Моя виртуальная учёба автоделу закончилась сразу после обеда. Учебную базу по вождению автомобилей я ещё раньше усвоил, а теперь вот в виртуальной мастерской успел сдать экзамен на 2-й разряд автомеханика. Переоделся в свой рабочий комбинезон и пошёл в гараж.

В гараже обнаружил автомобиль марки ГАЗ-А с поднятым капотом и грустного водителя, поведавшего мне о своих проблемах. Произвёл проверку основных слабых мест этого автомобиля и выяснил, что полетели подшипники коленвала — это одна из самых неприятных неисправностей. Показал водителю, сказал, что нужно делать, спросил его, есть ли у него баббит. Всё необходимое имелось, оставалось только начать и кончить, чем и занимался до вечера. Самое противное дело там не заливка баббитом подшипников, а их подгонка к коленвалу. Есть такая операция в слесарном деле, называется шабровка. Вот она-то и заняла львиную долю времени.

В семь часов вечера автомобиль зафурычил, и я, сдав его водителю, который все это время был у меня на подхвате и внимательно смотрел за всем, что я делаю, пошёл отмываться. Вот что мне нравилось в этой гостинице, так это нормальное отношение администрации к персоналу. В гостинице была горячая вода, и работникам гостиницы разрешалось ею пользоваться. Один номер на первом этаже был превращён в комнату отдыха персонала, и там всегда можно было помыться в душе или принять ванную. Несколько часов под автомобилем и за верстаком не прошли для меня бесследно. Я был грязен как свинья. Хотя, нет, я не прав, любая свинья на меня бы обиделась при таком сравнении, ибо я был грязнее. Короче говоря, сначала я минут 15 под душем смывал основную грязь, а потом залез отмокать в ванную.

Однако меня и тут отыскали.

— Василий ты тут? — узнал я голос Кристины, ещё одной младшей администраторши, сидевшей на ресепшене. Этот удобный и нравившийся мне термин здесь был не в ходу, и я употреблял его только про себя.

— Да, — откликнулся я.

Дверь в ванную комнату приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась её голова с закрытыми глазами, чтобы не видеть меня голого, надо думать, и произнесла:

— Василий, — вас срочно вызывает Марк Вольфович.

— Уже иду, — ответил я и встал в ванной. При этом движении зашумела вода, и Кристина от неожиданности открыла глаза. Увидев меня, она оцепенела. Уж не знаю, по какой причине.

— Может она старая дева? — подумал я, выбираясь из ванной на коврик, брошенный перед ней и оказываясь почти вплотную к девушке. Я как-то не узнавал о её семейном положении. Только тут она очнулась и стремглав выскочила из ванной комнаты.

— Присаживайтесь, Василий, — приветливо улыбнулся мне директор гостиницы, когда я, постучавшись и получив приглашение войти, открыл дверь и прошёл в его кабинет.

— Спасибо, — тоже улыбнувшись на всякий случай, ответил я.

— У меня для вас приятная новость. Администрация гостиницы приняла решение о досрочном прекращении вашего испытательного срока и предлагает вам постоянное место работы в нашей гостинице.

— Я очень рад, спасибо, — ответил я. — Мне нужно оформить какие-нибудь бумаги?

— Да, но это вы сделаете послезавтра, 2-го августа. Завтра ведь у вас начинаются вступительные экзамены? Зайдите с утра в отдел кадров, и всё там оформите. Но вам интересно, какую должность мы вам хотим предложить или вам всё равно?

— Нет, почему же, это я просто от неожиданности, мне, конечно же, интересно, — забормотал я в растерянности.

— Мы предлагаем вам должность помощника старшего администратора гостиницы с окладом 200 рублей в месяц.

Я округлил глаза. Это было на уровне заработка рабочего 4-5-го разряда или техника.

— Спасибо, а …

— Я так понимаю, что вы согласны? — спросил меня директор.

— Согласен ли я? Конечно согласен, право, я только теряюсь в догадках, за какие такие заслуги это мне всё?

