И химия. Не подталкивайте меня к идее продолжать работать с ним. Но теперь, идея быть кем-то больше? Возможно, быть его другом? Это пугает меня до чертиков. Действительно ли Рим позволил бы кому-то вроде меня войти в его жизнь? Может ли он рассматривать меня в качестве друга, или мне будет еще хуже, когда все это закончится?

РИМ

У меня гребаная улыбка на лице.

Она растянулась на моих губах до ушей, и хоть убейте, я не могу ее стереть. Я пытаюсь расслабить щеки, пытаюсь зажмурить глаза, даже пытаюсь надуть губы, как ребенок, но я не могу избавиться от этой улыбки.

У меня явно не все дома.

Бл*дь, я сошел с ума.

Вот что происходит, когда слишком усердно работаешь, часами зависаешь возле экрана компьютера, пытаясь сделать свою компанию лучшей в мире. Наступил переломный момент.

Всегда есть переломный момент, и я думаю, что это мой.

Я улыбаюсь из-за чертовой цепочки электронных писем, в которой не должен участвовать.

Я должен был удалить эту нелепую переписку сразу же, как только она началась.

Но я этого не сделал.

Я только усугубил проблему, ответив и поместив задницу этой девушки на заставку моего компьютера.

Бл*дь, у нее хорошенькая попка.

Откинувшись на спинку стула, закидываю ногу на ногу и нажимаю на электронные письма, которые каким-то образом освещают весь мой проклятый день и этот унылый и холодный офис.

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Я не думаю о тебе стереотипно. Ну, не совсем так, может быть, немного.

**раздвигаю пальцы на дюйм, чтобы показать самую маленькую толику суждения**

Я имею в виду, ты винишь меня? Ты входишь в кабинет и садишься за огромный письменный стол за стеклянной стеной. Это… пугает. Так что да, я бы предположила, что ты будешь жить в каком-нибудь шикарном месте. Шикарном, LOL (прим. пер.: аббревиатура для соцсетей, означает «громкий смех»), звучит по-британски. Забавный факт: я провела семестр в Лондоне, когда училась в колледже, и это мой любимый город во всем мире, не считая Нью-Йорка.

Могу я задать тебе вопрос? Если ты владеешь компанией, занимающейся приключениями на открытом воздухе… почему ты живешь в Нью-Йорке, а не где-нибудь вроде Колорадо? Меня всегда это удивляло.

СЛИТ

Кому: HandsRomingMyBody@RoamInccom

От: RomeBlackburn@RoamInccom

Почему я в Нью-Йорке? Ну, я ходил в школу здесь, а мои родители живут в Буффало, так что в этом был смысл. Я не часто их вижу, но мы близки. Кроме того, моя бабушка находится в доме престарелых примерно в получасе езды от города, и ПОЧЕМУ Я ТЕБЕ ЭТО РАССКАЗЫВАЮ? Это не твое дело.

LOL. Но раз уж мы заговорили об этом — да, я бы не остался здесь, если бы не они. Возможно, когда-нибудь я махну на них рукой и переведу компанию в город, который имеет больше смысла. Но пока я хотел бы оставаться поближе к семье.

А что касается моего района — он мне чертовски нравится. Мне нравится, что каждый занимается своим делом и никто не притворяется. Это фигня, которую я терпеть не могу, и поэтому я так близок со своим лучшим другом.

Поправляю рукава своей белой рубашки и кривлю губы в сторону. Может быть, пришло время выпить кофе, осмотреть кабинки…

Это хорошая идея, прокрастинация во всей красе, черт возьми. Мне следовало бы просмотреть отчет Хантера, но я слишком рассеян, чтобы даже рассматривать возможность о том, чтобы пробираться по его джунглям из цифр, набранных и собранных худшим образом.

Я встаю из-за стола, сбрасываю пиджак, снимаю галстук через голову и расстегиваю несколько пуговиц на своей белоснежной классической рубашке. Скрупулёзно закатываю рукава и провожу пальцами по волосам на всякий случай — а не потому, что где-то есть женщина, которой нравится, когда мои волосы взъерошены.

Не-а. Просто жаркий день, вот и все. Мне даже не нужен пиджак.

Время выпить кофе.

Стеклянные двери кабинета закрываются за мной, как только Лорен отрывается от электронной книги, лежащей у нее на коленях. Она думает, что она такая умная, но я знаю, чем она занимается.

