И в этот момент что-то теплое, липкое и со странным запахом брызнуло ей на руку.

Перепуганная девочка, крича не своим голосом, стала пятиться назад вглубь закутка.

— Нет! Нет! Нет!!!

А дальше было падение навзничь и удар затылком обо что-то твердое.

Темнота…

Следующее, что она помнила, были лица каких-то людей, которые суетились вокруг нее и чей-то пьяный голос, который громко вещал на всю комнату:

— Пошел я, значит, в подвал за компотом… смотрю, а она там без сознания на полу лежит… А под головой у нее кирпич силикатный… Думаю, все, убилась девка… Я ее на руки и скорее к вам.

Совершенно незнакомое женское лицо тут же отреагировало на эти слова. Оно развернулось к источнику голоса и срывающимся на крик голосом произнесло маминым голосом:

— Дмитрий, огромное тебе спасибо, что дочку нашел! Мы сейчас ее в больницу повезем, врачам покажем. Слава богу, кажется, она в сознание приходит!

И вновь посмотрев на Юлю, эта безликая женщина заботливо поинтересовалась:

— Ты как, Юленька?.. Чего молчишь?.. Ты меня хорошо слышишь?

Юля продолжала упорно молчать, не понимая, как эта незнакомая женщина может разговаривать маминым голосом.

— Юлька, ну что ты молчишь?! Отвечай маме! — раздался у нее над ухом папин голос.

Девочка перевела на незнакомца испуганный взгляд и с ужасом поняла, что его она тоже не узнает. Голос папин, но это был не ее родной отец!

Колючий страх иголками пробежался по хрупкому тельцу, заставив ее сжаться комочком и изо всех сил тонюсеньким голосочком пропищать:

— Я не знаю вас! Нет, ты не мой папа! Ты не моя мама! Нет!!!

Она выставила перед собой ручонки, словно защищаясь от страшных монстров, что пытались себя выдать за ее родителей.

«Нет, это не мои папа и мама! Нет! Они только притворяются ими, а на самом деле это не они!» — страх заполнил ее всю, в глазах потемнело, а на фоне черноты появилось большое яркое пятно света, переливающееся всеми оттенками радуги.

— В больницу бы ей надо, — вновь раздался мужской голос, которого женщина, похожая на мать, называла Дмитрием. — Видишь, никого не узнает. Кто знает, чего у нее там в голове? А то понапридумывает сейчас чего, а потом, доказывай, что ты не верблюд…

От этих слов Юля вздрогнула и посмотрела в его сторону. Она вспомнила, что точно знает этот голос. Только вот самого дядьку она никак не могла признать. Единственное, что она чувствовала, что безмерно его боится.

Однако поразмышлять над этим ей помешала женщина с маминым голосом. Она схватила ее в охапку и, скомандовав: «Ваня, вызывай скорую!», с силой прижала к своей груди. А затем по непонятной Юле причине зарыдала во весь голос.

Горячие женские слезы закапали ей на лицо, но, как ни странно, это ее не пугало, а скорее успокаивало.

Причина была проста. Девочка ощутила запах. Его она не смогла бы перепутать ни с чем на свете. Это был запах ее любимой мамочки…

Наконец наступили долгожданные майские праздники, что дало Юле возможность сделать небольшую передышку в учёбе и съездить домой к родителям.

— Мама, папа! — побросав сумки у порога, бросилась она обнимать родителей.

Она жадно целовала их в щеки и все никак не могла нарадоваться тому, что узнает их лица и видит теперь такими, какие они есть на самом деле.

«Это же мои родные папа и мама! Как же я жила столько лет не помня эти милые черты?» — искренне недоумевала Юля.

— Доченька, что с тобой? — радостно ворковала опешившая от такого напора со стороны дочери пожилая Клавдия Васильевна. — Тебя, прямо, не узнать! Кто в тебя вселился?

Юля засмеялась.

— Никто в меня, мам, не вселялся. Скорее стоит спросить, кто из меня выселился? — весело вторила ей она. — Мама, папа, как же я рада видеть ваши родные лица!

И хотя для родителей был совершенно непонятен смысл, который вкладывала она в эти простые слова, зато для нее самой это была правда в первозданном виде.

