Разбор подарков был мне абсолютно не интересен, но заняться этим пришлось. Правда, дракон сбежал в кабинет уже через четверть часа после начала распаковки свертков, оставив меня один на один с задумчивой Амолиной, которая находилась мыслями где-то очень далеко.

— Красиво, — бормотала девушка после открытия каждой упаковки, и даже при взгляде на откровенно безвкусное постельное белье ужасного малинового оттенка ее голос никак не изменился.

— Что такое? — не выдержала я, строго глядя на девушку, которая пусть и не стала, и не станет для меня подругой, но неприятельских чувств между нами не было.

— Очень сессия тяжелая, — пробормотала Амолина, моргнув и подавляя зевок.

— Может, ты отдохнешь? Я смогу сама разобрать подарки и даже ответить на письма. Основной текст можно скопировать с листа на лист, а подписать я смогу, — я ободряюще улыбнулась, вставая и уже готовясь идти к экономке, чтобы потребовать освободить девушку от работы.

— Нет, — в ее голосе была паника. — Не нужно, я вернусь в комнату и снова сяду за книги, а сейчас… Я обещаю быть разговорчивой.

— Дело не в щебете, — сказала я серьезно, хмурясь.

— Выпускные экзамены скоро, и меня разрывает желание остаться в Ширасарне или все же отправиться исследовать мир, и сейчас мне… страшно, — она улыбнулась. — Собирается экспедиция на Вальрос, и мне не даёт покоя мысль о том, что за руинами городов, скрытых во льдах? Еще желающим пытаются преподавать их язык, и мне что-то подсказывает, что, если мы встретим аборигенов, это не слишком выручит…

— Ты же хотела посмотреть мир, — я улыбнулась. — И кому как не тебе знать о том, что ужасы, которые рассказывают, не всегда правдивы? Напишешь монографию и станешь известной в научных кругах.

— Нет, у экспедиции будет другая цель — мы должны составить карту западного побережья Вальроса и нанести на нее поселения. Там очень давно не было путешественников из Ширасарна и…

— Постой, — я нахмурилась. — Я что-то помню про то, насколько опасное путешествие и опасно оно из-за…

— Течений и ветров, — перебив меня сказала Амолина, и я улыбнулась, увидев огонь интереса, появившийся в ее глазах. — Но если я откажусь, то… Я боюсь за родителей, и боюсь, что они даже не будут знать, что со мной и жива ли я. И где меня похоронят, сожгут ли меня по традициям Ширасарна?

— Милая, — я улыбнулась, откладывая очередную бесполезную, на мой взгляд, коробку. — Не отчаивайся и не думай о плохом, подумай, сколь сильно ты будешь грустить, если не попробуешь. Какой будет твоя жизнь в Ширасарне?

— А какая будет у меня жизнь, если корабль разобьется о скалы? И будет ли жизнь?

— Ты хочешь, чтобы я уговорила тебя за или против? — кажется, этот вопрос был самым верным, ведь девушка задумалась.

— А Вы бы согласились? — спросила она, глядя на меня, будто я была мудрее и старше ее.

Я качнула головой, задумавшись и вспоминая вечерний разговор и ночь, в которую Расар познакомился с моим отцом. Как я могу отговаривать девушку от путешествия, если мои мысли все чаще и чаще находились на другом континенте, так же, как и Вальрос, известный своими опасностями? Пусть я понимала, что еще не время, но была уверена — это путешествие обязательно состоится, и не важно, по морю оно будет или на крыльях… Впрочем, второе маловероятно, ведь чтобы обернуться, необходимо очень много сил.

— Да, — я улыбнулась. — Я бы согласилась, ведь когда ты ещё увидишь мир? Не Ширасарн, а то, что находится за его пределами? Кстати, расскажи про язык. Очень сложный?

Амолина мотнула головой, и я с радостью наблюдала, как девушка оживляется на глазах:

— Нет, он просто очень не похож на наш, самими звуками, как будто… Как будто лёд разговаривает, мало гласных и много согласных. Произношение я, кажется, никогда не отработаю, но, может быть, оно и не нужно? Если поеду, то капитаном на судне будет господин, который не раз бывал в тех краях.

