Спенсер прищуривает глаза, но делает, как я прошу, ожидая, пока я не дам ему понять, что всё в порядке, прежде чем он обернётся. Он засовывает руки в карманы и смотрит на меня с выражением наполовину желания, наполовину разочарования.

— Я не уверен, что когда-нибудь смогу выбросить из головы твой образ, приподнятую задницу, галстук во рту… — он вздыхает и протягивает руку, чтобы провести ею по лицу. Прижимая ладонь к губам и глядя на меня поверх неё. — Почти уверен, что это самое сексуальное, что я когда-либо видел в своей жизни. Я просто… типа, может быть, я буду волноваться из-за этого члена, но, думаю, я не узнаю, пока не попробую.

Мои губы изгибаются в лёгкой улыбке.

— Ты слишком милый, — бормочу я, ухмыляясь и заправляя прядь волос за ухо. Мои очки съезжают с носа, и Спенсер протягивает руку, чтобы поправить их для меня.

— Как так? — спрашивает он, и в его голосе звучит лёгкое подозрение.

— Ты готов выйти за пределы своей зоны комфорта. Многие парни, вероятно, набросились бы на меня, потому что им было неудобно за свои собственные чувства. Но только не ты. — Спенсер слушает, что я говорю, а затем его рот изгибается в лукавой полуулыбке.

— Наверное. Значит ли это, что ты готов пойти со мной на свидание?

Я прикусываю нижнюю губу и отвожу глаза в сторону, глядя куда угодно, только не на него.

— Я… спроси меня на следующей неделе, — отвечаю я, поворачиваясь к нему и выдыхая. Нахуй. Я просто выберу день наугад и скажу ему. Но где-нибудь на публике. Спенсер удивлённо поднимает бровь, но отворачивается и заканчивает работу над дверью, пока я сижу на кровати и наблюдаю.

— Я собираюсь убедить тебя в этом, Карсон, — бормочет он, и я улыбаюсь. Хорошо. Я надеюсь, что он это сделает.

Я перевожу разговор в более безопасное русло — например, о планах на весенние каникулы — пока Спенсер не объявляет о завершении работы. Он установил металлическую накладку, засов, цепочку и совершенно новые замки, а также дверной стопор.

— Даже самому лучшему вору придётся прорезать дыру в этой двери, чтобы проникнуть внутрь, — говорит он мне, затем проверяет окно и добавляет к нему несколько замков. Это не так важно, поскольку мы находимся на седьмом этаже, но в любом случае я чувствую себя лучше. — Если тебе нужно в туалет, напиши кому-нибудь из нас. Мы будем заниматься этим посменно.

— Спасибо, — говорю я, когда Спенсер берёт свою сумку и бросает на меня взгляд.

— За что? — спрашивает он, останавливаясь на пути к двери.

— За то, что защищаешь меня, — говорю я ему, выталкивая его наружу и закрывая дверь почти полностью. — И за то, что… ждёшь, чтобы пригласить меня на свидание. — Мы обмениваемся долгим, томительным взглядом, прежде чем я закрываю и запираю дверь, слушая, как Спенсер возится с ней снаружи.

Я почти перезваниваю ему.

Но если бы я это сделала… Я не уверена, что произошло бы между нами, знаю только, что это было бы пикантно и дико, и я не уверена, что готова к этому. Ещё нет.

Следующие несколько недель проходят довольно тихо, вплоть до того момента, когда всё это превращается в настоящую большую игру. Иногда мы слоняемся по кампусу, исследуя потайные места, о которых, кажется, знает только Спенсер, и пробуем золотой ключик к любому замку, который можем найти.

Больше никаких записок, никаких погонь, только встречи Кулинарного клуба и тусовки со Студенческим советом. На самом деле они… не так уж плохи. Я думаю, они могли бы мне понравиться.

Через несколько недель после начала марта я получаю ответ от одного из одноклассников Дженики.

— Ребята, — шепчу я, внезапно вставая со стула в углу Кулинарного класса. — У нас хит! — Рейнджер пересекает комнату в белом фартуке с винтажным клубничным принтом, выхватывает телефон у меня из рук и просматривает сообщение. Всё довольно просто: да, я знал Дженику. И конечно, у меня есть ежегодник. Что вам нужно?

Рейнджер поднимает взгляд, облизывая губы.

