Но в отличие от работника образовательного учреждения, кандидат не прощался с принимающим экзаменатором после успешной сдачи, а внедрялся прямо в бюрократическую машину их подразделения. А значит должен понимать и ориентироваться в реальных документах, проекты которых он будет готовить и относить на подпись первому лицу отделения. И все возможные косяки, которые будет выявлять Меркулов у нового сотрудника, будут оборачиваться в сторону Казначеева косыми и вопросительными взглядами. Поэтому старший лейтенант планировал дополнить собеседование практической частью.

Через полтора часа в кабинет к Казначееву зашел консультант средних лет в ярко-оранжевой жилетке, основной труд которых заключался в нажимании экрана терминала выдачи талончиков на очередь. В этот момент старший лейтенант готовил очередную служебную записку с направлением информации, и не очень обрадовался внезапному появлению.

– Почему не стучитесь, Валерий Юрьевич? – сухо, но без злости спросил Казначеев.

– Степа, там на собеседование парнишка какой-то пришел, спрашивает Альберта Сергеевича…

– Валерий Юрьевич, Вы не ответили на мой вопрос, – уже более строго, но все также без ноток злости, переспросил старший лейтенант. Глаза сверлили взглядом переносицу консультанта.

– Да я думал ты не сильно занят, да и…

– Закройте, пожалуйста, дверь и попробуйте снова, – Степан отчетливо отстучал каждое слово. На лице привратника одновременно выразилось как негодование, что какой-то молодой зазнайка в погонах командует им, так и трепет от его громогласного тона. Борьба двух чувств в итоге закончилась закрытием двери с той стороны с последующим отстукиванием дверного полотна из дубового массива.

– Да-да, – оживленно ответил Казначеев.

Валерий Юрьевич, на сей раз с чуть озлобленным выражением лица, повторил предыдущее сообщение.

– Альберт Сергеевич ждал его в 11 утра. Сейчас 10:44. Пусть ждет, – ответил старший лейтенант, поглядывая на свои наручные часы с черным кожаным ремешком.

– Х-хорошо… – запинаясь, ответил консультант и закрыл (почти захлопнул) дверь.

Казначеев всегда считал стук в дверь не столько психологической подготовкой для встречающего, сколько актом вежливости по отношению к человеку, к которому собираются обратиться. Стук в дверь означает, что посетитель уважает личное пространство принимающей стороны, а также других присутствующих, если человек за дверью не один. Привратник не проявил такового в отношении Казначеева, сославшись якобы на относительную незанятость единственного делопроизводителя отделения. А потому таких, как Валерий Юрьевич, несмотря на зрелый возраст, надо перевоспитывать. А если он так к Меркулову додумается зайти…?

К назначенному времени Казначеев успел подготовить три проекта служебных записок. По ту сторону двери из дубового массива раздался стук. Степан посмотрел на свои часы – 11:01. Он что там, совсем за временем не следит?

– Да, – отчетливо ответил старший лейтенант.

Дверь открылась, и в кабинет вошел молодой человек лет 29. Казначеев, оценивая внешний вид кандидата, сделал соответствующую пометку в своей личной записной книжке (выбор в пользу черного поло и темно-синих облегающих брюк был не самым лучшим для появления на собеседовании в государственных структур, пускай даже и в летнее время). Возможно, что черным поло он маскирует потливые места на теле и не выглаженные участки одежды. Но отсутствие на ней каких-либо посторонних следов убедило сделать «галочку» об опрятности.

– Доброе утро.

Поздоровался не совсем уверенно, но без запинки. Сойдет, учитывая, что он ожидал увидеть по эту сторону стола далеко не погоны старшего лейтенанта.

– Здравствуйте, – громогласно ответил Казначеев и посмотрел в лицо вошедшему.

– Ворон, это ты что ли?

Удивлению Казначеева не было предела, когда тот узнал в кандидате одного из бывших членов клуба «Ночные всадники».

***

– Как тебя занесло сюда, Волк? – с ноткой удивления спросил Казначеев, пожимая руку бывшему соратнику по клубу.

