Итак, внутриполитический курс Якова II отличало своеобразное сочетание консервативных тенденций с идеями, которые в значительной степени опережали требования своего времени и к реализации которых большая часть британского общества была не готова. Яков II одним из первых среди британских политиков обратил внимание на такие проблемы как создание профессиональной сухопутной армии, пересмотр политики в отношении захваченных владений (прежде всего, Ирландии), эмансипация католиков и прекращение преследования государством диссентеров.

Главной политической целью Якова II было усиление института королевской власти. В осуществлении этой задачи король пытался опереться на регулярную армию и создаваемую им новую политическую элиту. Однако проводимая королем политика пришла в острое противоречие с интересами прежней политической элиты Британии, утвердившейся у власти в результате Английской революции середины XVII в. и компромисса 1660 г. Назревал конфликт между британским монархом и частью аристократии, которым умело воспользовались враги Якова II за пределами Британии. В то же время, за три с половиной года своего правления король смог заложить опору своей власти на разных территориях, входивших в обширную монархию Стюартов, и во многих сферах общественной жизни.

Политические условия, в которой приходилось действовать Якову II, осложнялись не только внутренними проблемами, но и обострением международной ситуации в Европе в 1680-е гг., что отразилось на отношениях Лондона с наиболее значимыми для британской дипломатии странами: Францией и Нидерландами.

Длительное время в историографии утверждалось, что на протяжении всей своей политической карьеры Яков II неизменно пользовался широкой финансовой и политической поддержкой французского короля Людовика XIV, приходившегося ему двоюродным братом[621]. В действительности отношения двух венценосных кузенов носили более сложный характер. В частности, Людовик XIV стремился не допустить прихода к власти герцога Йорка, финансируя английских эксклюзионистов во время «исключительного кризиса» 1679–1681 гг.[622]

В 1670 г. между Людовиком XIV и Карлом II был заключен тайный Дуврский договор, и с определенной долей уверенности можно сказать, что отношения двух монархов носили дружественный характер[623]. Однако с приходом к власти Якова II в отношениях Лондона и Парижа наблюдается частичное охлаждение, ставшее, впрочем, лишь временным явлением. При восхождении нового британского монарха на престол французским королем была отменена пенсия, которая выплачивалась его предшественнику — Карлу II[624]. В 1685 г. Людовик XIV отказался предоставить Якову II войска или, хотя бы деньги для подавления восстания герцога Монмута[625]. Со своей стороны, британский монарх не придерживался курса на однолинейный союз с Францией и стремился проводить более гибкую и многовекторную внешнюю политику. Яков II отказался укрепить союз с Францией браком своей дочери Марии Стюарт с дофином, на чем настаивал Людовик XIV. Король Великобритании пытался наладить отношения с оппонентами Людовика XIV в Европе (в частности, с римским папой и германским императором), вмешивался в отношения Франции с Нидерландами[626]. Французский король даже подозревал Якова II в тайной поддержке Нидерландов против Франции и в намерении примкнуть к Аугсбургской лиге, руководимой статхаудером Республики Соединенных провинций Нидерландов Вильгельмом Оранским[627].

Однако эти опасения были преувеличенными и напрасными, поскольку в отношениях Лондона и Гааги во второй половине 1680-х гг. нарастало все больше противоречий. Прежде всего, это было вызвано претензиями принца Оранского на британскую корону, которые были основаны на том, что статхаудер по матери приходился внуком казненному британскому монарху Карлу I и был женат на дочери Якова II — Марии Стюарт[628]. Эти два обстоятельства, учитывая отсутствие у британского монарха вплоть до середины 1688 г. законного мужского наследника, давали Вильгельму Оранскому право занять британский престол после смерти своего тестя. Между тем, нидерландский статхаудер опасался, что радикальный политический курс Якова II может привести в Британии к революции и отмене монархии, что угрожало его наследственным правам на британскую корону[629].

В этой интриге необходимо учитывать один важный момент. По практически единогласному признанию историков, Вильгельм Оранский поставил своей главной целью борьбу с территориальной экспансией и политической гегемонией Франции в Европе[630]. Но за время своего нахождения на посту статхаудера принц Оранский пришел к выводу, что Республика Соединенных провинций катится к своему закату, и ее ограниченных ресурсов недостаточно, чтобы противостоять Людовику XIV[631]. Поэтому Вильгельм Оранский посчитал наиболее верным решением поставить под свой контроль Британию с ее мощным флотом и значительными ресурсами[632].

Первоначально Вильгельм Оранский стремился наладить дружественные отношения со своим тестем. Так, с приходом к власти Якова II принц Оранский предусмотрительно выслал из Гааги герцога Монмута (впрочем, последний остался на территории Нидерландов, переехав в Амстердам). Кроме того, вероятно, в пику Людовику XIV, Вильгельм направил в Лондон специальную дипломатическую миссию с целью поздравить своего тестя с восхождением на престол. Посольство возглавил дядя статхаудера и его близкий советник граф Хенрик ван Нассау-Ауверкерк[633]. Последний во время личной встречи с Яковом II заверил его в том, что статхаудер сожалеет о всех своих прежних ошибках. Со своей стороны, новый британский монарх возобновил с Нидерландами мир, подписанный в 1678 г.[634]

Столь осторожное поведение Вильгельма Оранского было вызвано тем, что статхаудер опасался, что Яков II может лишить его самого и его супругу прав на британскую корону. Принц Оранский надеялся путем уступок добиться благосклонности своего тестя и постепенно приобрести над ним влияние[635].

Между тем, Яков II не питал доверия к нидерландскому статхаудеру. В январе 1686 г. специальный французский посланник в Англии Юссон де Бонрепо после встречи с британским монархом сообщал своему правительству, что «английский король считает принца Оранского своим врагом»[636]. В беседе с послом Франции в Великобритании Полем Баррийоном Яков II заявил, что полагает, будто целью Вильгельма Оранского является «заманить его в ловушку»[637]. Опасения мнительного монарха разжигались государственным секретарем графом Сандерлендом и католической партией при дворе[638].