В голове у нее раздался щелчок, и картинка в глазах стала расплываться. Ноги подкосились сами собой, и она рухнула на сиденье. И в тот же миг Юля ощутила, как глубине живота зашевелился комок отрицательных эмоций. И он, этот липкий страх, упорно гнал ее туда, где до сих пор ей так и не смогли помочь.

— Он ищет меня! Он выходил на станции в Сокольниках! Я ощутила его мерзкий тошнотворный запах, а затем увидела со спины на перроне! — билась в истерике молодая врач в кабинете московского следователя Кравцова.

В следственном отделе прокуратуры тот работал недавно, а потому чувствовал себя очень важным человеком. Важно надув щеки, Кравцов покровительственно изрек:

— Юлия Ивановна, успокойтесь. Вы же сами только что сказали, что гражданина, напавшего на вас в парке, в вагоне метро сегодня вы не обнаружили, а лица человека на перроне вы не разглядели. Правильно?.. А это означает только одно: вы не можете со стопроцентной точностью утверждать, что это был именно он.

— Нет, — размазывая слёзы по лицу, рыдала Петрова. — Но я точно могу сказать, что в вагоне был его запах! Понимаете, его, Александра! Я не параноик! Я чувствую, он ищет меня! Ищет! А сегодня я не столкнулась с ним лицом к лицу, только благодарю чуду!

— Юлия Ивановна, ещё раз прошу, успокойтесь, пожалуйста. Вот, держите, — следователь протянул ей носовой платок. — Я думаю, вы ошиблись и приняли запах другого человека за запах преступника. Возможно, они схожи. Такое бывает, ничего страшного. Как это у вас в медицине называется?

Он напряг лоб, пытаясь вспомнить нужное слово.

— А, кажется, вспомнил… обонятельная галлюцинация. Правильно я говорю, так это называется?

«Особенно у истеричных особ, — мысленно добавил Кравцов. — Знаем мы таких…»

Но Петрова его не слышала. Погрузившись в воспоминания, она лишь тихонько всхлипывала и скулила.

— Ну, Юлия Ивановна, не нужно так переживать… Мы ищем его, а значит, рано или поздно, обязательно найдём, — осторожно взяв из ее руки платок, уверенно добавил следователь.

Сочувственно вздохнув, он с жалостью посмотрел на заплаканную девушку. Ну что ему ей сказать? Что искать эфемерного маньяка, шастающего по метро в поисках своих жертв попросту глупо?.. Увольте, такое точно выглядит бредовой идеей. К тому же он достоверно знал, что дело маньяка, нападавшего на женщин, старший следователь по особо важным делам Власенко уже закрыл, списав все эпизоды на сумасшедшего Виктора Зуева. Но, что более важно, после поимки Зуева новых случаев нападений зафиксировано не было.

«Если, конечно, не считать, вот этой дамочки, что сидит сейчас напротив меня, — завершил рассуждения Кравцов. — Ох, как же она не вовремя заявилась…»

Дело в том, что с сегодняшнего дня отдельным приказом по отделу он был задействован в новом и более важном с точки зрения его дальнейшей карьеры деле. А именно, в расследовании таинственного случая смертельного отравления некоего Сергея Ерохина, завсегдатая ночного клуба «Пропаганда», который, как выяснилось, приходился родным племянником одного из заместителей мера Москвы.

«Вот где масть уж точно пойдет, если я что ценное накопаю, — просто и практично рассудил карьерист Кравцов. — А там, глядишь, и звездочка, и повышение по службе… Где власть — там и масть».

Посчитав, что на этом пора ставить точку в беспочвенном разговоре, амбициозный следователь молниеносным движением руки расписался в пропуске и, прощаясь, на всякий случай с неохотой добавил:

— Ну, а если, Юлия Ивановна, вы все же увидите или… унюхаете этого маньяка, то сразу дуйте к нам. Мы, слуги закона, готовы прийти на помощь в любое время суток, и ночью, и днем.

«Господи, да что же мне делать-то?.. Следователь не воспринимает мои рассказы всерьез, а ведь мне еще две недели тут торчать. А если маньяк все же выслеживает меня?!.. — Юля в страхе схватилась рукой за мочку уха. — Нет, только не это!»

Она зарыдала и, уткнувшись в подушку, проплакала, наверное, с полчаса. Но только она успокоилась, как ее посетила совершенно противоположная мысль: «А что если это был все-таки не он, а мне и вправду все только почудилось?..»

