Переступив через ноги трупа, бросила взгляд на вытяжки в потолке.

— Программа не определит точно, здесь ведь охлаждение включается динамично, при перегреве оборудования. Если включалось, тогда больше суток. Если нет — от двенадцати до восемнадцати часов. И то, всё это лишь предположения.

— Пойдём. Покажешь мне камеры.

Пропустила пиратов первыми на выход и посмотрела на накирийца.

Тот равнодушно перевёл взгляд с трупа на меня.

Это он. Точно он! Бездна… Грёбаная бездна! И в лёгком прищуре драконьих глаз читалась холодная насмешка.

— А если бы я не ушла? — спокойно спрашиваю, совершенно не пугаясь. — Лежала бы сейчас рядом?

Накириец молчал, словно сам раздумывал над ответом, который… я не хочу знать. Нет. Не хочу. Разве я не осознавала, с кем играю? И даже то, что насмешка сменилась каким-то растерянным замешательством, меня не тронуло. Он убил человека. Да, пирата, да, насильника, да, того, что издевался над ним, но… Или не но? Я… я не знала, что думать.

Встряхнув головой, присела рядом с трупом и обшарила карманы. Пульт от ошейника и браслетов нашёлся в одном из них.

Убрав в штаны, направилась в системную, намеренно избегая взглядом накирийца. Сейчас мне было куда важнее решить, что делать, когда виновник станет известен и пиратам. Остаться в стороне? Дать убить его? Или что? Сорвать всю операцию? Дьявол…

Накириец был спокоен, как… накириец. Беспечен. Являя собой исконный образец божественного созидателя. Холодная неприступная невозмутимость. И пират в два раза его крупнее — со свёрнутой шеей.

Добравшись до нужной комнаты, без понуканий полезла в базу с записями камер. И, пару секунд побарабанив пальцами по столу, включила нужную, с Аром и накирийцем.

Джони много времени для выводов не нужно было. Просмотрев секунд пятнадцать заварушки, где явно побеждал накириец, он с яростным рыком достал лучеиспускатель, единственное оружие в космосе, поражающее направленной магией.

Пираты разумно отступили в стороны, давая возможность прицелиться в златоглазого.

— И зачем? Он же только этого и добивался, — осторожно подхожу к Джони. — Разве не понимаешь? Для накирийцев попасть в закрытый сектор в качестве рабов — худшее наказание. Ты идешь у него на поводу…

— Мне похрен! — сейчас доводы рассудка явно были бессильны перед злобой.

Бросила взгляд на накирийца, на слегка подрагивающий курок. Прикрыла глаза, ясно понимая, что не дам, не дам убить, космос с ним, с риском для операции! Как вдруг мужчина задавил мои порывы на корню:

— Пускай стреляет.

Медленно повернула голову. Вот, значит, как. Может, еще последнее желание озвучит? Но… он смотрел на меня агрессивно и предупреждающе. Словно… словно я мешаю ему. Ни усмешки, ни страха, одна сосредоточенность. Что за…

Всё слилось в один единый миг. Джони нажал на курок, а я вдруг оказалась чётко перед ним на месте накирийца, едва успев заметить зелёную вспышку, выстрелившую мне в грудь. Пират смотрел с шоком и растерянностью. Что-то отбивало громкий ритм в голове.

Оторопело опустила голову, ожидая увидеть обуглившиеся края раны на грудной клетке, но вместо этого обнаружила сжатую в кулак руку накирийца в сантиметре от моего сердца. Неторопливо ладонь раскрылась, являя парящий зелёный шарик энергии. И пока я пыталась примириться с тем, что мужчина, которому я недавно рассказывала о подчинении и доминировании, способен перемещаться со скоростью света и изолировать магию, зелёный сгусток плавно превратился в… бутон розы.

— В благодарность за завтрак, — вкрадчиво сообщает мне накириец, разгоняя шум крови в голове и заставляя взять розу в ладонь.

Как стекло, оторопело поняла, проводя пальцем по фигурным краям. А на экране уже прекрасно видно, как Ар сам, без какого-либо вмешательства, пьяно оступается на лестнице и кувырком летит вниз, кубарем вкатываясь в открытую дверь подсобки.

— Отмотай, — попросила ближе всех стоящего к дисплею Кевина и убрала с талии руку накирийца.

Кадры спешно сменились в обратном порядке. Накириец на экране, сильно избив пирата, вытер ручьём хлещущую из носа кровь и, пошатываясь, ушёл. И вот я снова вижу, как Ар летит с лестницы.

