Но была у нее любимая шкатулка, которую она часто открывала и задумчиво перебирала и разглядывала хранившиеся там сувениры. В этой шкатулке были спрятаны не драгоценности, а обыкновенные значки, которые выпускаются в странах всего мира во время спортивных соревнований, значки, подаренные друзьями на добрую память. Именно к этой шкатулке прежде всего потянулась рука.

Вот большой значок — в красном эмалевом круге бежит спортсмен, грудью разрывающий золотую финишную ленточку. А на блестящей эмали круга — золотые и серебряные, едва заметные иероглифы. Посмотришь на этот значок, и вспоминается Шанхай, первая встреча с китайскими друзьями, рогатые пагоды китайской столицы, незабываемое прощание на аэродроме, когда китайские спортсмены, за две недели успевшие крепко подружиться с советскими, подарили им эти значки.

А вот совсем маленький, тоже красный, как капелька крови, очень простой значок спортивного клуба рабочих заводов Рено в Париже. Делегация советских спортсменов приехала к ним в гости, и Ольга Борисовна до сих пор с волнением вспоминает эту встречу. Кто–то дознался или прочел в газетах, что Волошина актриса, сказал об этом с трибуны, и весь огромный зал, все молодые и пожилые, веселые и необычайно дружелюбно настроенные рабочие стали требовать песню. Сначала актриса смутилась и растерялась, потом взглянула на своих товарищей, которые тоже аплодировали, и отважилась подойти к микрофону.

пела Волошина.

Зал затих, словно замер, слушая простую, берущую за сердце русскую мелодию. Несколько песен пришлось исполнить Волошиной в тот вечер. А на прощанье председатель совета спортивного клуба рабочих заводов Рено подарил ей этот значок.

А вот маленький, похожий на молодой листочек липы, зеленый флажок. На нем даже ничего не написано, но сделан он необычайно тонко и спутать его с каким–нибудь другим значком невозможно. На соревнованиях в Будапеште к Ольге Волошиной подошла индийская девушка в странной белой одежде, похожей на плащ или покрывало, быстро, чтоб никто не видел, приколола ей этот значок и скрылась. Потом товарищи объяснили, что это эмблема почти тайной организации индийского женского спортивного общества.

И на тех же соревнованиях венгерские спортсмены подарили ей этот совсем скромный значок — два переплетенных круга, символ вечной советско–венгерской дружбы, дружбы, рожденной в боях за Будапешт и закрепленной годами мира. Глядя на этот значок, Волошина всегда вспоминала Дунай, остров Маргит и Илону Сабо с ее поразительно синими глазами.

А вот немецкий значок, только не демократической Германии, а американизированной, Западной. За такой значок наверняка сажают в полицию, потому что носят его члены демократического спортивного клуба борцов за мир. А молодые борцы за мир все–таки носят свои значки, клуб существует, несмотря на все препятствия, и ничего с ним нельзя поделать.

Много других значков и эмблем лежало в шкатулке, и с каждым из них связаны воспоминания о людях и событиях. Для Ольги Борисовны это была не коллекция, а что–то вроде дневника за последние пятнадцать лет. И каждый раз, беря в руки черную палехскую шкатулку, тончайше расписанную золотом и киноварью, она думала о том, сколько друзей у каждого советского человека, друзей, разбросанных по всему свету. Они словно скрепили свою дружбу маленьким подарком. А сколько есть еще друзей, совсем неизвестных, незнакомых, но верных…

Ольга переоделась и прошла в другую комнату. Здесь на стене висел большой портрет Петра Волошина, майора–танкиста. Муж Ольги Борисовны погиб в конце войны под самым Берлином, ведя в атаку свой танковый полк. На портрете он был в полной форме с орденами и медалями. А ниже виднелась небольшая фотография юноши в морской форме. Сын, Анатолий Волошин, очень похожий на отца, учится в Ленинграде. Мечтой его жизни было командовать боевым кораблем, крейсером, а может быть, и линкором. После смерти отца он настоял, чтобы мать отдала его в нахимовское училище.

Волошина села за стол. Есть ей не хотелось, но, чтобы не обижать свою старую няньку бабу Настю, она выпила чаю и съела маленький, очень вкусный пирожок.

Вспомнилась торжественная встреча на аэродроме. Как приветствовали ее сегодня!

