– Иди сообщи, что отбой, – сказал Карамазов напарнику.
– А причина?
– Не знаю… Скажи, что ложная ориентировка! – инспектор вернулся к изучению документов. – Казначеев Степан Алексеевич… Расскажите, Степан Алексеевич, а Вы сейчас при исполнении находитесь? – Карамазов вернул ему водительское и служебное удостоверения, вопросительно вглядываясь в лицо задержанного.
– Нет.
– Это так сейчас в первом отделении экзамены принимают по ночам?
Степан находился в пограничном состоянии, между чувством стыда и задетого самолюбия от издевательских вопросов коллеги в форме. Словно поймали котенка на проказе перед закрытой дверью, и теперь тычут мордой в свои же…
– Преследовал водителя неопознанного транспортного средства без госномера.
– Как понять «преследовал»? Вы инспектор дорожно-патрульной службы?
– Раньше был, – терпение Степана начинало переполнять чашу.
– Андрюх, он может из этих… Кто в штатском патрулирует, – предположил напарник Карамазова, сообщивший о ложной тревоге.
– Да какой штатский, он экзамены на права принимает, – Андрюха окинул взглядом салон машины «Степана». – У патруля в штатском в салоне должна быть рация, по которой он передает экипажам ориентировку. За кем гнался-то, коллега?
Что за привычка у полицейских переходить на «ты», когда им вздумается?
– Это я и собирался выяснить, если бы вы не вмешались.
– Ах, мы помешали? Слышал, Фил? – Карамазов выжал из своего лица подобие улыбки, посмотрев на напарника, затем повернувшись обратно к Степану. Уже не с таким веселым взглядом. – Коллега, давай нормальной отвечай. Что за марка?
Хорошо, что мире множество моделей с выдвижными фарами.
– Не удалось разглядеть точно. Очень похож был на черный «Форд».
Филипп начал делать какие-то пометки в своей записной книжке. Затем с удивлением посмотрел на присутствующих.
– Подожди, какой «Форд»? Как этот что ли? – он показал на их патрульный «Фокус».
– Нет, в 90-х была такая серия… – Казначеев сделал вдумчивое лицо, и после нескольких секунд озвучил. – «Форд Проб».
– А с каких пор «Форды» начали выпускать праворульки?
Неужто заметил!? Возможно, они стояли среди вереницы припаркованных машин, начинающихся сразу после автобусной остановки, и высмотрели Игоря в левое зеркало. Но вместо лихача на красной «Мазде» в их лапы угодил его преследователь. Как иронично.
– Я смотрел на дорогу, а не разглядывал положение руля.
– Пиши – красная японка, – диктовал Андрей Филиппу. – Выдвижные фары, госномер отсутствует, трехдверная. Думаю, что этого хватит, с утра дадим нашим ориентировку. Ну а с тобой что будем делать?
– Не понял? – возмутился Степан.
– Как это ты не понял? Ты трамвай подрезал, дальники не по назначению использовал. Уже на две статьи попал. Машина на тебя оформлена?
– На отца, я в страховку вписан.
– Ладно, верю. Не хочется, конечно, коллегу оформлять… – затем в открытую намекнул коллеге. – Фил, «Город»12 же круглосуточно работает?
Напарник подтвердил. Андрей задумчиво начал разглядывать Казначеева.
– Погоди-ка… У тебя же отец вроде главный по центру, да? – спросил Карамазов.
– Да.
– Ну и зачем штрафы на его машину вешать? А мне еще «люстру» скручивать, знакомого просить надо, сам поди помнишь, что за каждое включение начальство спрашивает…
– Прекращай, пойдем, – Степан устал слушать, как полицейский выпрашивает себе «магарыч», и они с Карамазовым отправились в магазин.
***
– Казначеев, зайди ко мне.
Так началось утро Степана на следующий день, когда хмурый, как туча, Меркулов, наведался в его кабинет. По опыту старший лейтенант знал, что, если руководство или коллеги обращаются к кому-либо по фамилии, это означает предтечу к диалогу с негативным подтекстом.
И даже было представление, какого именно.
