И не поменяет, да? Моя прекрасная девочка.

— Закрой рот, женщина. — одного рыка на её ушко достаточно, чтобы она замерла на месте и я спокойно целовал её куда только мне захочется.

Прикусываю кожу на её шее, она вздрагивает и покрывается мелкими мурашками, оставляю влажные поцелуи, она сглатывает.

Такая отзывчивая, даже стоя и совсем ничего не делая. Даже думая, что ненавидит меня и ей противно. Её тело просто кричит о желании. О том, что ей нравится. Оно податливое, как мягкое масло.

Самая лучшая женщина это та, которая не зажимается в себе, когда ты трогаешь её. Может быть она и скромна в жизни, может быть она и краснеет от пошлых шуток. Но стоит её поцеловать, стоит её погладить, как милую, ласковую кошечку.

И она просто сходит с ума. Расцветает на глазах. Отдаёт всю себя. Ничего не боясь. Становится одной единственной.

Я забыл, что Лера такая. Сам не проявил достаточной инициативы, чтобы разбудить в ней заснувшую женственность.

Решил пойти более лёгким путём и повёлся на Анжелу. А она просто смех по сравнению с моей женой.

С моей женщиной.

— Я что тебе сказала?! — Лера повышает голос и в ту же секунду я чувствую резкую боль в ноге. Со всего размаху она хреначит меня каблуком по носку ботинка, отдавливая все пальцы, а затем отталкивает.

Делаю шаг назад, хромая на ногу. Чёрт, это действительно больно.

Но несмотря на это, ухмылка сама просится на губы. Широкая. Довольная.

Её взгляд шальной, а ножки дрожат. Как бы не ненавидела за предательство. Я заберу её сердце обратно себе. Без сомнений.

— Я сейчас вызову полицию! Они посмотрят по камере, что ты пристал ко мне! Я отбивалась. У тебя будут проблемы!

— Посмотрят по камере? — смеюсь, а её ведёт ещё больше. Всегда говорила, что не может выдержать того как я "бархатно смеюсь", когда мне весело, как мальчишке из нашего прошлого, — Она выключена. У этой модели должна гореть красная лампочка во время работы.

Не знаю, я не разбираюсь в камерах, просто вру. Убедительно.

Лера вся вздрагивает и махом смотрит в сторону камеры в углу потолка. Я пользуюсь мгновением и снова делаю к ней шаг.

Не успевает среагировать. Хватаю её за подбородок, поддевая его и заставляя смотреть только мне в глаза и никуда больше.

— Можешь сейчас мне не верить, но всё то, что сказала тебе Анжела просто ложь. Я накажу её за это. А тебя верну, даже если ты не хочешь.

Сейчас не вру. Ни на мгновение. Ни ей, ни себе. Никогда больше такой ошибки не будет. А эту я уничтожу на атомы.

Я буду всю жизнь виновным. Сам буду так считать. Но всё равно не позволю Лере уйти от меня. Мы будем вместе. И никак иначе.

— Можешь пока пожить у подружки, но до родов я заберу тебя в новый дом. Раз ты разнесла нашу квартиру, куплю его в ближайшие же дни.

— Я не буду с тобой жить! — сбивает пальцы со своего подбородка и делает большой шаг назад, теперь минуя стол.

Я просто продолжаю. Сейчас это идеальная тактика.

— И в награду за это, если у нас будет сын, его будут звать Ренат, а если дочь, то Каролина, как я и хотел. Будь хорошей девочкой и так и оставь. Я конечно, в любом случае проникну на роды и в роддом, но просто предупреждаю. Поняла?

— Иди ты… — мило сжимает кулачки, готовая в драку пуститься. Милашка.

— Тшш. Не переживай ты так. Я уже ухожу. — вытягиваю свои очки, которые цеплял на карман, засунув одну дужку внутрь, чтобы не мешали. Надеваю их, — Ах да, собери деньги и оставь себе. Можешь делать с ними всё, что хочешь. Например, нанять крутого адвоката и попробовать развестись со мной. Всё равно не поможет.

Просто разворачиваюсь и ухожу. Да, она кричит мне вслед, что я наглый козёл. Бросает букет прямо в дверь, так и не достигнув им моей спины. И даже выбегает на улицу с ним, просто позлиться.

Но несмотря на всё это. Сажусь в машину я со стопроцентной уверенностью.