— Практически с этой минуты вы переходите в полное подчинение к старшему администратору. Отныне все вопросы решайте непосредственно с ней. Но если у вас возникнут с ней какие-то проблемы, и вы вдвоём их не сможете преодолеть, то тогда приходите ко мне. Однако постарайтесь таких неразрешимых проблем не создавать, — завершил беседу Марк Вольфович и отпустил меня.

Его намёк я понял. Сделал он всё это по просьбе своей дочери, Ядвиги.

Я вспомнил окончание того дня, 24 июля, когда на гостиницу был совершён бандитский налёт.

Когда работники МУРа отпустили меня, я был как выжатый лимон. Не в физическом смысле, разумеется, а в чисто психологическом. Следователи расписали каждый мой шаг по минутам. Они прошли со мной весь путь, что я проделал со второго этажа в щитовую комнату в подвале и обратно, в холл гостиницы, с заходом в комнаты охраны. Все мои действия были зафиксированы, задокументированы, выстроены в хронологическом порядке. Были тут же проведены следственные эксперименты, с подробным хронометражем.

Я уже собрался уходить, как Ядвига предложила мне переночевать сегодня в гостевом номере на первом этаже. Сказала, что этот номер, как, впрочем, и все остальные номера гостиницы, обслуживаются нашей кухней даже по ночам. Есть специальный дежурный, который принимает заказы по телефону и у него всегда есть горячие и даже горячительные напитки, бутерброды и холодные закуски. Есть и остатки нереализованных за вечер вторых блюд, которые при желании можно подогреть. Короче говоря, в Метрополе ни один его гость с голоду не умрёт.

Ничего не подозревая, и особенно не раздумывая, на предложение Ядвиги согласился и вечером хорошо перекусил. А к ночи она постучалась в мой номер. Когда я говорил, что работники МУРа выжали меня как лимон, я глубоко ошибался и Ядвига это мне убедительно доказала. За ночь я был выжат ещё несколько раз. Сколько раз именно, пожалуй, и не вспомню.

В перерывах, между …, ну вы сами понимаете … Так вот в эти перерывы, Ядвига неустанно жаловалась на горькую судьбу своего замужества. Её практически вынудили на этот брак, потому что Бефус занимал в НКВД высокое положение и этот брак был выгоден их семье, всей многочисленной семье Гальпериных. Кроме того, её отец, Марк Вольфович был двоюродным братом отца жены Ягоды, наркома внутренних дел СССР, так что Ядвига и Ида — жена Ягоды, являются троюродными сёстрами. А сам Генрих Григорьевич приходился троюродным братом Якову Свердлову. Поэтому брак Ядвиги с Бефусом, который с одной стороны укреплял связи семьи Гальпериных с НКВД, с другой стороны был выгоден и самому Бефусу, поскольку он вступал в родственные отношения с Ягодой.

И всё бы ничего, но чашу терпения Ядвиги переполнил тот факт, что Бефус оказался мужеложцем и выполнять супружеские обязанности наотрез отказался, да ещё и бил её. Кроме того, он красочно расписывал ей свои любовные связи и склонял к групповому сексу.

Я слушал её излияния и утешал, как мог, в меру своих мужских сил и магических способностей.

На другой день, Ядвига свою линию поведения со мной не изменила ни на йоту, как будто между нами ничего не было. Я принял её правила поведения и получил молчаливое одобрение. Но я предпринял и свои меры. Сначала, действуя через Ядвигу, установил инфоканал с Бефусом. Скачал солидный пласт памяти, просмотрев который я принял решение о лишении его жизни. У этого человека не то, чтобы руки были по локоть в крови — он сам был по горло в крови. Я понимаю, почему господь лишил его любви к женщине. Такие люди, как он не должны размножаться, их род должен был прерваться на этой нелюди.

Кстати, из картин его разврата мы с Яном соорудили несколько короткометражных фильмов, компрометирующих его любовников, высокопоставленных партийных и советских работников, был даже один военный. При подходящем случае этот компромат можно будет пустить в ход.

Пока эти фильмы хранятся только в моей памяти, но я в любой момент могу перекачать их в память любому человеку, и тогда он обязательно увидит их во сне. Причём, проснувшись, он будет воспринимать события, происходившие в фильме не как сон, то есть нечто нереальное, а как будто был их очевидцем, понимая, что всё, что ему приснилось, было в реальности.