— Забывать нельзя, как и терять надежду, — подумал я, — только где она, та самая заветная половинка, которая ждёт меня и которую я смогу полюбить всем сердцем и никогда не отпускать от себя далеко? Кстати, ПНМ у Дмитрия стоит ещё с тез времён, когда я учился вместе с ними на первом курсе. Просто Дима тогда учился в другой группе, и я с ним не был знаком. Нужно ему тоже ПНМ разблокировать, чтобы он смог с женой телепатически общаться. Им сейчас трудно приходится. Подарю-ка я им по гомеостату, чтобы всегда были в тонусе.

Я всегда заботился о том, чтобы иметь в запасе с десяток-другой таких артефактов, поэтому достав два браслета со швейцарскими часами, женский и мужской, протянул их девушке:

— Шура, я не успел сделать для тебя свадебный подарок, не смог присутствовать на твоей свадьбе. И пусть причина была уважительная, я всё равно чувствую себя виноватым перед тобой. Мы были с тобой друзьями и надеюсь останемся ими и впредь. Прими от меня этот скромный подарок. Вот этот для тебя, второй для Димы. Носите их постоянно и никогда не снимайте. Это не просто ювелирное украшение, а гомеостаты. Это магические артефакты. Они будут отслеживать ваше здоровье и корректировать его в случае нужды. Если вы получите травму или ранение, артефакт исцелит вас. Он не справится только с серьёзной травмой головного мозга. Так что не теряйте голову, ребята.

Я улыбнулся им во весь рот, а Дмитрий смотрел на меня широко открытыми глазами и с отвисшей челюстью.

— Ты кто? — спросил он меня, выйдя из ступора.

— Тебе это не положено знать, Дима, не тот у тебя уровень допуска. Хотя, попытайся выведать что-нибудь у жены, я разрешаю ей рассказать тебе про меня всё, что она сама успела узнать, но без передачи другим.

Потом у меня была целая неделя отдыха. Я отсыпался, отходил от постоянного напряжения, когда всё время должен быть начеку, готовый принять от капризной судьбы очередную пакость или напасть, что, впрочем, наверное, мало отличается друг от друга, особенно на войне.

По утрам после завтрака занимался с Марией. После обеда занимался изготовлением гомеостатов. Когда ещё мне выпадет столько свободного времени?

А из головы у меня почему-то не выходила Софья Азаркина. Кстати, надо бы не забыть ментальное внушение для неё приготовить. Здесь тоже очень осторожно нужно сработать. Она должна воспринимать меня как друга семьи и не более. Это с одной стороны, а с другой подтолкнуть её интерес к мужчинам. Глядишь и сойдётся с кем-то. Задача для ментального мага не такая, чтобы уж и простая. Хотя и не сверхсложная.

Через 4 дня после нашего приезда Маша впервые встала на ноги. Она стояла, держась за меня и плакала от счастья. Девчонки, на неё глядючи, тоже захлюпали носами. Я не мешал, пусть поплачут. Девушкам это даже полезно.

Ещё через несколько дней, 3-го сентября, мы с Верой поехали к Азаркиным на обед сватать им Марию в очередные дочки. Азаркины были предупреждены о нашем визите и ждали нас. Не было только Зотовых. Они были в Ленинграде. Театр, в котором играл Савелий Зотов, Татьянин муж, гастролировал в Ленинграде и Татьяна не отпустила мужа одного.

Скажу сразу, что мой коварный замысел удался на все сто процентов. Азаркины влюбились в мою Машу с первого взгляда и больше её не отпустили.

— Поселите её вместе с Верой? — спросил я Ксению Лазаревну, хозяйку дома.

— Зачем? — удивилась она, — гостевая комната пустует, 20 квадратных метров, хорошая комната для подростка. Обставить только её нужно будет, так это не проблема. Филипп Ерофеич позвонит, и привезут всё, что закажем. А что нужно 15-тилетней девочке нам хорошо известно. Не волнуйтесь, Василий. Главное, она прекрасно говорит по-русски, никто в ней испанку и не заподозрит.

Я отдал им документы Марии, по которым она въехала в нашу страну. Тут и Софья вернулась с дежурства из больницы. Со слезами на глазах бросилась меня обнимать.

— Самое время для передачи внушения, — подумал я и отправил девушке заранее заготовленную магему из ментальной магии.

