Выждав минуту, обозревая открывшийся передо мной новый ландшафт, я, не скрываясь, пошёл по тропинке. Огород был пуст, весь урожай собран. Лишь ещё в одном месте осталась неубранной куча завядшей картофельной ботвы.

Тропинка привела меня к бане. В её оконце пробивался свет, и мелькали тени. Зинаиды там не было. Окошко предбанника тоже было освещено. Пришлось выключить ночное зрение и перейти на нормальное.

Я потянул двери предбанника на себя и прошмыгнул внутрь. Осмотрел вешалку и лежанку, напротив неё. Над лежанкой, в изголовье на гвозде висел кожаный пояс с кобурой, из которой торчала рукоятка нагана.

Всё-таки, наган здесь любимое оружие бандитов, — подумал я, снимая пояс с гвоздя и примеривая его на себя. Пояс вполне даже подошел, но я его снял. Вынув револьвер из кобуры, проверил барабан. Он был полностью заряжен. В кобуре был небольшой карман с перегородкой на два отделения, в каждом по 7 запасных патронов в вертикальном положении, которые переложил в свободный накладной карман телогрейки. Под вешалкой стояли две пары обуви — мужские сапоги и невысокие демисезонные женские сапожки. Во внутреннем кармашке голенища одного сапога я обнаружил нож с выкидным лезвием, который тоже конфисковал.

В моечное отделение заглядывать не стал. Хоть я и был настроен воинственно, мочить всех подряд и без разбора мне не хотелось. Чем бы я тогда от них отличался. Но свои метки на их аурах я, на всякий случай, оставил. На таком расстоянии визуального контакта для этого не требовалось. Достаточно было контакта наших аур. Можно было их усыпить на всякий случай, но я экономил ману.

Выйдя из бани и снова включив ночное зрение, пошёл дальше. Метров через двадцать тропинка, ведущая от бани, упёрлась в небольшую калитку в невысоком заборе, разделяющем внутренний двор от огорода. Калитка была закрыта на простой крючок. Откинув его, шагнул во двор, сразу закрывая калитку за собой.

Вход в усадьбу с улицы был слева от меня. Рядом с воротами стояла небольшая избушка, предназначенная, скорее всего, для охраны. Из неё один выход шёл на улицу, второй — во двор усадьбы. Так что ворота открывали только для транспортных средств, а пешие шли через избушку.

Справа от меня, в углу была уборная с двумя дверями. По одной этой детали было понятно, что в доме проживает много народу. Света в уборной не было, поэтому желающие посетить её в ночное или вечернее время брали с собой фонарь или лампу.

Затем я обошёл всё подворье. Что было удивительно, так это отсутствие собак, хотя против них у меня тоже были соответствующие плетения. Но они не понадобились.

Не встретив на дворе ни одной живой души, я пошёл к Зинаиде по её метке, как по компасу. Она была в пристройке типа сарая, чему я нисколько не удивился. Один вход в него вёл из дома, второй — со двора. Последний был закрыт со стороны двора на навесной замок и его никто не охранял.

Ян предложил мне использовать магему разрушения. Пять единиц маны оказалось достаточно, чтобы внутренность навесного замка обратилась в труху.

Внутри было темно, но я все видел отлично. Зинаиду я обнаружил на полу в дальнем от меня углу под ворохом какого-то тряпья. Начало октября не самое благоприятное время для отдыха на природе, холодно. Но это ещё не все. Её, как собаку посадили на цепь. На шее железный ошейник, к нему прикреплена железная цепь с крупными звеньями, второй конец которой закреплён к кольцу на большой чугунной болванке, в несколько пудов весу.

Ну, господа бандиты, вы мне ответите за это! — вскипело у меня все внутри. Ярость затопила разум.

Я услышал, как мимо сарая кто-то прошёл, направляясь в туалет. Подождав, пока дверь туалета закроется, я выскользнул из сарая и подождал, пока посетитель выйдет из туалета. Как только он вышел и прошёл мимо меня, я сделав скользящий длинный шаг подошёл к нему сзади вплотную и скрутил ему голову. Вышло это у меня тихо, быстро и буднично, как и на моих виртуальных тренировках. Труп вынес в огород и бросил его там, куда выходила задняя часть уборной. Вернувшись во двор, я добежал до сторожевой избушки и, сняв ночное зрение, выждал минуту. Нужно было заглянуть к охране, а в их избушке горел свет. Через две минуты я вышел обратно, оставив в сторожке два трупа. Ночное зрение пришлось вернуть снова.