– Да ладно, Степ, можно же по именам.

Старший лейтенант на это ничего не ответил. В резюме было указано, что настоящее имя Волка было Егор Клыков. Из личного дела бывшего гонщика Степан узнал, что в свое время, этак лет пять назад, по договору дарения ему перешла квартира от бабушки по линии отца, которую он досматривал с 18 лет. Сами родители при этом переехали за границу по работе, предоставив сыну условную свободу действий. После смерти Агафьи Петровны, матери его отца, Егор какое-то время уживался в одинокой трехкомнатной «хрущевке», периодически приводя новых знакомых с ночных вечеринок, от которых он и узнал про гоночные клубы стритрейсеров. По словам самого Егора, он едва не завалил защиту дипломной работы по специальности маркетолог, когда начал увлекаться гоночными соревнованиями (видимо, звонок родителей «из-за бугра» привел парня в чувство, когда тот собирался пойти по пути Билла Гейтса). Тем не менее, свои новые увлечения он не забросил – как единственный собственник жилой площади он организовал обмен бабушкиного наследства на скромную студию с евроремонтом, а на оставшийся капитал приобрел себе первую и единственную «RX-7», с которой и начал свой путь стритрейсера. Заодно позаботился и о приобретении военного билета.

И теперь, спустя три года, он решил здесь клерком работать!? В отделение экзаменационной работы? Видать, бабушкин родник на грани высыхания. Послушав рассказ Егора, Степан перешел к деловой части.

– Егор, ты хоть понимаешь, что пересесть с руля за бумажки – это не колеса на «Мазде» поменять?

– Да я вроде грамотно печатаю….

– Одной грамотной печати в редакторе недостаточно, программа и так за тебя поправляет совсем грубые ошибки. У тебя есть какой-либо документ, в котором отражена твоя квалификация как делопроизводителя?

– Нет. У меня только диплом по маркетингу.

Казначеев начал что-то активно выскребать на клочке бумаги, параллельно беседуя с Клыковым.

– Очень хорошо, что ты окончил это направление, иначе бы я попрощался с тобой сию же минуту. Без высшего образования и военного билета в государственные органы попасть точно не выйдет.

– Если понадобится, я поступлю на магистратуру по этому направлению.

– Во-первых, ты еще не устроен в отделение, чтобы так рассуждать. Во-вторых, сейчас по этому направлению учат не так эффективно в государственных вузах, лучше поступить на специальные курсы по деловой переписке, где обучат быстрее и лучше, – Казначеев откинулся в своем большом кожаном кресле. – Итак, Егор, что такое документ?

Клыков едва выдерживал шквал вопросов, которыми Казначеев засыпал его в ходе собеседования – помимо раскрытия основных терминов, касающихся делопроизводства и архивоведения, Казначеев уделял большое внимание пониманию кандидатом нормативно-правовых актов, регулирующих документооборот как на федеральном, так и на местном уровне.

Ты же не думал, Егорка, что, увидев знакомое лицо на собеседовании, перед тобой расстелют ковровую дорожку и скажут: «Ты ошибся дверью, тебе сразу в кадры»? Ты пришел устраиваться не в интернет-магазин, а в госучреждение.

После проведения устной части, Степан решил расспросить Егора на предмет его намерений об устройстве на работу, связанную с таким нудным и рутинным занятием, как перебирание бумажек и составление однотипных документов – после гоночного прошлого, когда «Ночные всадники» были расформированы, и все стритрейсеры залегли на ту или иную глубину, Егор уехал к родителям за границу, объясняя свои мотивы «пережиданием бури» и «формированием материального плацдарма» путем сдачи своей свежеприобретенной студии. Часть дохода он переводил с российского счета на иностранный, принадлежащего отцу, в качестве компенсации за оккупированную территорию. Глава семейства, в свою очередь, договорился со своей компанией (она занималась логистикой) о внештатном трудоустройстве сына – в свое время сынок позаботился о знании английского и навыках работы в программах «MS Office», с которыми помогал отцу в подготовке презентационных материалов и переводе материалов на русский и английский языки.