— Мистер Блэкберн, могу я что-нибудь сделать для вас?

— Все в порядке. Просто убедись, что бухгалтерские отчеты будут у меня на столе к концу дня. — Нажимаю кнопку «вниз», вызывая лифт, и я доволен тем, что двери сразу же открываются.

— Да, конечно, — отвечает Лорен, когда двери лифта закрываются.

Покинув лифт и засунув руки в карманы, обхожу этаж маркетинга и рекламы. Кажется, все усердно работают… по большей части. Несколько человек сидят не в своих кабинках, разговаривают и смеются, но как только они видят меня, опускают головы и уходят на свое место.

Ухмыляюсь про себя.

Похоже, СЛИТ права. Я известен как тиран. Я даже никому ни слова не сказал, но в зале быстро воцаряется тишина, в воздухе разносятся звуки щелкающих клавиш.

Прохожу мимо Джорджа, который ест маффин, засунув салфетку в вырез рубашки и облизывая пальцы. Подняв глаза от своей выпечки, он отчаянно машет рукой, так взволнованный тем, что видит меня на этом этаже. Киваю в ответ и продолжаю идти в комнату отдыха, где встречаю Пейтон, наливающую себе чашку кофе.

Подкрадываясь, говорю:

— Приготовите еще одну чашечку?

Она вздрагивает, проливая кофе на пол, и выпячивает задницу, чтобы не обжечься кофе.

— Господи. — Пейтон ставит кофейник и встряхивает руку, избавляясь от коричневой жидкости. — Нельзя просто так подходить к людям.

С полки над раковиной отрываю прямоугольник бумажного полотенца и передаю его.

— Вот.

Взглянув на меня, она выхватывает у меня бумажное полотенце и начинает вытирать себя.

— Что привело вас сюда?

Я прислоняюсь к столешнице, скрестив руки на груди и не сводя глаз с Пейтон, на которой облегающее красное платье завязывающееся сбоку. Ее сиськи выглядят чертовски фантастически в этом наряде.

Дерьмо, я не должен смотреть на ее сиськи.

Но, бл*дь, разве могло ее платье иметь более глубокий вырез?

Прочищаю горло и смотрю на свои ноги.

— Думал, что потрачу еще немного времени, чтобы прогуляться, посмотреть, не нужно ли кому-нибудь чего-нибудь от меня.

Пейтон уже почти вытерла свои руки, когда смотрит на меня искоса, наклонив голову и прищурив глаза в замешательстве.

— Вы решили прогуляться, чтобы узнать, не нужно ли кому-нибудь что-нибудь от вас?

— Ага. — Небрежно пожимаю плечами, хватаю яблоко из миски позади меня и откусываю от него.

Кусаю. Жую. Жую.

Пейтон смотрит на мои губы, пристально наблюдая, как я ем яблоко.

Жую. Жую. Кусаю.

Ее взгляд задерживается на моих губах дольше, чем следовало бы, дольше, чем подобает на рабочем месте. Я считаю секунды.

Один.

Два.

Три.

Быстро моргая, Пейтон отводит глаза и комкает мокрое бумажное полотенце в руке только для того, чтобы выбросить его в мусорное ведро перед собой.

Откашлявшись, она кладет руки на стол и лихорадочно оглядывается по сторонам со словами:

— Хотите кофе?

Жую. Кусаю. Жую.

— Яблока достаточно. — Наклонив голову, говорю: — Вы в порядке, Пейтон? Выглядите немного покрасневшей.

Она хлопает себя по щекам, широко распахивая глаза.

— Действительно? О, наверное, из-за температуры здесь. Рим, есть такая штука «кондиционер». Попробуйте включить.

— В офисе постоянно прохладно, шестьдесят восемь градусов (прим. ред.: По Фаренгейту). Возможно… причина в вас.

Кусаю. Жую.

Она нервно смеется и перекидывает волосы через плечо.

— О нет, я воспользовалась своим дезодорантом этим утром, так что я в порядке. — Ее глаза расширились еще больше, на лице отражается ужас, когда она прикусывает нижнюю губу, качая головой, словно пытаясь вытряхнуть из памяти последние несколько секунд. — Я имею в виду, что у меня не наступает менопауза. Я еще молодая гусеница.