Мисимис проповедует в рабочих кварталах. Идиот. Репрессивная машина слишком хорошо отлажена, чтобы любые низовые выступления решали хоть что-то. Зато его деятельность отлично выявляет тех, кто мне действительно нужен.

Перспектива: Мисимис Рак, искатель последней истины

Странен, чуж город. Зачем я пришёл сюда? Ранее я всегда понимал, что делать должно, но сейчас чутьё молчит. Место явно это, быть может, просто не Время? Едва ли. Остаётся лишь одно — нести слово Вольно людям. Клор должен быть разрушен. Борьба — лишь бессмыслена жертва хохочучим Внешним богам.

Глупость Дитерда продолжает действовать на нервы. Эка жалость, что от него пока что ни в коем случае нельзя избавляться. Интересно, поймёт ли он хоть когда-нибудь, что Порядок всегда порождает лишь больш Хаос?

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Pa-233»

Я чувствовал себя до зубовного скрежета превосходно. Ничего не болело, нигде не кололо, даже мысли текли отвратительно бодро. Тело в целом ощущалось подозрительно знакомо. Почему я считал данную новость худшей за утро? Ну, во-первых, она была единственной. А во-вторых, где-то на задворках сознания у меня ещё слегка тлела надежда отлежаться хотя бы пару дней на больничном, чтобы адаптироваться к новому телу. Впрочем, я никогда не видел смысла в пространных сожалениях о неслучившемся, так что довольно быстро собрался с духом и открыл глаза.

Окон в комнате не было. Иссиня-белый свет лился из того места, где у нормальных людей расположен потолочный плинтус. Кровать, стул, тумбочка. Мебель и стены из неизвестного материала: однородного, бронзово-красного, с тусклым металлическим блеском, но при этом чуть тепловатого на ощупь. На стуле стопкой сложена одежда. Комплект нижнего белья, штаны, рубаха, портянки… Я быстро осмотрелся, и сапоги нашлись за тумбочкой.

Но самым интересным был вовсе не интерьер. Всё окружающее пространство было переполнено чистейшим эфиром. Тем самым эфиром, каждый конденсатор которого в моём родном мире жрал энергию от десятка атомных энергоблоков. Ради проверки я немного подкрутил гравитацию. С угрожающим скрипом стул пополз к кровати, затем обзор был коварно уничтожен штанами, и наконец мне в лицо прилетел сапог. Чтобы предотвратить близкое знакомство с остальными предметами, я вернул законы физики к норме и оделся.

Результат этого маленького эксперимента здорово меня воодушевил. Конечно, контроль при работе с большими потоками эфира нужно было тренировать, но с привычными объёмами я мог работать практически непрерывно: после заклинания фон в комнате пришёл в норму меньше, чем за секунду! Для большей уверенности я создал небольшой вихрь. По ощущениям, эфир восстанавливался быстрее, чем расходовался! Грудь наполнилась тёплым предчувствием восхитительной охоты, а на лицо сама собой вылезла широкая улыбка.

Тем временем в комнату вошли трое. Первый был бы абсолютно непримечателен, если бы имел на пол-уха больше. На остальных он смотрел с недобрым прищуром, словно никак не мог определиться, следует ли ему их пожарить, сварить или раздавить и съесть сырыми. Второй и третий носили одинаковую форму в чёрно-зелёных тонах, но на этом их сходство заканчивалось. Второй больше всего походил на бруталистского снеговика: на коротких колоннах ног надёжно покоился совершенно кубический торс, без шеи переходящий в безупречно круглую голову. На его лице застыло такое выражение, будто он, уже усевшись на унитаз, забыл, что, собственно, собирался делать. Третий же выглядел вполне нормально, но, возможно, интересные детали попросту утонули в необъятной рыжей бороде, плавно переходящей в могучую, во весь лоб, бровь.

— Доктор будет весьма капитально недовольна, если вы повредите пациента при допросе, — по голосу я опознал в первом вошедшем Силисика из своего прошлого пробуждения.

— А нефиг шпиёнить, тогда и повреждать незачем будет, — беззлобно парировал Борода.

Силисик нахмурился пуще прежнего — шутка ему явно не понравилась.

— Вы нас понимаете? — спросил Снеговик идеально бесцветным голосом.

