Увы, в наказаниях боги щедры.
Хоть быть подобрее могли бы.
Наказан Сизиф: на вершину горы
Он тащит тяжелые глыбы.
Устал он от жажды, устал от жары.
Туг лечь и не двигаться впору.
Но только дойдет до вершины горы —
Срывается глыба —
И в тартарары,
И вновь поднимай ее в гору.
И сто лет пройдет, и тыща пройдет.
Бессмысленно длится работа:
Сизиф свою ношу несет и несет,
И так без конца и без счета.
И сто лет пройдет, и тыща пройдет,
И так без конца и без счета…
Но Зевс вдруг припомнил:
— А как там идет
У нашего друга работа?
Забыли о нем мы. Ну что ж, не беда.
Пора поглядеть, что да как там:
А ну-ка пошлем двух циклопов туда.
Я верю не слухам, а фактам!
Ведь кто-то за грешником должен следить;
Он сам предоставлен себе там
И может бессовестно байдыки бить
Всем клятвам назло и обетам!
Я принял решение: пусть с этих пор
По названной мною причине
Один у подножья стоит контролер.
Другой контролер — на вершине.
А чтоб не дремали лентяи в тени
И дело свое не прохлопали.
Еще двух циклопов пошлем, чтоб они
Следили за теми циклопами.
— А ежли и эти циклопы все враз
Доверия не оправдают?
— Да мало ли. что ли. холопов у нас?!
Пошлем, и пускай наблюдают.
Тропинки свободной теперь не найти.
Циклопы на каждой тропинке…
Сизиф надрывается: —Дайте пройти,
Я ж камни тащу — не пылинки.
— Мы заняты делом, — циклоп говорит, —
А ты все туда да сюда, вишь!
Кончай свои глыбы таскать, паразит,
Не дай бог, циклопа задавишь!
И старший циклоп, весь Олимп поразив.
В своем сообщении кратком
Донес, что, внося беспорядок, Сизиф
Мешает следить за порядком.
И хоть в наказаниях боги щедры.
Но тут порешили все скопом
Убрать для порядка Сизифа с горы.
Дабы не мешал он циклопам.
Теперь на горе благоденствие, тишь…
Вот дикие козы протопали,
И вновь тишина наступила. И лишь
Циклопы следят за циклопами.
— На Олимпе что-то скучно стало, —
Зевс сказал. И боги подтвердили:
— Ах, как веселились мы, бывало.
Как прекрасно время проводили!
— Вспомнить, как Тантала наказали, —
Бог сказал, — вот выдумщики были!
— Это верно, — вечные сказали.
— Это точно, — боги подтвердили.
— А как Прометея приковали.
Где снега и горные отроги?
— Приковали, — боги закивали.
— Где отроги, — подтвердили боги.
— Как с Мидасом шутку пошутили,
И ни с чем остался он поныне!
— До чего же весело мы жили! —
Загрустили боги и богини.
Зевс сказал: — Да, что-то скучно стало.
Впрочем, есть хорошая идея:
А не отпустить ли нам Тантала?
А не пощадить ли Прометея?
Мы их уж довольно наказали.
Так не будем с ними слишком строги…
— Это можно, — вечные сказали.
— Это верно, — согласились боги.
…Пьет Тантал из родников заветных.
Рвет плоды, которые послаще.
Прометей развел костер из веток.
Наломав их в близлежащей чаще.
И Мидас так весело хохочет.
Как смеялся прежде он не часто.
И глядеть на золото не хочет:
Перевоспитался царь Мидас-то!
Над Сизифом тени ткет олива.
Отдыхает он от глыб и пыли…
Всех простили жители Олимпа,
Никого, пожалуй, не забыли.
На Олимпе боги веселятся.
Закатили пир в честь всепрощенья…
— А творить добро, я вижу, братцы.
Тоже неплохое развлеченье! —
Зевс сказал: — Всем хорошо в итоге.
А придумал это кто — не я ли?
— Ты придумал! — подтвердили боги.
— Это точно! — вечные сказали.
— В этом деле ты мастак, ты гений! —
Зашумели боги — знает каждый.
Так придумай, что посовременней.
Чтоб не повторяться в шутках дважды.
Боги жаждут новых развлечений.
Берегитесь, люди: боги жаждут!
Паденье Рима. Грохот, гром и звон…
Да нет, совсем не так все это было.
Все очень медленно происходило,
И дня паденья не заметил он.
Рим падал долго, долго… Шли века,
А он все продолжал незримое паденье,
И разговоры шли средь населенья:
— Ну как там Рим?
— Да падает пока…
А горожане сладко ели, крепко спали.
За торжеством шумело торжество.
— Что в Риме нового, случайно не слыхали?
— Да вроде падает…
— Ну это ничего…
Патриций изгнан был из Рима навсегда.
Он посетил иные города.
— Ну как там Рим? — спросили у вельможи.
— Рим падает, но не волнуйтесь, господа.
Когда я уезжал, Рим падал, и когда
Вернусь назад, он будет падать тоже.
— Рим падает? Ну что ж, давно пора б! —
Рабы паденье Рима обсуждали…
— О, горе мне! — воскликнул старый раб. —
Коль Рим и вправду немощен и слаб,
Зачем купил я новые сандали?!
А Рим пирами пышными блистал,
Паденье шло привычно и надежно.
Когда бы вдруг он падать перестал,
Все поразились бы: да как же это можно?
За поколением сменялось поколенье.
Уж написал поэт стихотворенье:
«В паденье мы пришли, в паденье мы уйдем.
Нет ничего незыблемей паденья».
И все-таки Рим пал…