– Садись, – сухо сказал Меркулов, когда Казначеев зашел в его кабинет. После вчерашнего дня погода немного поубавила в градусах, и теплолюбивый Альберт закрыл окна, согреваясь отработанным воздухом вечно работающего компьютера. От этого его и без того звучное дыхание слышалось еще громче.
– Расскажи, дорогой Степан, что ты делал вчера после работы, – Альберт сдержанно начал допрос.
– Поехал домой.
– Домой, значит? Уверен?
– У меня не было в планах заезжать в другие места, если Вы об этом.
– А устраивать догонялки по Первомайской в 11 вечера тоже не было в планах?
– Ясно, Вам уже донести… Какой-то сопляк на японской машине бросил мне вызов на перекрестке, и я не собирался это терпеть. А вашим доносителям сказал, что осуществлял преследование автомобиля без госномера.
– Степ, может тебе внеплановый отпуск дать, чтобы ты куда-то определил свою дурь? Ты, наверно, забыл, что все Измайлово кишит сейчас патрулями, и по какой причине они там появились. А, Степа? Или ты по Лешке так соскучился, что решил поскорее с ним увидеться?
Степан стойко переносил гром и молнию, извергаемого Зевсом Сергеевичем в погонах. Промолчать и дать выругаться начальству – одна из старейших тактик перевести разговор в конструктивное русло.
– На что была похожа машина?
– Не разглядел…. Может, «Селика» или даже «Митсубиши 300GT» …
– Ну японка, да?
– Так точно. По звуку будто со спортивным движком.
– Что это за спортивка такая, что не могла от «УАЗика» оторваться… Не в обиду сказано.
– Разве на наших улицах разгонишься быстро, Альберт Сергеевич?
– И то верно. Степ, ты что-то часто стал навлекать интерес на наше отделение – валишь ребят на экзаменах, препираешься со мной по кадровым вопросам, и в довесок я еще и узнаю, что мой сотрудник опять взялся за… чуть не сказал «за бутылку»… взялся за баранкой лихачить. Что происходит, объясни мне? Ты в мотовзводе таким не был. Я понимаю, определенные события повлияли на твое душевное… состояние. Но система работает также, мы с тобой работаем также.
– Также неверно, да? Не пора ли освежить эту Вашу систему?
– А что ты собрался вносить? Что ты собрался менять для нескольких тысяч сотрудников правоохранительных структур?
«Начать хотя бы с того, чтобы предать тебя суду», – думал про себя Степан.
– Если тебя что-то не устраивает в твоей работе – уходи. Просто уходи, по-хорошему. Я тебе и твоему отцу желаю только самого лучшего, и не хочу, чтобы мы разошлись, как враги. Вот правда. Подумай хорошенько, нужно ли оно тебе. Потом скажешь. Все, иди.
Казначеев не стал более поддерживать диалог – ясно, как день, что Меркулов планирует сбросить неугодного сотрудника с бумажного кораблика, из-за которого двое близких и коллег уже утонули в океане беспечности. После чего у капитана судна останется один единственный старпом13 по имени Егор.
И с которым сегодня определенно нужно встретиться.
Степан думал встретиться с Клыковым в кафе «Штольц», в котором каких-то три года назад он поставил крест на своем гоночном хобби. Но учитывая, что в нем любили обедать и другие правоохранители, он решил выбрать место немногим дальше – кафе «Гурман» на Щербаковской улице.
Степан созвонился с Егором и договорился о времени и месте встрече, чтобы озвучить решение о приеме на работу. Тем не менее, Егор все равно опоздал на 20 минут – якобы не просчитал время прибытия из-за «незнакомой территории».
– Это тебе не машиной на поворотах в дрифт входить. Егор, перейду сразу к делу, и попрошу быть со мной предельно честным. Перед тем, как озвучить решение о твоем приеме на помощника делопроизводителя, хотел бы уточнить несколько моментов.
– Снова про утиль гоночных машин?
– И это тоже. Но сперва давай сделаем заказ.
Клыков махнул одной из официанток с черными, как ночь, волосами. Когда гости озвучили свои гастрономические пожелания, Степан спросил следующее:
– Расскажи-ка, как Меркулов вышел на тебя спустя три года?