Она подействовала быстро. По крайней мере, Софья слезла с меня и отступила на шаг, покраснев, как маков цвет. Ей тут же представили очередную будущую младшую сестру. Они некоторое время стояли и смотрели друг на друга, а потом обнялись и почему-то обе тоже всплакнули.

Потом я всех пригласил в ресторан отметить это событие, но старшие Азаркины отказались и Марию не отпустили:

— Мала ещё по ресторанам ходить.

Не отпускали и Веру, но за неё заступилась Софья:

— Под мою ответственность, мама, папа.

— Мала ты ещё ответственность на себя брать, — пробурчал Филипп Ерофеич и сказал: — ладно, схожу я с вами. Давненько я в ресторане не бывал. Как, отпустишь меня, мать?

С последним вопросом он обратился, естественно, к супруге.

— Сходи, Филиппушка, развейся, А мы тут вдвоём с Машенькой повечеряем.

Прямо от Азаркиных я позвонил в ресторан "Метрополь", где меня прекрасно знали и заказал столик на четверых и забронировал за собой одноместный полулюкс на весь сентябрь. Вот не хотелось мне самому заботиться о пропитании. А в гостинице я на всём готовом и смогу спокойно, не отвлекаясь на бытовуху, заниматься своими делами.

Вскоре мы сидели в ресторане, только метрдотель почему-то выделил нам стол на шестерых, загадочно при этом улыбаясь. Но, я догадался, кто к нам присоединится.

Сделали заказ. Вино и закуску принесли быстро, и Филипп Ерофеич взял на себя роль тамады. Как только официант разлил по бокалам вино, он предложил:

— Выпьем за пополнение нашей семьи.

Минут через пять мы повторили под следующий тост старшего Азаркина:

— Я предлагаю выпить за скорейшее последующее пополнение нашей семьи. У нас тут ещё две девушки на выданье имеются.

Вера с Софьей переглянулись и захихикали, после чего с удовольствием опустошили бокалы.

В зале зазвучала музыка, народ потянулся танцевать. Мы тоже пошли. Первый танец я отдал Вере, пообещав второй Софье. Поэтому Софья танцевала с отцом. Филипп Ерофеич был в гражданской одежде, чтобы не отпугивать потенциальных женихов своих дочерей. А я был в военной форме, привык к ней за последние два года, а от гражданской одежды, наоборот, отвык, чувствовал себя в ней неуютно.

После первого же танца мы с Ерофеичем остались без партнёрш. К нашему столу подошли два командира Красной Армии с одной шпалой на голубых петлицах у каждого. Мне они кивнули, как равному, но за разрешением пригласить девушек на танец обратились к старшему по возрасту. Азаркин разрешил, но взглянул на них строго, так что лётчики инстинктивно подтянулись, нутром почуяв в нём военного.

К лётчикам в те времена отношение в обществе было особое. И вниманием женским они не были обделены. Вот и наши девушки, потупив глазки, но не минуты не раздумывая согласились на приглашение и тут же покинули нас.

Мы с Ерофеичем тоже недолго оставались в одиночестве. В зал ворвалась Ядвига Марковна и, добравшись до меня, бросилась целоваться, не обращая внимания на окружающих. Ну, я особенно и не сопротивлялся. Год вместе бок о бок проработали, всякое между нами было, чего уж тут скрывать. В таких коллективах все и всё знают обо всех. Кто, с кем, когда, где и сколько.

— Вася, каким ты красавчиком стал, как тебе военная форма идёт. У тебя сейчас какое звание?

— Майор я, Эдви.

(Я сам узнал об этом всего несколько дней тому назад, но вторую шпалу в петлицы пришить успел.)

— Ты генералом станешь, я знаю, — заявила Ядвига, смутив даже меня.

Потом я познакомил её с Азаркиным, и мы немного поговорили на общие темы. А тут и наши девочки вернулись.

Я познакомил с ними Ядвигу и наше пиршество продолжилось. Вскоре я узнал все новости, произошедшие в коллективе Метрополя после моего ухода. Самое главное из всего потока информации, что вывалила на мою голову Ядвига, было то, что она была счастлива в своём новом браке, и я порадовался за неё вместе с ней. Ядвига вышла замуж ещё до моего ухода и на сей раз удачно.