Герт налил третий стакан, но пить не стал. А тяжело вздохнул, собираясь с духом.

— Ты ведь не останешься здесь, Сташ, я прав?

Берущий вновь усмехнулся.

— По моим следам идёт Братство, я приговорённый. Не знаю, что их задержало, но если они застанут меня в этой деревне, это будет похуже, чем нападение гримтонов. Для всех. И колдун должен это понимать, я надеюсь.

Герт опустил голову и медленно заговорил.

— Вот и мы уходить решили, думали нашли хорошее место, дом. А не лежит душа к этому селению, неспокойно здесь.

— В лесу ещё неспокойней. И куда идти думаете?

— В город, в Стайт. А ты? Тебе есть разница куда идти? Может нам по пути будет?

В его голосе звучала надежда, перемешанная со страхом. Это нелегко решится вновь сорваться с места, вновь войти в лес, да ещё предложить себя в попутчики изгою. Они надеются на его защиту, но ведь это бесполезно, он не сможет их защитить, он даже в бой больше вступать не будет. Его единственным шансом была скорость — бежать, бежать в неизвестность. Без цели, без будущего.

— Вам будет опасно рядом со мной, — чётко произнёс Сташ.

— Знаю, — скривился Герт и уставился куда-то в стену застывшим взглядом. — Я долго думал, разговаривал с семьёй. Мы уже проходили через это. Наше погибшее селение когда-то было даже больше чем это, высокая стена, мощный экран… а потом… потом появились они, так же как здесь, сначала один, потом сразу пятеро, потом больше. Мы сжигали всех на кого только попадало подозрение. Это было безумием. И здесь тоже вскоре начнётся безумие. Я не хочу вновь через это пройти. Не хочу видеть, как в глазах моей жены и моих детей вдруг появится голодный блеск, не хочу сам превращаться в монстра. Это страшнее, чем ещё раз проехать через лес. Может быть, нам повезёт, а если нет, то погибнем все вместе.

— Я не смогу вам помочь, не смогу защитить, ты понимаешь это? — с нажимом спросил Сташ.

— Но ты сможешь хотя бы предупредить нас. Ты ведь чувствуешь их приближение?

— Чувствую, — он задумчиво разглядывал Герта, эти люди уже всё для себя решили, они двинутся в путь и с ним и без него. Это тоже безумие. Такое же безумие, как и его желание бежать. От себя не убежишь, от Братства тоже. Ему вдруг пришло в голову, что если Гром с братьями настигнет их в пути, то не оставит без защиты, а проводит в Стайт. После того как исполнит свою миссию по уничтожению изгоя, но это будет уже не важным.

— Ладно, — Сташ даже улыбнулся, оказывается, когда исчезает неопределённость, становится намного легче. — Если вы решили, то можем ехать вместе.

Уже потом, в доме, когда они вновь сидели за столом, и Герт окончательно захмелел, зашёл колдун. Он хмуро оглядел посапывающего на лавочке переселенца и, не спрашивая разрешения, опустился за стол напротив Сташа. Милана и дети предусмотрительно ушли в другую комнату.

— Задал ты нам задачку, Берущий, — проворчал старик. — Нелёгкую.

Сташ молча ждал. Взгляд колдуна был потухшим, почти неживым.

— Она была единственной дочерью моего погибшего брата. Если она первой переродилась, значит, это с неё всё началось, она заразила всех остальных?

— Не обязательно, всё зависит от силы организма человека, с кем-то это происходит быстрее, с кем-то медленнее. Временных рамок не существует. Возможно, что тот, кто это начал, ещё здесь, среди вас.

Колдун скрипнул зубами и сжал кулаки.

— Ты можешь его найти?

— Зачем? Ничего уже не изменишь, он не осознавал того, что делает.

— Ты защищаешь перерождённого, Берущий? — глаза старика расширились от удивления.

— Не защищаю, — Сташ пожал плечами. — Я понимаю тебя, но мстить бесполезно. Единственное, что ты можешь сделать, это попытаться их изолировать и желательно держать всех по одному.

— Я не спрашивал твоего совета. Я спросил, можешь ли ты определить того, кто это начал?!

— Нет, — солгал Сташ. В этом не было смысла, это их дело, но он уже решил, что больше не будет ничьим палачом. Даже косвенно.