Так ты не при чём, невольно бросила взгляд за плечо. И снова натолкнулась на внимательный взгляд ледяного принца. Конечно, львы себя подобным не марают.

Отошла на шаг. Провела рукой по лицу, чувствуя приступ дурноты.

— Раз мы всё выяснили, я откланиваюсь, — ядовито бросила Джони, поворачиваясь на выход.

— Хорошо выдрессировала зверька. Дорого продашь!

— Лучше себе оставлю. Вдруг ты опять стрелять решишь? С такой меткостью уповать лишь на космос, рукожопина.

Великий взрыв! Накириец антимагичен! Правители планет, делегаты из Галактического союза — все носят на себе уйму золотых украшений. Не ради статуса или желания покрасоваться, а потому что золото — единственная защита от магов. В достаточном количестве оно способно работать как настоящий щит. Возможно ли, что золотая радужка — результат наличия в организме аурума? Отсюда и возможность управлять отзеркаленной энергией. И вот как он так быстро переместился — перестроил сферический выброс из бластера на пространственно-временной континуум. О, бездна! Это ведь столько возможностей! Дети Драконов… Ну конечно же! Ведь, по легендам и сказкам, чешуя дракона не подвластна магии.

— Не могли бы Вы… — выбил меня из потока мыслей голос накирийца. Я остановилась и обернулась, всё ещё под впечатлением от произошедшего. — Не могли бы Вы объяснить, куда направляетесь?

Я озадачено огляделась, пытаясь понять, где вообще нахожусь.

Так, вон ведь дверь в комнату! Только прошла я её метров так на пятьдесят…

Ничего не отвечая, направилась обратно, обойдя накирийца по широкой дуге. Не было желания хоть как-то с ним пересекаться. Хотя и причин бояться тоже нет. Если я права в своих выводах, то накирийцы могут управлять лишь чужой энергией, своей просто не имея. Но я ведь могу и не направлять магию на него! В крайнем случае обрушу волной каркас потолка…

Войдя в комнату, остановилась возле небольшого комода с зеркалом и оставила на нем цветок. Красиво… Распустившийся бутон с хрупкими и при этом острыми лепестками. Так в духе гордого льва, оскорблённого за завтраком… Решил поиграть? Показать, что сильнее? Внезапно, это что-то во мне переключило, что-то меняющее эмоциональную полярность, что-то зарычавшее и пустившее вибрацию по мышцам, отпечатываясь в потемневшем взгляде.

Оставаясь спиной, нашла в зеркале его отражение. Мужчина замер в центре комнаты, словно решая, что делать. Руки в карманах брюк, легкое движение с пяток на носок и обратно, скользящий по предметам изучающий взгляд. Я улыбнулась, когда у меня жил кот, он точно также смотрел на мебель, выбирая, что подрать.

Золото вспыхнуло чуть ярче, встретившись с моим отражением.

— Иди-ка сюда, — позвала, выдыхая рождённое чувственными струнами души наслаждение.

Настороженность во взгляде отдала новым всплеском тепла между ног. Меня до звёзд заводило его опасение и безоружность. Безоружность против игры, которую я предлагала. Против игры, которая, неожиданно для нас, вызывала у обоих дикое желание.

Медленно он сделал шаг. Прикрыла глаза, одно грациозное движение отозвалось привкусом горячего шоколада на губах. Обернулась. Подтянулась, присев на комод. Подойдя вплотную, он замер, все так же держа руки в карманах.

Не отпуская из плена янтарную лаву, скинула обувь и тягучим, как патока, движением провела подъёмом стопы по его щиколотке, по колену, по внутренней стороне бедра и… наискось, обходя пах, стеснительно замирая на резинке штанов, не прикасаясь к столь желанному.

Его дыхание вырвалось из губ, тело подалось вперед, руки вцепились в комод рядом с моими бедрами. А взгляд… Нет, так не смотрят на средство, так смотрят на цель. И весьма желанную. Насколько желанную, я легко могла почувствовать коленом. Тепло его кожи обжигало замершие на грани ткани и живота пальчики. Прогнувшись чуть сильнее, проложила ещё одну дорожку второй ногой, замирая рядом с первой и силой заставляя мужчину отклониться. Он послушался неохотно, даже с замешательством. В награду провела ножкой вдоль талии, остро ощущая контраст с прохладной тканью. Он прикрыл веки и раздул ноздри — ну точно как лев. Теперь я знаю вкус опасности: такой же, как восточные сладости…