— Поняли, — в один голос сказали двое охотников и сразу зашагали прочь.

— А вы, — Вильгельм сделал небольшую паузу. — Поджигайте лес. Это приказ старейшины Гейрта. Он мстит за убитого ведьмой внука.

— Хо-хо, неплохо, — одобрил гундосый.

— Я займусь еретиком, — не обращая на него внимания, закончил Вильгельм.

Все трое разбрелись в разные стороны, а Фелан так и остался в своей засаде вместе с волком. Пальцы сами собой впились в шерсть зверя и смяли кожу на загривке. К счастью, кожи было в достатке, и волк не испытывал боли.

А вот у Фелана заболели зубы, до того крепко он их сжимал.

Сколько лжи и жестокости в этих слугах божьих! Ничего святого для них нет. На любую мерзость пойдут, лишь бы добиться своего. Но он им не позволит. Он остановит их, обязательно остановит. Хватит с них и одной Бренны. Улу они не увидят.

— Надо остановить тех охотников, которые направились в деревню, — прошептал он серому волку, почесал загривок, а затем встал в полный рост. Серый дернул хвостом и помчался за охотниками. Фелан проследил, как зверь скрывается в плотном тумане, вздохнул поглубже и отправился следом за грузными шагами Вильгельма. Пускай, тот и пытался ступать легко и тихо, но он был слишком тяжел, чтобы спутать его с другими людьми.

Охотник шел назад, к домику лесничего. Фелан ступал следом, держась на расстоянии. Звук шагов и запах гари и пота указывали дорогу лучше глаз. Сейчас, когда материнское древо было на его стороне, лес сам помогал ему идти тихо. Ни одна сухая веточка не попадалась под ноги, только мягкий мох и трава.

Вильгельм дошел до места, где разговаривал с Гейртом, отыскал свой арбалет, перезарядил и повесил за спину. Затем он пошел прямиков в домик и скрылся в сенях.

До ноздрей донесся резкий, но слабый запах очищенной браги. В оконце забрезжил свет, и охотник вышел из сеней, согнувшись чуть не вдвое.

— Я знаю, что ты рядом, еретик, — спокойно пробасил Вильгельм. — Знаю, что ты слышал мой разговор с деревенскими и с моими подчиненными. И сейчас ты меня отлично слышишь.

Он неспешно двинулся прочь от домика. Запах гари усилился, а из сеней повалил густой дым. Вскоре из оконца вырвалось пламя. Домик лесничего горел. По округе распространялся запах горящих трав, пучки которых были развешаны по углам и стенам.

— Негде тебе теперь прелюбодействовать с ведьмой, — продолжал говорить Вильгельм, огромной тенью уходя все дальше от горящего дома. — Хоть с одной, хоть с двумя. Не важно. Обеих схвачу и сожгу. Но мне все же интересно.

Он замолк. То ли ждал чего-то, то ли задумался, кто же его разумеет.

Фелан бесшумно ступал следом. Огонь трещал за спиной, пожирая тихую избушку, в которой было по-своему уютно. Пускай, те недолгие ночи и были подобны плену, и все же сейчас отзывались лишь теплом. В памяти сами собой всплывали объятия Улы, ее дыхание на коже перед укусом, ее заботливые руки, и травы, травы, травы. Все это сейчас горело за спиной, покрывая сладкие — медовые — воспоминания горечью сожаления.

Но это не важно. Впереди таких моментов будет больше, потому что теперь Фелан уже не покинет Улу. Он будет рядом.

Жаль было домик лесничего. Но дом — это лишь дом. Его и заново можно будет отстроить, если Ула того захочет.

— Арлен, — вновь заговорил Вильгельм. — Как же так получилось, что тебя одного две ведьмы не поделили? На писаного красавца ты не похож. Да и власти или денег у тебя нет.

Фелан невольно усмехнулся.

— Имя неудачное, — негромко отозвался он.

И тут же охотник замер. Повертел головой, словно пытаясь увидеть что-то в тумане, а потом пошагал дальше.

— Имя? — переспросил он. — Почему неудачное?

Объяснить или не стоит? Вдруг, охотник хотел на слух понять, где Фелан?

Вильгельм шел дальше, все также подходя к деревьям и ориентируясь на вырезанные пометки, обходя множество ловушек на зверя. Он шел все глубже в чащу, но к древу даже на шаг не приближался. Он просто обходил стороной деревенских.