— Отправишь им ответное сообщение? — спрашивает он, и я киваю. Вскоре начинают поступать фотографии, все фотографии со страниц старого ежегодника. Дженика снята на многих из них. На многих.

— Твоя сестра была довольно популярна, да? — спрашиваю я, глядя на её улыбающееся лицо, её глаза и волосы, настолько похожие на волосы Рейнджера, что невозможно было бы не заметить фамильное сходство. Это групповой снимок Кулинарного клуба, президентом которого является Дженика. У неё на шее… есть ключ.

— Это серебряный ключ, верно? — спрашиваю я Рейнджера, постукивая по экрану телефона. Другие парни собрались позади нас. — Тот, который у тебя уже был? — он кивает, и я продолжаю просматривать фотографии. Вот её классная фотография, единственное женское лицо среди всех этих парней.

Примерно на полпути мы находим её фотографию, на которой она обнимает мистера Мерфи. Только… мистер Мерфи одет в форму.

— Мистер Мерфи учился здесь? — спрашиваю я, и Черч отвечает, всё ещё держа в руках чашку кофе.

— Большинство сотрудников — выпускники. Я бы сказал, добрых семьдесят пять процентов из них. — Он делает ещё один глоток, пока мы все смотрим на фотографию.

— Они встречались? — спрашиваю я, но Рейнджер бросает на меня действительно странный взгляд, как будто я сошла с ума.

— Нет, определённо нет. Она встречалась со своим другом детства Риком.

— Насколько тебе известно, — говорю я ему, одаривая его взглядом, который говорит: Я девушка, поверь мне, я знаю эти вещи. — То, как они обнимают друг друга, выходит далеко за рамки обычного. Ты не обнимаешь кого-то так, если он тебе не нравится.

— Итак… ты говоришь, что нам нужно надрать задницу мистеру Мерфи? — спрашивают близнецы в унисон, но я смотрю на них.

— Нет, нам нужно с ним поговорить, — объясняю я, и они оба разочарованно морщатся. — На самом деле, позвольте мне это сделать. Завтра у меня тест на пригодность, от которого я освобождён. Это даст мне минуту, чтобы поговорить с ним наедине.

— Что ты собираешься сказать? — спрашивает Спенсер, пока я продолжаю листать фотографии. Парень, который прислал нам сообщение, сообщает, что это всё, что у него есть, но пишет, что, если у нас возникнут какие-либо вопросы, дать ему знать. Я планирую допросить его позже. А пока я просто сосредоточусь на мистере Мерфи.

— Не уверен, но я разберусь с этим; у меня впереди вся ночь.

— Хорошо, тогда вернёмся к готовке? — спрашивает Тобиас, и я киваю, поворачиваясь как раз вовремя, чтобы получить кексом в лицо от Мики.

— Ты… грёбаная свинья в заднице! — кричу я, и, хотя к тому времени, когда я заканчиваю свою месть, на кухне царит полный бардак, мне удаётся запустить ему прямо в лицо пирогом с заварным кремом.

В любви и на войне все средства хороши.

Тест на физическую подготовку проводится с восьми утра примерно до полудня. Конечно, я единственный ученик во всей школе, который освобождён от этого.

Это совсем не выделяет меня из толпы.

— Эй, Карсон, — окликает Юджин, швыряя мне в лицо спортивный бандаж, когда я направляюсь по коридору. — Приятно видеть, что быть сыном директора даёт так много преимуществ. — Грёбаный ублюдок. Я показываю ему средний палец, но это в значительной степени всё, что я могу сделать прямо сейчас. За ним стоят шестеро его верных друзей-футболистов. Они смогли бы надрать мне задницу даже во сне.

В данный момент я направляюсь в библиотеку. Вот где я должна быть весь день, но сначала собираюсь перехватить мистера Мерфи и отвести его в сторонку, чтобы поговорить.

Поскольку весь класс третьего курса находится за пределами спортзала, большинство администраторов находятся под присмотром, но им особо нечего делать, кроме как слоняться без дела, пока преподаватели по здоровью и фитнесу проводят само тестирование.

Я проскальзываю в боковую дверь и оглядываюсь в поисках Лайонела Мерфи (я знаю, имя забавное, я тоже так подумала) и его копны песочно-светлых волос. Его нетрудно заметить, он сидит на краю трибуны и работает над какими-то бумагами, в то время как пара учителей физкультуры открывают главные двери и начинают загонять учеников в раздевалку.