Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Мечта раба

Я раб раба. Да, господин мой — раб
Вельможи знатного Домициана.
А мой хозяин туп, он крив и косолап,
И все ж он господин мой, как ни странно.
Он жалкою гордыней обуян.
Я раб раба. Мне снится постоянно.
Что выкупил меня Домициан,
И я отныне раб Домициана.
Считать умею я и в грамоте не слаб,
Ложусь я поздно, и встаю я рано.
И все-таки я раб, и мой хозяин — раб
Вельможи знатного Домициана.
Смеются надо мной и боги, и судьба,
И сам до слез нередко хохочу я:
Как унизительно мне быть рабом раба.
Как полноправным стать рабом хочу я!
Когда-нибудь и я б купил раба,
И он за мной ходил бы постоянно…
О боги, смилуйтесь, о смилуйся, судьба,
Я стать хочу рабом Домициана!

Калигула

В свой звездный час я ввел в Сенат коня!
Потомки, да запомните меня.
Средь всех моих деяний, злодеяний
И полустершихся в веках воспоминаний
Есть незабытое: я ввел в Сенат коня!
Превозносимый лестью всенародной,
Я б мог ввести туда кого угодно,
Ведь у меня немалая родня.
Но, понапрасну времени не тратя,
Я ввел в Сенат не тестя и не зятя —
Что проку в них! — Я ввел в Сенат коня!
Впервые важной чести удостоен.
Конь был встревожен, я — вполне спокоен.
Сенат глаза безмолвно отводил.
Нет, не тогда, когда на трон всесильный
Я сел, и Рим гремел любвеобильный,
Я в этот час в Историю входил.
О, моему последуют примеру
Цари, и президенты, и премьеры.
Вводя кого хотят, куда хотят —
В парламенты, на троны и на ложе.
Но первым был, не забывайте все же,
Калигула,
Что ввел коня в Сенат!

ПОСЛЕСЛОВИЕ К РОМАНУ «ДОН КИХОТ»

Монолог Санчо Пансы

Ну что ж, коли смеяться вам охота.
Так смейтесь. Ведь когда-то, господа.
Подтрунивал и я над Дон Кихотом,
Но до чего же глуп я был тогда!
И все ж благодаря моим заботам
Бывал он сыт подчас. И не беда.
Что надо мною тоже иногда
Смеялись так же. как над Дон Кихотом.
Посмейтесь, коль охота, господа.
Да, мой сеньор был неблагоразумным,
А я благоразумным был всегда,
Что приводило к спорам, господа.
Он в спорах и горячим был, и шумным,
И мне ли убедить сеньора моего?
Кто ж знал тогда, послушав наши речи.
Что неблагоразумие его
Благоразумного меня увековечит!
Да, у него была отважная душа.
Вам не чета, сеньор был так отважен.
Что с ходу в бой бросался, если б даже
Я за победу не поставил и гроша!
Что ж не смеетесь вы? Ведь это безопасно.
Гидальго умер, зла не истребя…
— Послушай-ка, любезный Санчо Панса,
Ты говоришь, подол рубахи теребя.
А нам довольно странно, нам не ясно.
Откуда эти речи у тебя?
Прислушайся, да что с тобою стало?
Ты повторяешь то, что твой сеньор
Тебе нередко говорил, бывало.
А ты немедленно вступал с ним в спор.
— Жизнь моего сеньора — мне укор. —
Оруженосец отвечал устало. —
Но с джиннами не кончен разговор!
Сдаваться нам с гидальго не пристало.
И мы еще посмотрим, кто кого! —
Так Санчо говорит, сняв со стены забрало
И взяв копье сеньора своего.
Седлает он коня, как славный рыцарь,
и восклицает, в стремя становясь:
— Эй, джинны, где вы? Я хочу сразиться!
Я, Санчо Панса, в бой иду на вас!

Монолог Дульцинеи

Я, Дульцинея, только лишь предлог
Для глупых похождений Дон Кихота.
Я так скажу, что вряд ли был бы прок
От нашего знакомства. Видит Бог,
Я Дон Кихота не припомню что-то.
И кто он был? Плешивый старичок.
Так что ж, что дворянин? Была охота
Мне портить молодую жизнь мою
За-ради звания? Скажу — не утаю.
Что нападает на меня зевота
От стариков… Нет, я их не люблю.
Весьма достойны старички почета.
Но я ухаживанья их едва терплю.
Нет, я не помню что-то Дон Кихота,
Хоть за него я небеса молю.
Мне восемнадцать, а ему за сорок.
Вот Дон Гуан мне и поныне дорог.
Хоть ночь со мной провел и — был таков.
Но это ж. я скажу вам, чистый порох.
Хоть был со мной до первых петухов,
Я помню каждый миг и каждый шорох
Его шагов… Да, Дон Гуан мне дорог,
И тоже дворянин — до потрохов.
А Дон Кихот — тот маялся напрасно.
Я за него бы не пошла. Хоть страстно
Меня любил гидальго, как умел.
Ну, если б батюшка родной мне повелел
И маменька бы нас благословила.
Я б за него пошла, хоть все немило.
Но что бы он от этого имел?
Не Дон Кихот мне мил, а Дон Гуан,
А я нужна, поди ж ты. Дон Кихоту.
Что ж делать? Вот нашел себе заботу!
А может, он не глуп, а просто пьян?
Да, может быть, он просто алкоголик?
Поди, напился до сердечных колик —
Ах, я влюблен!
Проклятый старикан
Несет на всю деревню ахинею.
Да пожалел меня бы: я краснею…
А там, глядишь, вдруг из заморских стран
Вернется мой любимый Дон Гуан.
Мне восемнадцать лет, проклятый старикан!
Ах, Дон Кихот, забудьте Дульцинею.
97
{"b":"846612","o":1}