Лера будет моей. А Анжела будет наказана за всё, что сказала.

Она не смеет врать моей жене.

— Ты глухая?

Абсолютно всё как в тумане. Я словно до сих пор перед Маратом и не сразу осознаю, что на самом деле уже стою у кассы, а чуть впереди, перед ней стоит какой-то мужчина и явно уже не первый раз обращается ко мне.

— А…нет, простите. — поднимаю взгляд на его лицо. Мне чуть ли голову задрать не приходится для этого. Он ещё выше Беркутова. И такой же широкий. Крепкие руки, сильная грудь, мощные ноги, на что я всегда смотрю. А его тёмно-карие глаза прожигают меня раздражением, словно он хочет дырку проделать во мне в наказание за молчание. Сколько я уже так игнорирую его и не замечаю? — Чем я могу вам помочь? У нас вот только был завоз свежих цветов, вы как раз вовремя…

Я даже не заметила, как приняла опоздавший завоз. Только и плаваю в том, что происходило.

Наглое поведение Марата, его наглые слова и ещё более наглые губы. Ими он свёл меня с ума. Несмотря на то, что сделал в нашей спальне, моё тело просто не смогло достаточно сопротивляться.

Ни оно, ни мозг ни тем более сердце. Кожа тогда покрылась мурашками и из головы всё вылетело. Лишь в самый последний момент меня отравило вкусом предательства и я нашла в себе силы бороться, как и обещала.

Самой себе обещала, что не сдамся. Не позволю снова сделать себе больно.

Как бы моё сердце не давило на то, что это был мой самый близкий человек и больше такого у меня нет, а значит надо что-то делать.

Я не должна идти у этого на поводу. Это просто глупо.

Я буду идиоткой, если…

— Ты издеваешься надо мной?

— А? Что? — вздрагиваю всем телом от ледяного, раздражённого голоса мужчины передо мной и сразу же понимаю. Я снова его не слушала, — Извините! Я просто…неважно себя чувствую.

— Тогда что ты делаешь за местом продавца? Ты собираешь цветы и продаёшь их, будучи заразной? — он уставше цыкает и смотрит на свои часы на крепком запястье. Я хотела купить такие Марату на день рождения, но выбрала другие.

Будь это мой муж, особенно после того, что он устроил и ушёл, я бы начала огрызаться на его слова, но сейчас просто тихо мямлю.

— …Нет… у меня просто голова болит и…

— Выпей таблетку. Взрослая баба же. Или тебя всему учить надо? Мамка не научила? — его голос становится ещё более невыносимым, словно я маленькая девочка, которую отчитывает отец, хотя этот мужчина примерно одного возраста с Беркутовым.

Его густые брови хмурятся, а губы сжимаются в тонкую линию, стоит ему снова посмотреть на часы. Спешит.

— Пожалуйста, не грубите. Я сделаю вам скидку. — говорю первое, что приходит в голову. Ведь люди сразу добреют от скидки, даже если спешили до этого.

Но только после сказанного понимаю. Это было глупо.

Костюм на заказ, где даже запонки к нему стоят дороже всего этого цветочного магазинчика.

Те самые часы, которые я хотела купить Беркутову, тоже стоят не одну тысячу долларов.

Даже деловые, просто чёрные, лакированные туфли точно такие же дорогие, как и всё остальное.

Но самая большая цена тут у другого…

Тяжёлый, хищный взгляд. И опасная ухмылка. Вижу её, когда мужчина усмехается моим словам и закатывает глаза от абсурдности.

Сердце испуганно сжимается. В голосе мужчины слышатся рычащие нотки.

— Мне не нужна скидка. Ты тратишь моё время. — точно, у таких мужчин время это самый ценный ресурс и никак иначе, — Я уже три раза сказал, что мне нужно.

Мне стыдно. Лицо покрывается пятнами. Незнакомец замечает это и ещё более настойчиво таращится на меня. Видит мою уязвимость и внезапно в его взгляде появляется какой-то странный блеск. Опасный.

— Я всё всё сделаю. Пожалуйста, повторите… — ещё тише мямлю. После случившегося до этого я ни на что не гожусь. Тем более с покупателем.

— Всё сделаешь? — снова усмехается и я понимаю, что теперь не слышу раздражения. А… флирт?

Моё тело тут же напрягается. Как струна, которую натянули так, что ещё мгновение и она порвётся.