Давно я не ложилась на рассвете, но я забыла про плюсы столь позднего отбоя, ведь когда сил не остается, не остается и мыслей, раздирающих разум днем.

Едва избавившись от платья, я почти упала на кровать, запоздало подумав, что вокруг все напоминает мне о Расаре. Еще утром он необъяснимо злил меня, а сейчас мне отчаянно хотелось знать, что у него происходит. Я скосила глаза на узорчатый рисунок на запястье — не побледнел, а это значит — он жив.

И откуда взялась эта тревога, смешанная с ревностью?! Несмотря на усталость, сон пришел не сразу, и я успела наконец обдумать все произошедшее в последние дни.

В совете заседают лишь драконы, неужели и я смогу когда-нибудь использовать магию, доступную лишь им? Пытаясь найти в себе хотя бы одно подтверждение скрытого дара, я терялась. Всплывали разве что подслушанные слова мужа о проклятии, но верилось в это с трудом…

***

Нет, надежды на то, что я просплю до обеда, не было, но я никак не ожидала быть разбуженной в восемь утра. Всего три часа сна… Голова болела, и я непонимающе смотрела на Амолину, которая какими-то резкими, встревоженными движениями раздвигала портьеры.

— Доброе утро, — голос девушки был каким-то не таким.

Я нахмурилась, пытаясь привести разбегающиеся мысли в порядок.

— Доброе, — мне отчаянно хотелось намекнуть девушке, что я не просила себя будить, но, во-первых, я не просила дать мне поспать подольше, во-вторых, она могла не знать, что я провела всю ночь над документами супруга и, в-третьих, казалось, что произошло что-то важное. — Что то случилось?

Я села на кровати, проводя руками по окончательно испорченной прическе, из которой от легкого прикосновения посыпались шпильки. И как я смогла уснуть с таким?

— Ваш кофе, — пробормотала девушка, ставя поднос мне на колени. — И утренняя пресса.

Я подняла брови, протягивая руку к свернутой газете. На мгновение показалось, что прикосновение к этому творению печатного станка подобно прикосновению к ядовитой змее.

— Все очень страшно? — вопрос вырвался сам собой, и по одному виду горничной было понятно: меня ждет нечто экстраординарное, что будет весьма неприятно читать.

— Могло бы быть и хуже. Но его светлость все равно будет в ярости, как только увидит, — девушка заботливо налила мне кофе.

От меня не укрылся ее взгляд, которым она скользнула по маленьким круглым печеньям, внутри которых было фруктовое пюре или карамель.

— Бери, — я улыбнулась. — Я столько не съем, — не говорить же ей, что меня мутит после бессонной ночи, и я с трудом могу съесть пару ложек каши.

Мало ли какие выводы сделает девушка и в каком виде они дойдут до моего супруга? В том, что дракон может сделать абсолютно неправильные выводы, я даже не сомневалась.

Я с улыбкой наблюдала, как девушка осторожно взяла сладкое и тяжело вздохнула:

— Мало ли, что пишут. Вы — член совета, и этого не изменить. Хотят этого другие или нет, но без Вашего голоса действительно невозможно будет принять решение, касающееся Ширасарна.

— И это тоже подвластно магии? — спросила я, любым способом оттягивая момент открытия газеты и прочтения статьи о себе.

Предвкушения я не испытывала, напротив, стойкое чувство отвращения крепло внутри меня.

— Конечно, документы, касающиеся Ширасарна в целом, заверяются членами Совета лично и именно в зале, в котором стоят кресло. Там же происходят многие обсуждения, часто за закрытыми дверями. Говорят, что древняя магия, царящая там, срывает маски правящих лордов и обнажает их истинные намерения. Солгать там невозможно.

Я лишь покачала головой — не слишком радостная новость, что мне придется вернуться туда, откуда супруг меня вынес на руках. Или в следующий раз так плохо не будет?

— Вы должны прочитать, — твердо сказала Амолина, пододвигая газету ко мне. — Вы знаете правду, и его светлость тоже. Он обязательно поговорит с издателем, в этом я уверена, — на ее лице отразилась ободряющая улыбка.