— Разумеется, офицер. Ничего личного, просто такова ваша работа, верно? — ответил я.

— Пройдёмте, мирный, — не только голос, но ни один мускул на лице Снеговика не дрогнул. «Вот уж кому вообще всё ровно», — усмехнулся я про себя.

Под неодобрительное ворчание удалившегося своим путём Силисика мы отправились в путь. Коридоры сменялись лестницами, лестницы — другими коридорами. Маршрут я, конечно, запомнил, но тем, кто оказался бы в этом здании без проводника, можно только посочувствовать. Стены везде сделаны из всё той же «бронзы», свет горит ровно и одинаково — ни малейшего ориентира, хотя бы простого окна, я за весь путь не заметил. Наконец мы вошли в одну из десятков одинаковых дверей.

Практически всё место в комнате занимал стол. Хотя, пожалуй, даже Стол. Я бы не удивился, если бы мне сказали, что комната, а может быть и всё здание, были построены вокруг этого чудовища о четырёх попирающих «бронзовую» твердь пола ногах. Снеговик взгромоздился на стул, кое-как втиснутый между Столом и стеной. Мне досталась деревянная табуретка с противоположной стороны, а Борода встал у меня за спиной.

— Допрос ведёт майор службы внутренней безопасности дома Орнаг Хо, — начал Снеговик, постучав по прозрачной сфере. — Сотрудничество со следствием, как правило, идёт на пользу обвиняемому.

— Особенно в тех случаях, когда никакой вины нет, не так ли? — невинным голосом уточнил я.

Спустя восемнадцать секунд дуэли взглядов, майор заговорил, не отводя глаз:

— Приступим. Ваше имя.

Магия имён — не более, чем предрассудок, конечно, но страховка никогда не бывает лишней.

— Сехем. Тит Кузьмич.

— Впервые слышу такое. Утошните.

Я на пару секунд задумался над наиболее корректным переводом.

— Тит — личное имя. Кузьмич — патроним. Сехем — родовое.

— Принято. Откуда вы?

Очевидно, нормальный ответ на этот вопрос сильно зависит от того, куда меня занесло, так что я решил прощупать почву:

— Солнечная система, планета Земля.

— Слишком общо, — наверное, даже фарфоровый Будда, стоявший в моей старой квартире, обладал более выразительной мимикой, чем майор. — Конкретизируйте.

С небольшим запозданием я осознал, что никакой новой информации мне получить не удалось: называя «адрес», я использовал местный язык. Вполне очевидно, что наиболее точным переводом для самоназвания этого мира было «Земля».

— Лион, Франция, — ответил я.

— Ни одного из этих мест не существует.

— Вы меня неправильно поняли: Лион — это город во Франции.

— Допустим. Где располагается так называемая Франция?

— В Евразии. В Европе, если быть точнее.

Хо бросил короткий взгляд мне за спину, очевидно, на Бороду, оставив победу в гляделках за мной.

— Допустим. Где вы работаете?

Ну, хоть не «на кого» — и на том спасибо.

— Интерпол.

— Что это такое?

— Наднациональная полиция.

— Поясните.

Свежеобретённый мозг услужливо подсказал, что по каким-то причинам в местном языке отсутствует сама идея «нации», а концепция «полиции» ощутимо отличается от привычной мне.

— Наша организация… Занимается расследованием преступлений, пожалуй, это самое точное определение. И мы имеем право действовать на территории… — я замялся. Не переводить же «нацию» как «дом», «школу» или, тем паче, «культ»? — Любой семьи.

— Дом Сехем настолько могущественный?

— Нет, вы меня снова неправильно поняли. Там, откуда я… Кстати, а как я тут вообще оказался?

— Вы упали с неба.

Ничего себе новости. Вроде бы и сходится с моими наблюдениями идеально, но всё-таки… Как там «Талос» говорил, «легенда — просто зашибись»? Надёжная, как импульсный термоядерный движок, чтоб ему до конца эпохи на 9600 бод сидеть.

— Да, благодарю. Так вот, там, откуда я упал, все семьи подчиняются Организации Объединённых Семей, — перевод, который я подобрал для «нации», нравился мне всё меньше и меньше, но ничего другого на ум не шло.