Я понимал, что слепая ярость до добра не доведёт, месть нужно совершать с холодной головой. Поэтому привёл своё внутреннее состояние до спокойной решимости, после чего вернулся в сарай к Зинаиде. Там я потратил ещё десяток единиц маны, чтобы снять с девушки ошейник и цепи.

Зинаида была в полной отключке. Благодаря посланной ей по инфоканалу магемы исцеления, самые ужасные повреждения были устранены. Все остальное залечим потом. Сейчас нужно было перенести её куда-нибудь в более приличное и тёплое место. Я вспомнил о бане и решил перенести Зинаиду туда. В дальнейших моих планах было тихо просочиться в дом и замочить тут всех на хрен без суда и следствия. Но правильно говорят: "Хочешь развеселить бога, расскажи ему о своих планах".

Когда я, подхватив Зинаиду на руки, собирался покинуть это негостеприимное место, дверь, ведущая в дом, распахнулась, в сарае вспыхнул яркий свет, который ослепил меня и первую пару секунд я ничего не видел, кроме радужных пятен. Пришлось опять тратить крохи маны, чтобы привести зрение в норму. Но и эти секунды я не терял зря. Пока восстанавливалось моё зрение, я аккуратно положил Зинаиду на прежнее место. Когда я выпрямился, то увидел направленные на меня револьверы и даже пара обрезов была.

Ну, понеслась душа в рай, — всплыла в моей голове чья-то чужая фраза, и я перешёл в режим ускорения.

В реальность меня выкинуло насильно в комнате, служившей кабинетом хозяину этого заведения. Его я не хотел убивать, по крайней мере, сразу, собираясь допросить. Меня интересовало только одно. В чём была виновата Зинаида и за что с ней так обошлись. Но, получилось так, как получилось.

Главарю оставалось жизни совсем немного. В груди у него торчал мой нож, который он обхватил обеими руками. Нож пришлось кидать, так как когда я ворвался в его комнату, он уже держал пистолет наготове и выстрелил, когда я был ещё за дверью. Мой магический щит отклонил пулю, но израсходовал последние крохи доступной энергии, и я почувствовал, как время стремительно начинает возвращаться к своей обычной скорости бега и на последних секундах ускорения кинул нож.

Я задал свой вопрос, прямо глядя в его глаза, пылающие ненавистью и болью. После моего вопроса, в его глазах заполыхала буря эмоций. Он хотел что-то сказать, но закашлял, захлёбываясь кровью и через силу выплюнул:

— Цыпа была моей любовницей и изменила мне …

Он вдруг с силой обхватил рукоять ножа и выдернул его. Из раны хлынула кровь и облила бы меня с ног до головы, но благодаря остаткам моей защиты лишь бессильно соскользнула с неё на пол. В угасающих глазах главаря, я ещё успел увидеть удивление, с которым он и умер.

После смерти главаря банды, я перенёс Зинаиду из сарая в его комнату и положил её на кровать. Сам занялся зачисткой дома. Я обошёл все комнаты и нашёл-таки в одной из них женщину средних лет, спрятавшуюся под кроватью. Вытащил и допросил. Ульяна работала в доме кухаркой и оказалась кладезем информации по банде. У главаря была кличка Граф. Всех членов банды Ульяна знала в лицо, как и их клички. Оказалось, что Зинаида была членом банды Графа и имела кличку Цыпа.

— Что женщина может делать в банде? — удивился я.

— Цыпа работала в управлении железной дороги, и видать имела доступ к каким-то секретам. Приходила она не часто, но всегда общалась только с Графом. Иногда они ужинали вместе, и кое-что я слышала. Как-то раз она рассказывала о своих начальниках, давала им характеристику. Графа интересовало, возьмут они взятку или нет.

— Ну, ладно, я её сам обо всём этом поспрашиваю.

Ульяна посмотрела на меня, как на блаженного.

— Ничего ты у неё не узнаешь, ибо не жилец она. Я видела, что они с ней делали. Истинные звери, чтоб им всем в аду гореть. Прости меня, господи, рабу грешную.