Как бы ни было неприятно это признавать, но девушка была права. Что бы там ни было написано, я должна об этом знать.

Открыв газету, я поразилась. Никогда не думала, что моя история будет на первой странице этого влиятельного издания. Увы, тщеславия во мне не было, а ведь только эта черта характера могла поддержать в тот момент, когда я начала читать.

— А лорд-протектор? — спросила я, ощущая, как голос стал хриплым и в нем скользит ужас.

— Полагаю, он еще не знает, — в глазах девушки отразилось сочувствие. — Если бы знал, думаю, его светлость уже был бы здесь.

Я покачала головой, сжимая губы и приступая к более внимательному чтению.

Глаза скользили по аккуратным строкам текста. Разгоряченное сознание выхватывало знакомые имена: неудавшегося жениха, директрисы, даже пары девушек, которым в прошедшем году я выставляла оценки по прикладной магии в аттестат.

Действительно, как я могла думать, что лорд Гарднер ограничится лишь беседой со мной? Я ведь часто читала его авторскую колонку и всегда поражалась, как легко он представляет информацию с разных сторон. Вот только я никогда не думала, что окажусь на месте того, о ком пишут такие статьи.

Сосредоточившись, и отчаянно подавляя чувство страха, я опустила взгляд и заставила себя вчитаться, не слишком внимательно пробегая взглядом вступительный текст. О том, какое зрелище довелось лицезреть лорду Гарднеру, я и так отлично знала.

“Всем нам хорошо известно, что в зале Совета уже более сотни лет заседают двенадцать лордов-протекторов, имеющих честь мудро править Ширасарном уже многие годы. Сегодня мало кто помнит, но прежде страной правили тринадцать драконов, но около века назад один из правящих родов исчез, а кресло, занимаемое представителем этого рода, обуглилось. На протяжении многих лет оно оставалось в круге Совета в таком плачевном состоянии. Но вчера, на глазах вашего покорного слуги, оно восстановилось в своем первозданном виде. Более того, на его спинке появилось имя.

Так кто же стал виновником произошедшего сенсационного события и новым, тринадцатым лордом-протектором, восстановившим первоначальное количество участников Совета? Кто является представителем давно угасшего рода арн Фарсан? И как ему удавалось столько лет находиться в полной недосягаемости для магии Совета и жить в неизвестности? И почему появление нового лорда-протектора произошло так внезапно?

Мы не могли обойти столь значимую персону и не встретиться с нею лично. Да, именно с нею, так как наследница рода арн Фарсан — девушка, молодая и очень привлекательная. Увы, она уже имеет честь быть супругой Расара арн Зейрана.

Как удалось выяснить нашему представителю, их свадьба была не далее, как несколько дней назад. Столь значительное торжество их светлости предпочли провести тайно, в присутствии только представителя храма. Более того, уважаемый лорд-протектор арн Зейран настолько тщательно охраняет свое сокровище, что даже не представил ее совету.

Вчера ее светлость с позволения своего супруга согласилась на небольшую дружескую беседу лично со мной, в ходе которой ответила на некоторые из волнующих всех граждан Ширасарна вопросов.

В частности, ее светлость арн Зейран (здесь и дальше я позволю себе называть её согласно титулу ее супруга, как того требуют приличия) пояснила, что пока она не готова обсуждать предстоящее голосование о распределении бюджета на следующий год. Она лишь четко дала понять, что не собирается слепо поддерживать собственного супруга, планируя вникать в суть всех выставленных на рассмотрение вопросов самостоятельно.

"Дело в том, что порой мнения взрослых людей могут в корне расходиться", — пояснила госпожа свою позицию".

Я с ужасом прикрыла глаза. Почему обдуманные и сказанные вчера слова сейчас вызывают у меня испуг? Надо было строить из себя дуру и прятаться за спину своего мужа, не зря же он есть и притащил меня в Шарх, даже не спросив моего мнения на этот счет!