«Только зачем это делать? Денег никаких не срубишь, а геморрой наживешь немалый», — рассуждал практичный хакер.

Шантажировать Колкина он считал плохой затеей. Заикнись он ему о своем компромате и все — кирдык настанет очень скоро. Белобрысая жердь, не раздумывая, шлепнет его где-нибудь в тихом месте, после чего отвезет его бездыханный труп в гребанный крематорий и запалит в печи, как тех двух бедолаг-студентов. Это видео в его коллекции было самым любимым.

«Ну уж нет, увольте», — смертушки мягкотелый и трусливый Спрут боялся больше всего.

Поэтому и беседы с отмороженным приятелем всегда вел крайне осторожно, чтобы — не дай бог! — у того не возникло ни малейшего подозрения, что он знает о творимых им зверствах.

При этом совесть у Ерохина была абсолютно спокойна. Никаких угрызений он не испытывал по причине полного отсутствия данной субстанции как таковой. Совесть у него давно уступило место особому божеству — патологической страсти к накоплению разноцветных банковских билетов мировых фиатных валют. Вот поэтому и цель в отношении серийного маньяка у него была куда более амбициозная, чем банальный шантаж или копеечная премия от МУРа.

Он терпеливо ждал, когда приятель совершит промашку и попадет в руки закона — при этом не без основания считая, что это лишь вопрос времени. И вот когда Кол окажется надежно запертым в СИЗО, вот тогда настанет и его «коронный выход на миллион».

Для подобных случаев Ерохин даже заимел деловые отношения с одним модным московским журналистом, беспринципным выскочкой и гедонистом, который ради громкой сенсации мог запросто продать родную мать. Он давно его забагрил на хитрый крючок, периодически подкармливая вечно голодную акулу пера инсайдерской информацией провокационного характера из закулисья российских звезд шоу-бизнеса.

Схема была все та же, проста и эффективна: взлом — компромат — слив. Платил за подобную «клубничку» гламурный бумагомаратель весьма и весьма неплохо и, что самое главное, сразу и «налом».

И все же импозантный журналюга из глянцевого журнала даже в самых смелых мечтах не мог бы загадать, какой по-настоящему ценный сюрприз готовит ему этот смешной с виду розовощекий поросеночек. А тот и, вправду, старался изо всех сил, ежедневно продираясь обрюзгшим не по возрасту рылом сквозь триллионы байт сетевой информации. Очень уж был жаден Ерохин, прямо-таки до неприличия.

— Кол, я жду. Бумага на столе, ручка наготове, — напомнил о себе Ероха, мысленно потирая руки в предвкушении нового дельца.

— Пиши, — коротко бросил Колкин и продиктовал вводные данные.

От услышанной фамилии Спрут аж весь покрылся испариной. Чтобы немного успокоиться, он отхлебнул пива из высокого стакана: во рту пересохло так, словно он пробежал марафон.

Однако кульминацией момента стал небольшой конфуз. Не в силах сдержаться от нахлынувшего радостного волнения, Ероха непроизвольно выпустил газы, видимо, позабыв, что находится в кафе.

«Фу-фу-фу», — словно веером замахал он у себя перед носом рукой, смущенно оглядываясь по сторонам, в поисках возможных свидетелей неловкого инцидента.

— Ну что, записал? Повторять не нужно? — злой голос в трубке быстро привел Ероху в чувства.

Да… такого поворота событий, основательно продуманный во всех отношениях хакер не ожидал. Дело в том, что он был прекрасно осведомлен, кто такой Седов Алексей Иванович и кем он является. Как-то раз ему уже приходилось оказывать услуги клиенту в поисках компромата на досужего оперативника. А память на имена и фамилии у Ерохи была поистине феноменальная.

К тому же еще по осени этот муровец не раз приходил в столь любимый им ночной клуб «Пропаганда». Седов настойчиво пытался отыскать хоть какие-то зацепки, что помогли бы ему найти таинственного маньяка, похищавшего молодых женщин. Кто был тот самый маньяк, Ерохин догадался быстро: две недели назад Колкин настойчиво интересовался у него о некой Алене Зориной. Упускать такой уникальной возможности он не стал. Вот тогда-то он и «вскрыл» новенький смартфон своего приятеля.