По губам колдуна пробежала кривая усмешка.

— Я опять тебе не верю, Сташ, — он задумчиво постучал пальцами по столу. — Для Берущего в тебе слишком много противоречий. Разве ты должен сомневаться в том, что перерождённых нужно уничтожить?

— Всех или одного? Твой внук тоже заражён, — Сташ спокойно смотрел, как в бесцветных глазах вспыхивают опасные огоньки, но ничего не мог с собой поделать. — Я тоже заражённый, все Берущие заражённые, мы впитываем их сущность, отравляем свою кровь и сами превращаемся в монстров. Но для нас это происходит очень медленно, намного медленнее, чем для людей. Это пытка, колдун, знать, чем всё закончится. Ждать этого и всё равно быть неготовым. Никто не выбирает свою участь, никто не виноват, что стал таким.

Старик опустил взгляд, из его груди вырвался тяжёлый вздох.

— Да, никто не виноват… но я никогда в это не верил. Выходит, мы уничтожаем сами себя? Они все были людьми, а теперь бездумно убивают своих соседей, своих родственников и детей.

Сташ невольно вздрогнул.

— Нет, — медленно произнёс он, в памяти вновь пронеслись лица родителей, отводящие поблёскивающие кровавыми отсветами глаза, отстраняющиеся от его кровати, заставляющие себя уйти. — Детей они не трогают. Своих детей.

— Что?

— В вашем селении у многих перерождённых есть дети, но они не заражены.

— Откуда ты знаешь? — насторожился колдун.

— Просто знаю. Видел.

— Что видел?

Сташ поморщился, опять одно и то же. Чего он добивается, что хочет знать? Колдун словно пытался вытрясти из него некое признание.

— Ваших перерождённых видел. Я же уже говорил, что могу их определить.

— Как?

— Я их чувствую.

— Ты сказал, что видишь. Что видишь?

Берущий невольно фыркнул и отклонился немного назад, рассматривая упрямого старика.

— А что я должен видеть? — поинтересовался он.

Колдун ответил ему твёрдым взглядом.

— Тени.

Сташ знал, что его лицо никак не изменилось, он слишком хорошо умел сдерживать собственные эмоции, не выдавать чувств, прятать боль и переживания, оставаться бесчувственным монстром. Так было надо, всегда, особенно среди братьев, потому что у них отсутствие эмоций было настоящим, а у него нет. Он привык обманывать, но этот старик сейчас читал его, как открытую книгу.

— Почему именно тени?

— О-о, — колдун хмуро улыбнулся. — Когда-то давно, когда только всё началось, и наш мир изменился, говорят, что даже Канор был человеком. Со временем он понял, что его собственная природа стала другой, и теперь он может брать чужую энергию. Он стал Берущим, но непростым Берущим, его способностью было видеть всех перерождённых, видеть их тени. Поэтому он легко их находил и убивал, но в отличие от других, он очень долго не перерождался. Он впитал огромное количество чужих отравленных сущностей и сам превратился в тень, но не перестал испытывать голод. Он стал злом, с которым пока ещё никто не в силах справиться. Его проявления расползлись по всему нашему миру и продолжают, заражать людей, чтобы создать для него пищу. Мы пища, Сташ. Его будущая пища.

— Это что — сказка? — зло поинтересовался парень.

Его собеседник глухо рассмеялся.

— Ну да, сам выдумал — для тебя. Интересно получилось?

— Нет.

— А продолжение хочешь услышать?

— Зачем?

— Просто так, — колдун мягко улыбался, а его взгляд не отрывался от глаз Берущего.

— Ладно, — тот постарался ответить как можно более безразлично. — Рассказывай.

— А ты знаешь, что Берущие его самое лакомое блюдо? Нет? Как вы умираете, Сташ? — неожиданно спросил старик.

Сташ дёрнулся, колдун сверлил его безжалостным взглядом.

— Мы умираем на Поляне рядом с обрывом, так принято, — он с трудом выталкивал из себя слова, дыхание сбилось, в горле стоял комок. Почему он должен верить старику? Это не может быть правдой. Но ведь верит… — Когда приходит время именно там завершается наш путь. У всех.