Переселенец протянул Берущему его меч. Сташ осторожно взялся за рукоять, но в оружие не сохранилось ни капли чужой энергии. Для Герта это был обычный клинок, не способный вытягивать силу самостоятельно. Сташ кивнул и забрал меч, на ходу оборвал с куста листья, протёр ими клинок, а потом и замаранные в крови ножны. Затем уже спокойно закрепил оружие за спиной, подвигал лопатками, оказывается, ему не хватало этого ощущения — чувствовать себя вооружённым. Вот только пользоваться мечом всё же не стоило.

— Думаю, что у нас есть шанс добраться до города, если не наткнёмся на слишком большое количество нелюдей. Я могу их обездвиживать — замедлять, а вы будете наносить решающие удары, — проговорил Сташ. — А ты, что думаешь, Герт?

— Ну, если ты решил, что больше их не убиваешь, то этот вариант самый подходящий, — переселенец окинул Берущего внимательным взглядом. — Нам же не обязательно лишать их жизни, главное чтобы отстали.

По губам Сташа пробежала невольная усмешка.

— Это трудно — остановиться. Хочу попросить тебя, Герт, если я всё же буду вынужден применить своё оружие, убью какую-нибудь тварь, ты должен меня ранить. Но так, чтобы рана действительно была серьёзной.

— Хм, и зачем? — поинтересовался переселенец.

— Ранения замедляют перерождение, — глухо проговорил Берущий. — Только благодаря этому я в прошлый раз не стал монстром — я был сильно ранен и силы Берущего перекинулись на восстановление тела, а не на его преобразование. Я прошу не ради собственной жизни, это важно для вас — чудовище, в которое я обращусь, вы уже не сможете остановить.

— А если я тебя случайно убью? — хмуро поинтересовался Герт.

— Не стоит по этому поводу переживать, это не важно, — кивнул Берущий и вновь уставился на дорогу, его обострённый слух уже некоторое время ловил голоса людей. — Где мы находимся, Герт? Ты знаешь эту местность?

Мужчина полез в карман и вытащил свёрнутый лист карты. Он расправил его на коленях.

— Если судить по скорости нашего движения, то мы должны приближаться к реке, а на её берегу расположена небольшая деревушка. Если не исчезла, конечно, до сих пор.

— Не исчезла, — выдохнул Берущий. — Хотите там остановиться на ночь?

— Ну… — Герт оглянулся на сына и вновь посмотрел на сидящего рядом парня, тот напряжённо смотрел вперёд. — А ты?

— Нет, — ответ Сташа был коротким и ничего не объясняющим.

— И заезжать не будем? — удивился Виргон.

— Зачем? Припасы у нас есть.

— Скоро стемнеет, — напомнил Герт. — Мы не сможем двигаться ночью.

— Ночевать лучше в повозке, — проговорил Сташ. — А селение… Мне в нём нечего делать…

Он не договорил, быстро вскочил на ноги и спрыгнул на землю. Лошадь бежала рысью и Берущий легко её обогнал. Вперёд гнали не просто инстинкты, а ясное понимание, что иногда собственная жизнь и сущность это действительно ничто, намного страшнее, когда рушится чужое будущее… Почему? Он не знал, для Берущего это было вполне естественным — они не давали никаких клятв, у них не было кодекса, единственная цель — уничтожить перерождённых, взять то, что противоречит природе… Зачем?

Носа коснулся запах влаги, свежести, а потом послышалось журчание воды. Селение действительно располагалось на самом берегу лесной речушки — небольшие одноэтажные домики, без какого-либо порядка ютились на неширокой просеке, отвоёванной у леса. Сташ на мгновение остановился, перед взглядом мелькнула пелена из переплетающихся очертаний — серые, расплывчатые пятна тянулись от окружающей селение стены и густыми, пульсирующими всполохами дрожали в самом воздухе. Багровых полос в них было не много, но они присутствовали в каждой тени без исключения. Он инстинктивно надвинул на лицо капюшон, чувствуя, как по мышцам бежит дрожь, а взгляд слишком чётко выхватывает каждую незначительную деталь в действиях …противников.

Берущий сжал зубы, схватил под уздцы лошадь и быстро повёл за собой — мимо селения. Из-за невысокой стены из камней их провожали взглядами с десяток вооружённых людей. Купола над селением не было.

— Эй, мы что проедем мимо?! — выкрикнул Герт.

— Да, — совершенно безразличным голосом обронил Сташ. Он упрямо тянул лошадь за собой, заставляя вновь перейти на рысь, а потом и на галоп, а сам так и бежал рядом.