— И что же ты тогда боишься, если он уже знает те воды?

— Не западные, но он, надо признать, опытный моряк и, возможно, и правда все не так уж и страшно, — она улыбнулась и потянулась к следующей коробке. — И что Вы собрались делать со всем этим хламом? Может быть, отнести в кладовую?

Я кивнула, поняв по тому, как моя собеседница перевела тему, что решение она приняла и несказанно этому рада.

— Разобрать надо, да и попадаются полезные вещи, — я улыбнулась. — И наша задача отделить полезное от всего остального… хлама.

— Хорошо, — Амолина засмеялась. — Обещаю, что привезу Вам подарок.

Последние слова она сказала со скрытой грустью, и я легко смогла продолжить её фразу в мыслях: "Если вернусь". Впрочем, то, что она отдает себе отчет о предстоящих опасностях, характеризует девушку только с хорошей стороны — в этом случае она будет подготовлена к тому, что ее ожидает.

Распаковка подарков затянулась почти до полуночи, и все чаще я поминала сбежавшего дракона недобрым словом. А ведь еще необходимо подписать благодарности, которые разлетятся поздравившим. Внутри рос червячок, олицетворяющий собой лень, которая подсказывала, что ничего страшного не произойдет, если я немного отложу это, но, зная себя, я понимала, что закончится это очень плохо, то есть никак. Откладывать это я могу бесконечно.

— Спать хочу, — проворчала я, поджимая губы и ловя на себе удивленный взгляд Амолины.

— Позвать Вашего супруга? — осторожно уточнила горничная, пряча улыбку.

Интересно, как бы она смотрела на меня, если бы узнала, что между нами так ничего и не было, и мне становилось от этого обидно. Я даже начинала злиться на дракона, демонстрирующего чудеса сдержанности. Волей-неволей я начинала задумываться о том, что он смог подавить влечение ко мне и мало ли чем и где он занимается, пока я сладко сплю, утомленная занятиями. Ревность и обида ощущались все острее, и я хотела думать, что он не обращает на меня внимание, как на женщину, исключительно из-за нежелания вновь пробудить во мне огонь мертвой магии.

— Нет, еще благодарности подписывать, — пробормотала я.

Девушка фыркнула:

— Я могу помочь, только никому не говорите, что я такое умею. Это нежелательная магия, но я знаю, как идеально перенести подпись с оригинала так, что даже магией не отличить, — в ее голосе слышалась гордость, а мои брови поползли вверх.

— Незаменимое умение при обучении в школе, — Амолина захихикала. — Я этим не пользовалась, но помогать помогала.

— Подписи родителей? — спросила я, уже зная, что ответ будет положительным.

Не удивительно, что я не знала о подобном приеме, ведь мне не перед кем было отчитываться, да и училась я очень хорошо. Пусть сейчас я осознавала, сколь много белых пятен в моих знаниях, но то, что мне дали в пансионе и Университете, дало отличную базу для того, чтобы воспринять все, что объяснял мне Расар.

— Именно! Так нужна помощь или нет?

Я улыбнулась. Да, между совестью и желанием поскорее лечь спать перевесило второе.

— Буду очень признательна.

Амолина с улыбкой кивнула и, встав, принесла мне лист бумаги, чернильницу и перо, попросив меня расписаться несколько раз. Я знала, что на плотной бумаге, куда это предстоит перенести, уже напечатаны благодарности и даже изображен герб супруга.

— Это не проходят в школе и высшем учебном заведении, — сказала она и улыбнулась. — Утром все будет готово и разложено по конвертам.

Я вздохнула, вставая и с благодарностью глядя на свою помощницу. Сердце ныло от осознания, что нам придется с ней расстаться, но, наверное, это верно — ее ждала яркая, полная приключений жизнь, далекая от того, чем она занималась сейчас.

Несмотря на желание хотя бы со стороны взглянуть на то, что собралась делать девушка, я отлично понимала, что она не обрадуется моему обществу, в этот момент видя во мне строгую учительницу из провинциального пансиона.

— Доброй ночи, — пробормотала я, выходя из гостиной, и улыбнулась.