Однако теперь, когда безумный Кол заинтересовался адресом оперативника, Спрут просто обалдел.

«Вот это номер! Уж не собирается ли Кол кокнуть ментяру? Вот это был бы материальчик! Ого-го!!! Даже не золотой, платиновый бы вышел!» — тут же начал мечтать жадный хакер.

— Хорошо, Кол, я поищу все возможные адреса проживания в Москве и Подмосковье людей с такой фамилией, именем и отчеством. Правда, дружище, предполагаю, что их найдется немало. Фамилия-то распространенная… Может, мы сразу отсечем часть его тезок? Ты знаешь его дату рождения или хотя бы приблизительный возраст? — и тут от волнения Спрут совершил досадную промашку. — Или место его службы…

— Почему службы, а не работы? — с подозрением переспросил Колкин.

— Да это так, к слову пришлось. Не придирайся, — начал было оправдываться Спрут, но был грубо перебит.

— Тебе, толстый, достаточно знать, что ему около тридцати, — раздался в трубке голос со стальным оттенком. — Все, больше никаких вводных данных. Ищи, я думаю, тебе и этого вполне достаточно.

— Как скажешь, братан. Заезжай завтра часиков в шесть в «Макдональдс» на Китай-городе и я передам тебе распечатку результатов поиска.

Спрут всегда встречался с клиентами в публичных местах. Он искренне верил, что в общественном месте у него меньше шансов быть убитым за излишнюю осведомленность. Хотя он так же отлично понимал, что если потребуется, то грохнуть его могут где угодно. Но все равно, так ему казалось спокойнее.

— Лады, — бросил Колкин и отключился.

«Жирдяй не дурак, копнет глубже — поймет все расклады. Что же мне с ним делать? Слишком уж он много про меня знает. Да только и кончать его пока что нельзя. Он еще не выяснил адрес, где живет красная лисичка, — от этой мысли Колкин нахмурился, однако решение нашлось довольно быстро. — А вот когда найдет, тогда и решу, что делать с этой жирной тушей. В крематорий точно не повезу — в печь не пролезет…»

Колкин улыбнулся представившейся ему картинке.

«Жалко, конечно, будет Спрута, веселый ведь засранец… Но и оставлять в живых его тоже нельзя. Сунул, хорек, нос, куда не следовало, вот и накликал на себя беду».

На Александра нахлынула не свойственная ему грусть. Даже больше: ему стало по-настоящему тоскливо.

«С чего бы мне так жалко этого жирного пингвина?» — удивился убийца собственным чувствам.

Он достал сигарету и закурил. Вскоре нашлось и решение возникшей душевной диллемы.

«Ладно, так и быть. В знак старой дружбы, пожалуй, накормлю его перед смертью шикарным ужином. Заслужил, поросенок, за столько времени-то…»

Докурив, он переоделся в спортивную одежду, вышел во двор и сел в машину. Свой путь он держал в Сокольники.

Утро понедельника началось у Юли сумбурно. А причиной этого стал телефон Марии Сергеевны, который та забыла поставить с вечера на зарядку. В результате в привычные шесть будильник не зазвонил и на учебу они собирались в режиме цейтнот.

Не успев даже позавтракать, женщины выскочили из номера и помчались на автобусную остановку. Но и там их продолжили преследовать неудачи. По какой-то причине произошел сбой в расписании автобусов, что привело к получасовой задержке рейса.

В результате, озабоченная лишь мыслью как не опоздать на сегодняшний промежуточный цикловой зачет, Юля пулей пролетела Сокольническую площадь и нырнула в каменный лабиринт подземки. Купить новую сим-карту она не успевала, а потому телефон так и остался выключен.

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи, — негромко пронеслось по вагону.

«Сокольники… красивое все же название, — подумала Юля, — романтичное и очень созвучное с названием птицы. Прям, как мой родной город — Орел».

Из интернета она знала, что историческое название этого района Москвы связано именно с пернатыми хищниками. А точнее, со специально обученными для соколиной охоты людьми, которые проживали здесь пару веков назад в отдельной слободе. Их так и называли — сокольники. Труднопроходимый лес, покрывавший территорию современных Сокольников, был когда-то излюбленным местом для царской соколиной охоты.