«Наши машины ничем не хуже ваших забугорных», – заступался он за отечественный автопром. И действительно – какая разница во внешнем виде, если капот можно начинить чем угодно. Но даже здесь Степан проявлял патриотический подход, установив себе последнюю модификацию Заволжского моторного завода. Тем не менее, нижегородская лошадка сильно уступала в мощности японскому жеребцу Алексея, что периодически становилось темой для бурных обсуждений двух собеседников.
Добравшись до своих гаражных боксов, Алексей и Степан снова завели свою шарманку:
– На твое двигло даже чип тюнинг нельзя провести. Она у тебя максимум 140 лошадей может выжать, а моя на заводских выдает под 250! – хвастался Алексей, открывая замок от своего гаража.
– Ты вроде опытный гонщик, но как-то узко мыслишь. Не думал, что можно получить ускорение и скорость за счет меньшего веса? К примеру, зачем мне задние сиденья, которые забирают более 70 кг? На кольцевых и прямых участках, с учетом езды в ночное время, мне поможет закись азота и впускной коллектор с принудительным охлаждением воздуха.
– Это все ерунда, сам же говорил, что для наших старушек подойдет только чип. Я звонил Гадюке, который на кислотном «Мерсе» ездит. Тот увеличил разгон до сотки с 7,3 до 5 секунд, и это еще щадящий тюнинг.
– С такой начинкой твой Гадюка через три месяца будет искать либо покупателя, либо новый комплект кривошипно-шатунного механизма. А моя при должном уходе проживет еще много лет.
– И что толку от «Волги», которая будет ползать в четвертых и пятых местах? Таким макаром она тебе вообще не отобьет вложений.
– А это мы еще поглядим, кто взойдет на пьедестал.
На этой фразе Алексей бросил попытки убедить своего напарника. Какой смысл, если где-то в голове у Степана возведена непробиваемая стена веры в свою безупречность? Путейко решил сменить тему.
– Думаю себе ксенон поставить, чтобы на таких скоростях и видно было лучше, и других можно слепить.
– Зачем опускаться до уровня лихачей–подростков? А если соперник потеряет контроль и разобьется? Или, чего хуже, врежется в гражданских! – Степан не скрывал явного возмущения от безумных идей своего компаньона.
Старший лейтенант понимал, что спорить со своим честным соратником не имело смысла. У Степана будто развилось обостренное чувство справедливости, он пытался переделать мир вокруг себя, подстроить его под свою парадигму восприятия. В какой-то степени он был прав – если бы менталитет россиянина хотя бы немного ориентировался на гражданские ценности жителей Канады или Скандинавского полуострова, возможно, что сейчас бы и жизнь была устроена в лучшую сторону, не ограничиваясь при этом культурой вождения. Но реалии современной России сочетали в себе западный прогресс и азиатский кумовской подход к процветанию определенной социальной страты за счет «мохнатой лапы дяди». И участие действующих сотрудников ДПС в нерабочее время в ночном стритрейсинге под «эгидой» инспекций ГИБДД – тому явное доказательство. Но для Степана эти соревнования были азартом и делом принципа. Об этих гонках было известно лишь в узких кругах районных подразделений Госавтоинспекции, выводить их на региональный или даже окружной уровень было чревато скорейшим разоблачением мероприятия и, как следствие, проявлением интереса представителей Следственного комитета и Управления собственной безопасности МВБ. В схеме также были задействованы организаторы гонок, сами участники и «ночники» (так называли инспекторов ДПС, кто дежурил на дорогах после полуночи), через посты которых пролегал тот или иной маршрут. Уличных камер гонщики не боялись – без государственных номеров установить владельца авто и выписать соответствующее постановление было невозможно.
