Остаться ночевать Иванка наотрез отказалась, пришлось её после ужина, который я наспех приготовил, провожать до общежития. Вернул туда, откуда взял. Договорились о встрече на завтра, после демонстрации и расстались. Иванка познакомила меня со своими соседками по комнате и открыто поцеловав, объявила своим женихом. Девушки сильно этим впечатлились и принялись устраивать чаепитие. Пришлось достать из своих запасов бутылку шампанского и выставить на стол. Получилось у нас с Иванкой что-то типа помолвки. В одиннадцать вечера в дверь постучали и меня вежливо попросили покинуть общежитие. Пришлось подчиниться. В качестве ответного жеста пригласил всех после демонстрации ко мне в гости. Отметим и праздник Пролетарской Революции, и нашу с Иванкой помолвку.

Вчера, 5 ноября я сдал первый экзамен на знание уставов и шагистику. После экзамена узнал, что меня включили в сводную колонну курсантов ОБВШ для участия 7 ноября в демонстрации вместе с трудящимися города Минска в честь 19-й годовщины Пролетарской Революции.

Колонна ОБВШ шла в числе первых, поэтому я освободился рано и успел пройти по центральной площади Минска перед трибуной с городским и республиканским руководством ещё один раз, вместе с колонной медиков от клинического городка и медицинского института. Успел только потому, что передвигался порталами. Общественный транспорт не ходил, пешеходное движение тоже было ограничено, почти все центральные улицы были перекрыты.

Погода, кстати, была пасмурная, время от времени моросил мелкий дождь, перемежаясь со мелким колючим снегом, что ни на йоту не уменьшало энтузиазма собравших на демонстрацию людей. Повсюду радостные лица, шутки, смех.

Влившись в ряды студентов мединститута и медицинских работников, я, пользуясь своими возможностями мага, быстро отыскал Зосю со Стасей. И не пожалел об этом, потому что Стася рассказала мне, что Глеб Смолярчук, тот самый младший лейтенант государственной безопасности, приходил к ним домой вместе со своим отцом и они что-то долго обсуждали, уединившись на кухне. Когда они ушли, Стася заметила, что отец выглядел расстроенным или, по крайней мере, озабоченным. Потом я сообщил Зосе и Стасе о своей помолвке с Иванкой и пригласил их ко мне в гости после демонстрации. Все чувства девушек читались на их лицах. Здесь была и радость за подругу и зависть на неё же, и огорчение, что выбор мною был сделан чересчур быстро, не оставив им ни одного шанса.

— Шанс у вас был девушки, но вы его упустили, а Иванка нет, — думал я, крутя головой по сторонам в поисках своей избранницы. — И один единственный час близости с девушкой оказался решающим.

Собственно говоря, моё решение жениться оказалось несколько неожиданным и для меня самого. Размышляя об этом я понял, что меня подвигнуло на такой шаг. Просто я знал, что ждёт впереди страну, а значит и меня. А я выбрал стезю военного, значит могу погибнуть. И моё подсознание решило за меня, что я должен оставить после себя наследников, хотя бы одного. А ведь мои дети могут быть магами. Но хочу ли я им такой судьбы? И чтобы мои дети оказались магически неодарёнными, мне нужно жениться на такой же женщине, не обладающей магическим даром. Но главное с Иванкой мне было хорошо, спокойно и уютно.

Наконец, я догадался воспользоваться магическим поиском и искин тут же выстроил мне маршрут. Встретившись, мы стали обсуждать, кто ещё придёт сегодня к нам в гости и чем мы их будем угощать.

В тот же вечер, проводив всех гостей и Иванку до дома, я наведался к Стасиному отцу бестелесным духом и скопировал его память за прошедшие пару суток. Захотелось мне послушать тот его разговор со Смолярчуками. В результате прослушивания пришлось срочно отыскать первого секретаря КПБ Советского района города Минска, товарища Гаврилюка Степана Осиповича и скопировать за последние несколько лет его память. Узнал много нового и интересного.

На следующий день позвонил от лица Харитонова товарищу Вязову, наркому НКГБ и передал ему полученные сведения под видом донесения одного из моих информаторов, проходящий в бумагах под псевдонимом "Комендант".

