При Сталине — председателе Совмина СССР и секретаре ЦК — на первый план выходили Совмин и госаппарат. Хрущев добился другого: главным государственным органом стал аппарат ЦК, отделы которого командовали министерствами и ведомствами. Отделами ЦК руководили секретари ЦК. Испытанный механизм номенклатуры, находящийся в руках все того же партийного аппарата, позволил им окончательно подчинить, поставить под партийный контроль и в полную зависимость весь высший государственный аппарат. Был ли Хрущев победителем на пленуме? Да, так как он избавился от своих самых назойливых оппонентов и личных врагов. Нет, так как ценой этой победы стало установление зависимости Хрущева, Первого секретаря ЦК КПСС, от того же партийного аппарата, который будет поддерживать его лишь до тех пор, пока его действия будут соответствовать интересам партаппарата. А когда перестанут, то созданный при участии Хрущева механизм власти аппарата расправится с ним.
Аппарат должен быть всесилен. Этого и не рассчитал маршал Жуков, дважды вмешавшийся в ход истории партии — летом 1953 г., арестовав Берию, и летом 1957 г., сорвав планы Президиума. Хрущев и иже с ним не забыли о его попытках докопаться до истины, кто перебил больше высших офицеров Красной Армии, чем все ее внешние враги, не забыли, что он не намерен был в своих поисках ограничиться осуждением Берии. Ему, конечно, припомнили тот страх, который испытали перед появлением военных, способных спутать все партийные комбинации. Да, Жуков спас Хрущева, но не он ли обсуждал с тогдашними руководителями партии вопрос: а не обойтись ли без Первого секретаря, заменив его секретарем по общим вопросам? Не он ли говорил Сабурову, опасавшемуся КГБ и его председателя Серова: «Пусть попробует, я его в два счета снесу, и Лубянки не останется»?151 Таких поступков, такой позиции, которая объективно противостояла партийно-аппаратному самодержавию, нельзя было простить Жукову.
Полагаем, что и Хрущев, и Жуков задумывались о том, что во главе Соединенных Штатов оказался генерал Эйзенхауэр, бывший Верховный главнокомандующий экспедиционными войсками союзников в Западной Европе и командующий американскими оккупационными войсками в Германии. Если американский генерал смог стать президентом США, то почему бы не смог стать во главе СССР маршал, министр обороны СССР?
Операция против Жукова была проведена со вполне цековским коварством. Министра обороны отправили с государственным визитом в Албанию и Югославию. В его отсутствие, 19 октября все того же 1957 года, собрался Президиум ЦК КПСС, где было принято решение вывести его из Президиума, из ЦК и снять с должности, обвинив в недостатках партийно-политической работы в армии. После возвращения маршала в СССР состоялся Пленум ЦК, где Суслов, Брежнев, Хрущев обрушились на него с критикой. Вина Жукова, по их мнению, состояла в том, что он пренебрегал политработниками; звучали обвинения его в бонапартизме. Суслов цитировал доносы на министра обороны: «На большом собрании политработников т. Жуков говорил: привыкли за сорок лет болтать (отметим, что это происходило накануне 40-летия Октябрьской революции.—-Авт.), потеряли всякий нюх, как старые коты... В другом месте заявляет: им, политработникам, только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы — они перерезали бы командиров»152. В вину ему поставили создание без согласования с ЦК центральной разведшколы — «школы террористов», прообраза будущего спецназа, некоторые приказы, которые он, министр обороны, издал без согласования с ЦК.
Жуков пытался оправдаться, напомнить о своем участии в организации «отпора антипартийной группе в составе семи человек» на недавнем пленуме... В его адрес летели новые обвинения Хрущева в том, что Жуков преувеличивает свою роль в истории Великой Отечественной войны, не понимает роли новых видов вооружения и вообще в 61 год ему следует уступить дорогу другим... Хрущеву вторили маршалы Малиновский, Соколовский; от Жукова отмежевался считавшийся его другом маршал Конев...
