не заметил, как добрался до решетки.

С той стороны было тихо, но носом он ощущал, как воздух обтекает тела по ту сторону и легкие нотки гнили витали, проходя сквозь прутья.

Он бросил конец внизу, там, где меж двух прутьев можно было нащупать небольшое отверстие и тут же ощутил как с той стороны кто-то вплотную припал к решетке. Тонкий скрежет, будто когтем провели по железу в ладони от него.

Арис подергал трубки и присел на землю, ожидая. Труп старухи лежал перед ним. Он вспомнил, как она кидалась ему на шею и отвернулся.

В трубке булькнуло и густая жидкость плюхнулась с на камень. С той стороны забеспокоились. Скрежет усилился, теперь когти скреблись вокруг решетки, по стенам, будто искали пазы, а затем что-то ударило в решетку с такой силой, что звон повис в узком коридоре и еще раз и снова.

Скрежет по камню возле решетки усилился. Теперь он раздавался со всех сторон и гул, похожий на гул пчелиного улья повис в воздухе.

Арис глянул сквозь решетку в двери, не надеясь разглядеть что-то за ней и увидел вдруг сонмы серебряных глаз, словно светлячки они усеяли весь коридор с той стороны. Их было не меньше сотни. Глаза тускло светились во тьме и все до единого смотрели на него. Он сделал шаг назад не в силах отвести взгляда, а они смотрели на него, издавая гул под скрежет и жуткие удары сотрясающие дверь. Волосы встали дыбом у него на затылке, и он вздрогнул, когда за спиной прозвучало:

— Сударь Вазирик! Это мы!

Яркие всполохи двигались к нему по тоннелю и вот, наконец в конце появилось пятно света — оно будто плыло в воздухе, когда Стиефан поошел ближе, Арис понял, что его факел продет в круглую металлическое блюдо, так, что свет освещает только полоток и часть стен, а пол остается в тени. Он понял для чего это — чтобы искры не падали на пол.

— Зачем ты его привел? — рядом со Стефаном стоял Майло. Он сунул в рот палец, а другой рукой вцепился в рубаху старшего.

— Все будет хорошо, сударь Вазирак, — твердо сказал Стефан. — Майло давно пора понять, что происходит. Ему пора повзрослеть.

Арис подумал, чем раньше Майло осознает все, что твориться вокруг них, тем проще ему же самому будет. Но в тоже время он вдруг понял почему кормилица так плакала над ним в тот день, когда Мауро натравил на него пса. Они с Антором праздновали победу, а она рыдала, как по покойнику и все гладила их по волосам…

— Ты принес стрелы?

— Да, сударь. Давай, Майло! Ты будешь помогать мне.

— Кеттер скоро отключит механизм. Майло! Подай стрелу!

Стефан снял с плеча лук и широко расставил ноги.

— Не волнуйтесь, сударь, я хорошо стреляю.

Арис приподнял брови, прикинув расстояние от них до решетки и узкую прорезь, но спорить не стал. В крайнем случае он сам довершит дело.

— Майло! Держи факел!

Мальчик вздрогнул и взял его в руки. Теперь свет задрожал и тени запрыгали по стенам. Стефан поднес к огню наконечник, когда тот загорелся, вложил стрелу и почти тут же послал её вперед. Стрела, оставив огненный след, влетела в решетчатое окошко. В следующий миг там вспыхнуло пламя.

Пронзительный вой разорвал тишину. Теперь дверь сотрясалась непрерывно, а за ней выли и стонали десятки глоток. Арис едва не пропустил момент, когда Майло уронил факел. Подхватив его тут же сунул Стефану, а Майло взял за руку. Крик нарастал и возвышался, пока не стал настолько пронзительным, что Арису заложило уши.

За решеткой теперь так ярко разгорелось пламя, что свет из-за неё освещал коридор и он видел все, что происходит внутри. И как бы сильно не был его страх и отвращение перед лушью, он помнил, что это не подземные чудовища, а люди; и они не виноваты в том, что стали такими. Вонь горелого мяса и тряпок полезла в ноздри. Дым черными хлопьями пополз наружу.