Кабинет первого секретаря КПБ Советского района города Минска, товарища Гаврилюка Степана Осиповича. Время 7 часов вечера, четверг, 5 ноября 1936 года.

Дверь кабинета открывается и в помещение заходит мужчина средних лет в военной форме командира РККА, в петлицах по одному ромбу и на рукавах по одному жёлтому шеврону.

— Здравствуйте, Степан Осипович, — здоровается комбриг.

— Здравствуйте товарищ Лозицкий.

Гаврилюк поднимается со своего стула и идёт навстречу посетителю.

— Как доехали? — спрашивает он комбрига, пожимая его руку.

— Хорошо доехал, — отвечает тот.

— Может чайку с дороги?

— Можно и чайку, — соглашается гость.

Хозяин кабинета поднимает трубку телефона и постукав пальцем по рычагу соединяется со своим секретарём:

— Принеси нам чайку, Клава, с сушками и после можешь быть свободна.

— Присаживайтесь, Яков Наумович. Как погода в столице?

— Как и здесь, Степан Осипович, мерзкая.

Несколько минут ничего не значащего разговора о погоде и здоровье близких. Секретарь Клава накрывает стол скатертью, составляет с подноса два стакана крепкого чая в серебряных подстаканниках, вазочку с колотым сахаром и тарелку с сушками. Когда дверь за ней закрывается, комбриг смотрит на секретаря и спрашивает:

— Москву интересует, сможете ли вы захватить и удержать власть в Минске, заявить о выходе Белоруссии из состава СССР и объявить её независимым государством? Объявить о создании правительства Белоруссии и обратиться за военной помощью к Польше и Литве. Там уже дали своё согласие, так что дело за вами. Скажу по секрету, что одновременно с вами должны будут выступить патриоты Украины. Ваша задача захватить власть в республике и удержать её хотя бы несколько дней, до прихода иностранной помощи. Каковы ваши силы? Кого ещё можно склонить на нашу сторону?

Задав эти вопросы, комбриг принялся за чай с сушками. Слушал товарища Гаврилюка, молча кивал головой. Иногда задавал наводящие вопросы. Детали разговора изобиловали номерами частей Красной армии, фамилиями и званиями их командиров.

— А как обстоит дело с ОБВШ? — спросил гость.

— Тут однозначно нет. И начальник школы, и преподавательский состав явно выступят против нас. Был там один троцкист, да и того недавно выгнали.

— С какой формулировкой?

— За пьянку, — вздохнул Гаврилюк.

— А как настроены наши безопасники?

— Ещё в августе я был твёрдо уверен в их лояльности к нашему движению. Но за последнюю пару месяцев ситуация изменилась коренным образом. Новый республиканский наркомат государственной безопасности возглавил сторонник Сталина. Он же инициировал чистку всего аппарата. Это вам должно быть хорошо известно.

Гость кивнул головой, подтверждая слова хозяина кабинета и тот продолжил:

— В прошлый месяц у нас прошла чистка на республиканском уровне. Теперь она в разгаре на уровне районов Республики. Пострадало много наших товарищей. Мы теряем там позиции. Ещё месяц-другой промедления и начинать выступление будет подобно самоубийству.

— Чистка происходит в результате собеседования с использованием капсул правды? — Спросил гость.

— Именно так. Как вообще это возможно? Люди выкладывают самые свои потаённые мысли. Я с ужасом жду, когда это поветрие доберётся до партийных органов.

— В Москве чистка партаппарата уже началась.

— Тогда, чего мы ждём?

— Могу вас обрадовать, Степан Осипович. Время ожидания и подготовки к вооружённому восстанию закончилось. Начало восстания назначено на 5 декабря. Оно начнётся с арестов высших руководителей партии и государства, когда они соберутся на чрезвычайном съезде Советов. Власть с этого момента перейдёт к военным. Все рычаги управления страной к этому моменту должны быть уже под контролем военных. Но и начинать слишком рано нельзя, их можно спугнуть. Поэтому было решено начать в тот момент, когда конституция будет принята съездом.