Для участников такой полулегальной дорожной вечеринки действовали определенные правила, самые главные из которых:
1) Гонщик не должен иметь судимости или выступать фигурантом по тому или иному судебному делу;
2) Гонщик не был ранее причастен к дорожно-транспортным происшествиям;
3) Гонщик обязан не создавать угрозу другим участникам дорожного движения или вестись на их провокации – игра в «учителя», состязания с «шашечниками» и так далее;
4) Гонщик не должен состоять в браке и иметь детей;
5) Любая утечка информации относительно деятельности клуба влечет незамедлительное расторжение договоренности районных ГИБДД с гоночным клубом. Нарушение хотя бы одного пункта в лучшем случае грозило исключением из клуба, в худшем – участнику могли легко состряпать дело для прокурорского стола.
В целях конспирации все автомобили стритрейсеров не числились в базах страховщиков и ГИБДД. В отличие от сюжетов известной американской франшизы про уличные гонки1, здесь полицейские не внедрялись в клубы и банды «под прикрытием», с целью раскрытия каких-либо связей с организованным преступным миром. Здесь они больше выступали регуляторами «серого рынка». А законы рынка, как известно, зиждутся на принципе «когда есть спрос – найдется и предложение» …
А вместе с этими законами – и хозяева рынка.
Алексею надо отдать должное за организацию жилья для их стальных лошадок. Степан не сильно вникал в юридическую часть аренды боксов. Ему только было известно, что они числились в собственности гаражного кооператива, а Алексею удалось выйти на одного из собственников и договориться об аренде. Единственное, что смущало Степана в выборе гаражного помещения – они располагались в тесном соседстве с боксами других действующих владельцев, тем самым навлекая на свои вычурные и стилизованные машины лишние взгляды посторонних. Да еще и возле открытой станции метро. На что Алексей оперировал относительной дешевизной и небольшим количеством обитателей в вечернее время.
– Они же к тебе в гараж не в гости ходят, ну? – парировал он в ответ Степану.
И то правда. Алексей также договорился о временном демонтаже перегородной стены между их боксами, что обеспечивало ночным гонщикам полную конспирацию и взаимодействие друг с другом вдали от посторонних взглядов.
Интерьер бокса-мастерской был вполне себе приличным для бюджетного варианта – стены и пол были отделаны самой дешевой стяжкой и штукатуркой, без какой-либо дальнейшей отделки, что снимало вопрос о соблюдении чистоты помещения от рабочих жидкостей. Внутреннее освещение исходило от обычных подвесных светодиодных ламп, что, конечно, для автомастерской было далеко недостаточно. Пассивная вентиляция, устроенная на крыше их гаражей, имела Г-образную форму, пресекая любопытство посторонних подсмотреть в интерьер мастерской. С улицы были протянуты два шланга для полива. Вдоль стен располагались открытые алюминиевые четырехрядные стеллажи с запчастями и инструментами, соседствующие с некоторыми крупными комплектующими от корпуса автомобилей, в том числе и запасные колеса. Примечательно, что у Степана рабочий инвентарь и детали располагались аккуратно и по категориям – верхний ряд предназначался для крупных канистр и прочих емкостей с расходниками (с устеленной вдоль полки тряпкой, дабы не запачкать поверхность), второй ярус сверху – для сменных запчастей топливной системы, третий – от электрооборудования, предпоследний – от системы охлаждения. Для ящиков с инструментами Степан избрал напольный уровень, поскольку большая часть рабочего оборудования была не из числа легких – домкрат, гайковерт, вороток с головкой, баллонный ключ, болгарка и прочие принадлежности. Для каждого бокса было оборудовано порядка четырех накладных розеток, одна из которых уже была занята под зарядку аккумулятора. Каждый вольт в батарее перед началом гонки играл значение.
У Алексея же все автомобильные примочки располагались в разнобой – на уровне глаз находились самые «ходовые» запчасти и инструменты. Порой такой хаос вызывал у Путейко поток бранных слов, когда тот не мог найти нужную ему деталь или инструмент, и порой просил своего товарища одолжить тот или иной инвентарь. Степан время от времени ругал его, когда тот забывал вернуть инструмент на свое место.