— Ты с ума сошёл? Сташ, объясни, что происходит!

Берущий поравнялся с повозкой и прямо на ходу заскочил на место рядом с Гертом. Порыв ветра сорвал с его головы капюшон, и открывший было рот переселенец, чтобы продолжить возмущаться, так ничего и не сказал, лишь с дрожью подхлестнул лошадь. На мертвенно бледном лице Берущего совершенно чёрные глаза с извивающимся в их глубине мраком выглядели бездонными провалами, в которых затаилась смерть. Чужая смерть.

Сташ опустился на сиденье, склонил голову и сцепил перед собой пальцы, по мышцам всё ещё бежала дрожь, тело требовало привычных действий… привычного вливания силы, не полученного, когда Берущий уже почувствовал цель. Это было чем-то новым. Парень сквозь зубы выдохнул, ощущая в груди тянущую, колючую пустоту.

Дорога изогнулась, отворачивая от реки, и устремилась в глухую чащу. Сташ вновь накинул на голову капюшон и откинулся на стенку повозки. Герт то и дело бросал на него настороженные, обеспокоенные взгляды.

— Вперёд смотри, — не выдержал Берущий и нехотя пояснил. — В том селении уже нет людей. Они все заражены.

— Неужто всё селение? — поразился переселенец. — Всё-всё? А выглядели вполне мирными…

— Только выглядели, — проговорил Сташ. Слуха вдруг коснулся треск и прямо перед лошадью повалилось огромное, ветвистое дерево, а за ним ещё одно и ещё, полностью перегородив дорогу. Герт резко натянул поводья, но животное уже и само остановилось.

— Засада? — шепнул Виргон и прижался к крыше повозки, напряжённо сжав в руках арбалет. Герт и Сташ соскочили на землю и притаились за колесом. Но вокруг было тихо, кроме звуков леса не слышалось ничего постороннего.

— И что это значит? — почти беззвучно проговорил Герт. Сташ качнул головой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в густом подлеске, растущем вдоль дороги.

— Деревья подрублены давно, листья уже повяли и засохли, — произнёс он чуть слышно. — Сейчас их просо толкнули на дорогу.

— И кто это сделал? Где они?

— Здесь, — Сташ кивнул в ту сторону, откуда упали деревья. Их тени он разглядел не сразу, они были очень бледными и сливались с обычными тенями деревьев, их выдавало едва заметное красноватое пульсирование. — И освободить дорогу нам, скорее всего, не дадут.

— Что им надо? — Виргон напряжённо целился в заросли, хотя противников не видел. — Чего они ждут?

— Просто ждут. Скоро ночь, а что должны сделать путешественники, попавшие в такую ситуацию? — усмехнулся Сташ.

— Вернуться за помощью в селение, — ответил Виргон. — Но ты сказал, что…

— Да, Виргон, они считают нас своей добычей. Возращение будет самоубийством.

— И что будем делать? — посмотрел на Берущего Герт. — Нужно попробовать оттащить деревья, но сейчас мы отличные мишени для лучников.

— Спрячьтесь, а я прогуляюсь, их всего четверо, — спокойно проговорил Сташ.

— Ты же сказал, что не будешь больше убивать.

— Так я и не собираюсь, со сломанными костями тоже особо не повоюешь.

— Э-э, ну, может я с тобой? — предложил Герт.

— Нет, — Берущий резким движением вскочил на ноги и сразу метнулся за повозку — в лес, Герт даже сказать ничего не успел. Листья кустов едва заметно всколыхнулись, пропуская Сташа и вновь замерли, погружая в звуки окружающего леса. Переселенец лишь сжал кулаки и переглянулся с сыном, тот пожал плечами.

Берущий целенаправленно двигался между стволами деревьев, противники наметились за завалами из веток — четверо мужчин удобно расположились в небольшой ложбинке и наблюдали за дорогой. Сташ огляделся, подхватил с земли довольно тяжёлый обломок когда-то погибшего дерева и взвесил в руке. Остов ствола был трухлявым и крошился под пальцами, но внутри чувствовалась ещё твёрдая сердцевина, и он вполне мог послужить временным оружием. Парень бесшумно скользнул в ложбинку, переломил обломок об голову ближайшего мужика и сразу обрушил остаток ствола на череп следующего. Двое противников в бессознательном состоянии оказались на земле. Ещё двое развернулись с поднятыми мечами и так и замерли, увидев лицо нападавшего. Из под сдвинутого назад капюшона вместо глаз человека на них взглянула клубящаяся тьма порога — той грани, что отделяет человека от сущности монстра… Берущий?