Так продолжалось весь вечер и всю ночь, до самого утра. Бесконечные терзания постепенно превратили ее душу в лоскутное одеяло, лишив сна и остатков сил. От недавней вспышки смелости не осталось и следа. Юля вновь была на распутье, абсолютно не зная, что ей делать дальше.

Будильник прозвенел в шесть. Собравшись с мыслями, Юля отправилась в ванную, чтобы умыться. Отражение в зеркале ее отнюдь не обрадовало. После бессонной ночи она выглядела просто ужасно. Из жалости к себе Юля снова попыталась заплакать, но слез больше не было.

«Что же мне делать? Может еще кого-то попросить о помощи? Но кого?.. Я же в Москве никого не знаю… Хотя, стоп! У меня же есть двоюродный брат, что учится в Подмосковье в семинарии. Точно! Видимо, придется позвонить Игорю, другого выхода нет», — решила она после долгих колебаний.

То, что сообщать о своих проблемах родителям она не будет, Петрова знала наверняка.

«Раз до сих пор ничего им не рассказала, значит, и впредь не стоит этого делать. А Игорек поймет. Он хоть и не от мира сего, но может что-то дельное и подскажет… Свечку, какому святому поставить или молитву особую прочесть?.. Их же наверняка такому учат. Я теперь уже на всё согласна».

Она вытерла слезы и открыла настежь окно, чтобы немного продышаться перед разговором. В итоге, не выдержав и минуты, она достала мобильник и решительно набрала номер двоюродного брата.

— Игорь, привет! Это Юля, твоя двоюродная сестра. Игорек, у меня большая беда случилась. Я знаю, ты сам не раз в жизни в сложные ситуации попадал, а потому меня наверняка поймешь…

И она подробно изложила ему свою историю, не забыв упомянуть и о странном запахе, преследующем ее повсюду.

— Так всегда бывает, когда зверь несет в мир свой запах, — раздался в динамике спокойный и тихий мужской голос.

Юле вначале даже показалось, что это не Игорек с ней разговаривает, а какой-то посторонний человек. Очень уж не вязался в ее представлении о брате, каким она его помнила — этаком мускулистом и уверенном в себе спортсмене-борце — этот смиренный голос человека из трубки.

— Юля, ты же знаешь, что когда-то в детстве я тоже столкнулся со злом. Помнишь, ту историю с диким вепрем?.. И скажу тебе честно, те события навсегда изменили меня. А потом со мной приключилась другая история. Ты не знаешь ее, а потому скажу тебе просто. Так уж случилось, что по собственной глупости я столкнулся с еще одним исчадием ада, из-за которого и обрел дорогу к богу. Та история произошла в Смоленске, но сейчас я не об этом… пути Господни неисповедимы. Сестра, одно я знаю точно, зло существует в разных проявлениях: и физическом, и духовном… Я встал на путь очищения от грехов, а потому хочу бороться со злом изначальным, с его первопричиной. Юля, ты извини меня, но с физическим проявлением зла я тебе больше не помощник — скоро у меня состоится постриг в монахи. Зато я знаю человека, который сможет тебе помочь. Да ты и сама его хорошо знаешь. Помнишь нашего деревенского соседа, бывшего участкового, Василия Ивановича Кутепова?

— Не очень… я тогда еще маленькой девочкой была, когда он у нас работал…

— Не беда, я ему сейчас сам позвоню и расскажу твою историю.

— Игорь, а ты уверен, что он согласиться мне помочь?

— Уверен. Можешь не сомневаться, — твердо ответил будущий монах.

И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как в ее руке завибрировал телефон, издавая мелодию любимой песни.

— Алло, алло! — быстро произнесла она, не зная с чего начать разговор с незнакомым человеком.

— Юля? — раздался из динамика уверенный, немного приглушенный мужской голос.

— Да, это я.

— Меня зовут Василий Иванович Кутепов. Когда-то давно я был вашим участковым. Но ты меня, скорее всего, не помнишь. Зато я хорошо знаю твоих родителей: Клавдию Васильевну и Ивана Афанасьевича Петровых. Да и дядю твоего хорошо знаю, отца Игоря, потому можешь смело доверять мне любую тайну. Кстати, как у них дела? — неожиданно сменил он тему разговора.