При чтении материалов этого пленума трудно отделаться от мысли, что расправа над Жуковым шла по прописям Сталина: на пленуме фактически «озвучивался» секретный сталинский приказ 1946 г. об отстранении маршала Жукова от должности главкома Сухопутных войск. Разница лишь в том, что тогда, в 1946 г., 49-летнего Жукова отправили командовать округом, сейчас же, в 1957 г., ему в возрасте 60 лет была уготована участь опального пенсионера...
С отставкой Жукова из политической жизни был устранен последний государственный институт, пытавшийся претендовать на известную независимость от партаппарата. МВД во главе с Берией, Совет Министров во главе с Маленковым и Булганиным и, наконец, армия с Жуковым были последовательно повержены аппаратом ЦК КПСС.
* * *
Реформы, начавшиеся в СССР после смерти Сталина, были вынужденны и неизбежны. В той или иной форме они были сформулированы еще в послевоенные годы, тогда же были определены и альтернативы их возможного осуществления.
Перечислим их. В промышленности — от дальнейшего развития тяжелой, по преимуществу оборонной промышленности до снижения удельного веса этих отраслей и увеличения инвестиций в легкую промышленность. В области сельского хозяйства — от создания «агрогородов», форсированного развития совхозного производства силами сельских рабочих до снижения уровня государственного вмешательства в деревне, повышения закупочных цен и снижения налогов. Во внешней политике — от усиления геополитической роли СССР, превращения СССР в государство, вооруженное ракетно-ядерным оружием, способное противостоять всему миру, до проведения более осторожной политики, ставящей своей задачей демилитаризацию объединенной Германии, создание пояса нейтральных, не входящих в военные блоки, государств в Центральной Европе и на дальних подступах к СССР.
Необходимы были реформы и в карательной системе страны. Репрессии 30- 40-х гг., являвшиеся, с одной стороны, способом управления государственным и партийным аппаратом, а с другой — средством оказания политического давления на все общество, изжили себя.
В высшем политическом руководстве СССР существовало понимание необходимости как проведения реформ, так и их социалистической направленности. Споры шли о том, какие реформы следует проводить.
Борьба за власть в политическом руководстве СССР шла параллельно и иногда выступала в форме борьбы за тот или иной вариант реформ.
Начало реформ, несомненно, было связано с деятельностью Берии, начавшего процессы политической реабилитации, смягчения карательной системы в СССР, предлагавшего осуществить объединение Германии ценой ее демилитаризации и невхождения в военные блоки, нормализацию отношений с Югославией. Во внутренней политике обращает на себя внимание его попытка разграничить функции государственного и партийного аппарата и повысить роль именно государственного аппарата. Заслуживает быть отмеченным, что Берия отдавал себе отчет в важности национальных проблем для будущего СССР.
Реформы Берии оказывались слишком радикальными, а борьба за власть — слишком острой. С устранением Берии некоторые предложенные им реформы были отложены на 2-3 года (нормализация отношений с Югославией, осуждение культа личности Сталина, массовая реабилитация); другие не будут реализованы никогда или будут реализованы в последние годы существования СССР, при Горбачеве (разделение функций партийного и государственного аппарата), когда «поезд ушел» с социалистического вокзала СССР.
Маленков попытался изменить приоритеты в развитии экономики СССР, увеличить удельный вес производства товаров народного потребления. Связанные с его именем реформы сельского хозяйства способствовали оживлению жизни российской деревни, созданию более благоприятных условий для развития личных подсобных хозяйств. Эти предложения в области экономики вызвали решительный протест со стороны «идеологов-фундаменталистов», настаивавших, в полном согласии с Первым секретарем КПСС Н. С. Хрущевым, на сохранении прежнего, сталинского курса на преимущественное развитие тяжелой, оборонной промышленности. Хрущев противопоставил политике Маленкова в области сельского хозяйства и осуществил программу «освоения целины», предполагавшую громадные инвестиции в неосвоенные районы страны, а затем сформулировал амбициозную задачу «догнать и перегнать Америку» по производству сельскохозяйственной продукции. Эти меры привели к глубочайшему кризису сельского хозяйства, возрастанию продовольственной зависимости СССР от закупок за рубежом.