— Неразговорчивый стал. Понимаю. Наверное, отвратительно было, когда Бренна тебя околдовала. Как она это сделала? Обманом заставила глотнуть крови?

Ноги сами собой застыли на месте. В горле как наяву появился привкус железа. Фелан громко сглотнул, пытаясь избавится от эфемерного ощущения, но это не помогло.

— Откуда ты знаешь? — спросил он охрипшим вмиг голосом, заставляя себя шагать следом за Вильгельмом.

Охотник снова завертел головой, но в этот раз не остановился.

— Когда я был еще мальчишкой, моего старшего брата тоже околдовала ведьма. Она напоила его кровью и приказала привести нашу сестру к ней. А потом ведьма убила нашу красавицу-сестру, чтобы самой стать краше. Брат выполнял все ее приказы и возлежал с ней, хотя у него была невеста. А потом пришли охотники и убили поганую ведьму. И моего брата они тоже убили. Потому что нельзя очиститься от этой скверны. Лишь огонь небесный способен спасти душу.

Его голос был спокоен, но все же в нем слышались нотки ярости. Шаги охотника тоже стали тяжелее.

— Понимаешь, Арлен? Ведьмы прокляты. И они распространяют свое проклятие на чистые людские души, принадлежащие Господу Богу.

Жаль его брата и сестру. Не заслужили они смерти в юном возрасте. Наверное, Вильгельму тяжело было наблюдать столь печальные события, будучи ребенком. Терять семью — больно. В любом возрасте.

Сочувствие к охотнику скребло грудину. Фелан понимал его страдания. Понимал, насколько мальчишка Вильгельм был беспомощен, когда ведьма мучила его брата и сестру. Он сам был таким же слабым и беспомощным, когда казнили его маму.

— Я понимаю, как тебе было больно, — все же не сдержался Фелан.

— Не понимаешь, — отрицал Вильгельм, посмотрев в сторону. Он замедлился, а потом и вовсе остановился. Остановился и Фелан. Слов для ответа не было.

Между ними было с три десятка шагов, не больше. Но туман был настолько плотный, что громадная фигура виделась впереди нечеткой тенью. Скорее, даже угадывалась, не отличить было от деревьев. Влага уже давно осела на одежде, постепенно впитываясь в ткань.

В воздухе все еще витал запах масла, теперь более явный. А еще запах костра. Деревенские с ведьмоловами начали поджигать лес.

Вильгельм продолжал молчать. Долго ли он собирался так стоять?

Фелан двинулся в сторону, обходя охотника боком. Увидеть или услышать его Вильгельм не мог, в этом Фелан был уверен.

— Волки! — эхом донесся далекий испуганный крик. А следом за ним зашлась воем стая. Словно разом со всех сторон.

Поднялся шум. Затихший до этого лес ожил. Вильгельм звучно ударил кулаком по стволу дерева, рядом с которым стоял. А потом с досадой и злостью воскликнул.

— Чертова ведьма!

Он зашагал вперед, тяжело проминая землю под ногами.

— Арлен! — крикнул он. — Ты ведь не враг людям!

— Нет, — отозвался Фелан. Теперь он шел сбоку от Вильгельма, все также оставляя не меньше трех десятков шагов между ними.

— Тогда вернись на сторону Бога. Пока еще не поздно! Пока эти звери не перегрызли всех из твоей деревни.

— Они не будут убивать без надобности, — объяснял Фелан. — Они только отгонят мужиков от бочек с маслом.

Крики людей перемежались с волчьим рыком. Земля под ногами мелко и беспорядочно рябила, отзываясь на беготню деревенских.

— Они звери! — настаивал Вильгельм. Он озирался по сторонам, будто нервничая. Так сильно разволновался о деревенских? Может, есть в нем еще что-то человеческое.

— Эти звери умнее многих людей, — продолжал Фелан. — Хотели бы убить, давно бы всех поубивали. Это их лес. И лишние смерти им тут не нужны.

Вильгельм снова остановился. Понять его Фелан никак не мог.

— Арлен, — вздохнул охотник, и его тень в тумане будто уменьшилась. — Помоги мне.

Голос его сделался тише и слабее. Грудину снова заскребло. Фелан подошел на несколько шагов ближе.

— Чем? — спросил он, заставляя себя остановиться.

— Ты сказал, что Бренна в чаще. Приведи меня к ней.