И эта правда заставляла ее петь.

Бесконечное «What if God was one of us?» теперь постоянной каруселью крутилось у нее в голове.

Стоило бы отметить, что поездка в родные края ее заметно успокоила. О маньяке она теперь вспоминала всё реже и реже. Единственное о чем Юля жалела, что до отъезда не решилась позвонить следователю Власенко и попросить его дать ей еще разок взглянуть на фотографии подозреваемых. Нет, не сказать, чтобы она струсила, скорее в ней взыграло отвращение от одной только мысли, что снова придется смотреть на эту мерзкую, самодовольную харю.

Теперь же, когда она вспоминала о своей минутной слабости, ей становилось стыдно. В результате Юля решила, что как только вернется в Москву, то первым же делом позвонит Власенко — молодого Кравцова она считала слишком несерьезным для такого дела, — и попросит еще раз дать ей взглянуть на фото преступников.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Юля нашла для себя новое увлечение. С огромным наслаждением она теперь часами рассматривала лица друзей и знакомых, искренне радуясь тому, что они больше не расплываются, превращаясь в похожие друг на друга застывшие маски.

«Как же все-таки здорово с первого взгляда узнавать людей!» — размышляла она, увлеченная новым занятием. — И как же мне сказочно повезло, что я встретила Марию Сергеевну!»

Правда, вспоминая новую подругу, Юле было и немного грустно. Больше им вдвоем не погулять по Москве, не побродить по улочкам и скверам этого славного древнего города. Цикл врачебной переподготовки у психиатра Зорко завершился, и в последний апрельский денек она уехала в родную Самару. Обменявшись на прощание телефонами и адресами электронной почты, они договорились, что периодически будут звонить и писать друг другу письма. Юля ждала от подруги продолжения общения, а Мария Сергеевна, кроме всего прочего, имела еще и профессиональные интересы. Ведь не часто во врачебной практике можно было встретить случай такого быстрого исцеления от недуга, мучившего пациентку столько лет. А в том, что Петрова излечилась окончательно, Зорко нисколько не сомневалась.

«Ласточка» прибыла к перрону Курского вокзала точно по расписанию, в одиннадцать сорок четыре.

«Вот и Москва — привет учеба! — попыталась было радостно констатировать факт Юля, но в груди возникло тягостное волнение. — Интересно, что еще преподнесет мне судьба за эти пару недель?.. Надеюсь, этот гад про меня позабыл?.. А может милиция его уже поймала?..»

Мысль о поимке показалась ей логичной, а самое главное успокоительной. На этой оптимистичной волне она прошла насквозь здание Курского вокзала и, пройдя по короткому переходу, спустилась на эскалаторе в подземку.

«Вот уже и «Красносельская», — не совладав с собой, заволновалась она, понимая, что немного подзабытый страх подлой змеюкой начинает вползать к ней за пазуху.

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи, — привычно разнеслось из громкоговорителя вагона метро.

От этого безобидного сообщения всё внутри нее сжалось в комок. На миг ей показалось, что она вновь ощутила в воздухе вагона жуткий запах маньяка.

«Нет, только не это! Я этого не выдержу! Как он смог здесь очутиться, в этом вагоне и именно сейчас?! Это невероятно!» — пульсировала мысль в её голове, пока она нервно озиралась по сторонам. — А может, я просто схожу с ума?.. Как же мне сейчас не хватает мудрого совета Марии Сергеевны!.. Она бы точно расставила все по местам… Нет, я не стану сдаваться! Я должна быть смелой!»

Решив дать отпор собственному страху, Юля на этот раз не стала прятаться. Переборов себя, она встала во весь рост и внимательно огляделась, выискивая источник мерзкого зловония.

— Станция «Сокольники». Следующая станция «Преображенская площадь», — раздался бесстрастный электронный голос.

Кто-то вышел, кто-то зашел. Двери захлопнулись, и поезд двинулся дальше. Напугавшего ее запаха в вагоне больше не было. Он исчез так же внезапно, как и появился. Впрочем, как не обнаружилось в вагоне и ненавистного ей Александра, зато на перроне она увидела высокого светловолосого мужчину, который стоял к ней спиной и что-то искал в своем телефоне.