Но, кажется, что–то случилось в Берлине или во время встречи? Сразу и не вспомнишь, а все–таки сердце щемит. Ах да, это воспоминание об Ольге Коршуновой, о том коротком, незначительном разговоре с Софьей Карташ о возможном поражении в будущих соревнованиях: «Пахнет жареным…»

Волошина задумалась. Она очень хорошо помнит, как впервые стала чемпионкой Советского Союза. Это было на соревнованиях в Харькове, и Мария Красова послала диск на сорок три метра — тогда это был рекорд Советского Союза. Боже мой, что творилось вокруг Красовой!

Ее окружила целая толпа фотографов, корреспондентов, друзей, все спешили поздравить с новым рекордом.

И никто, кроме судей, не обратил внимания на то, как Волошина вошла в круг, примерилась, будто взвешивая диск в руке, и легко, в каком–то только ей ведомом ритме, плавно разворачивая стремительную цепь движений, послала диск далеко в поле.

Будто кто–то вдруг переключил внимание зрителей. Еще судьи не объявили точных результатов, а рекорд Красовой уже устарел, и о нем никто не вспоминал. Фотокорреспонденты, которые за минуту до этого толпились вокруг Красовой, теперь сгрудились около Волошиной, стараясь скорее сфотографировать новую чемпионку.

Ольга Борисовна стояла на траве, и сердце ее было исполнено радости и торжества. Она невольно взглянула в сторону Красовой. Бывшая чемпионка надевала возле скамьи тренировочный костюм. Лицо ее было спокойно, но по нарочито замедленным, будто связанным движениям Волошина поняла, как ей больно. Неужели и в жизни каждого спортсмена непременно должна наступить такая минута? Сердце ее сжалось. А вскоре к ней подошла Красова и поздравила с новым рекордом, — было тут работы фотографам!

И кажется, приближается сейчас та минута, которая рано или поздно наступает в жизни каждого спортсмена и о которой подумалось пятнадцать лет назад. Когда–то Ольга Волошина мейтала о том, чтобы никто не перекрыл поставленных ею рекордов. Конечно, она состарится, и в розыгрышах первенства Европы и Советского Союза будут занимать первые места другие, но ей хотелось, чтобы мировой рекорд навсегда остался за ней. Этой мечте, вероятно, не суждено сбыться. Ольга Коршунова уже совсем близка к результатам Волошиной. Никто не может поручиться, что завтра она не метнет диск еще дальше, за маленький красный флажок.

Где–то в глубине души зашевелилась неприязнь к Коршуновой. Обе они состояли в спортивном обществе Центрального дома Советской Армии и всегда тренировались вместе. Но теперь Ольга Борисовна почему–то с большой неохотой подумала о том, что ей опять придется тренироваться с Коршуновой. Может быть, Волошина в самом деле роет себе яму? Фу, какая неприятная мысль! Ольге Борисовне хотелось поскорее отделаться от нее, но это оказалось не так–то легко.

В это время раздался телефонный звонок, и началась радостная суета, которая всегда наступает в первые часы после возвращения из далекой поездки. Звонили друзья, поздравляли с рекордом, расспрашивали, делились новостями. Потом позвонили из театра, и Ольга Борисовна провела у телефона не меньше получаса, так как в театре трубку передавали из рук в руки — каждому хотелось поздравить. Товарищи по театру любили Волошину, и она берегла эту любовь, зная, как нелегко заслужить ее.

Когда она наконец положила трубку, в передней раздался звонок. Баба Настя открыла дверь, и всю квартиру заполнил звучный, веселый голос Ивана Петровича Громова, подполковника танковых войск.

— Поздравляю еще с одним рекордом, Ольга! — сказал он; протягивая большой букет темно–красных роз.

За долгие годы между ними установились дружеские, но довольно сложные отношения. Давным–давно, еще в тридцать четвертом году, теперь все это кажется невероятно далеким, неразлучная троица — Ольга, самый близкий друг Петр Волошин и он, Иван Громов, — проводили вместе все вечера. Это было в Харькове, на заводской рабочей окраине. Стадион «Металлист» с его высокой бетонной трибуной был центром развлечения всей заводской молодежи. Там высокая и немного нескладная девушка Оля Гнатенко начала свои первые спортивные шаги. Со временем неуклюжесть исчезла, движения приобрели четкость и плавность, девушка стала брать первые места на соревнованиях и наконец получила звание чемпионки СССР. Все это было очень давно.