— Командир, ты в порядке? — Взволнованно спросил он.

— Я… Да… А что ты тут делаешь? — Действительно, что тут делал сержант Фёдор? Я ведь ожидал его десяток не раньше, чем этим вечером. Звуки боя тем временем потихоньку сходили на нет. Я протянул руку своему спасителю.

— Так мы это. С охоты возвращались, а соглядатай, ну, которого ты велел вперёд посылать, видел, как кто-то в поместье господина Майера ломился. Да так активно, что мы уж думали тати какие. Ну, в общем-то, правильно думали.

— А, вон оно чего, — Да, недооценил я охотничьи способности людей этого времени. Или просто фауна тут побогаче? — Ну, в общем, молодцы, Федя, молодцы. — Я заметил, что штурмовали здание ещё и сзади. Ну ничего себе совпадение. Это получается повезло не только мне, но и всей группе.

Немного оклемавшись, нашёл Ивана. Сейчас проверим, усвоил ли лейтенант мои уроки.

— Лейтенант Иван! — По-армейски окликнул его я.

— Я, командир! — С полной решимостью откликнулся он.

— Доложить о потерях с обоих сторон.

— С нашей все живы, командир, только двоих чуток порезали. С ихней стороны семь мертвяков, включая главаря и один ещё без памяти валяется.

— Отлично! Раненых в поместье, пусть знахарке покажутся. А того, что без памяти… — Я задумался. А и правда, что с ним делать? — А ему подряди двух бойцов, да пусть в детинец его проводят.

— Так точно! — Отчеканил он.

— Выполняйте, — Уже значительно мягче сказал я.

Трофеев нам досталось не много, но и не мало. Из всех восьми разбойников только Олег и ещё один были добро вооружены и имели какую-никакую броню. Все остальные довольствовались скудным тряпьём и очень уж сомнительного качества железками. В будущем я такими даже камин ворошить не взялся бы. А тут, видишь ли, не самое плохое качество. Помимо этого нам досталась, скажем так, походная казна разбитого войска. Олег поехал прямиком к Генриху и подрядил для этого две неплохие повозки со всем добром. В небольшом сундучке, похоже, везлась плата головорезам, телам которых очень скоро суждено кормить червей. Сумма не значительная, но вполне сможет обеспечить остающихся на подворье в моё отсутствие.

Семья Майеров, к счастью, отделалась лёгким испугом. Никто не пострадал, все целы. Хотя я, признаться, не расстроился, если бы назойливую мать Генриха случайно зацепили в ходе сражения. Ну так, легонько, чтобы пыл остудить.

— Значит, ты всё же выступишь вместе с полком? — Поинтересовался Генрих.

— Да, выбора у меня нет. Точнее фактически он есть, но на деле…

— Ха! Это очень похоже на политику чиновников Кёльна! — Провёл ироническую параллель Майер.

— И не только Кёльна, друг мой, — Не менее философски подметил я. Одному мне было известно, что я имел ввиду, — А ты останешься?

— Издавна все мужчины германских народов вставали на защиту города, что дал им кров. — С серьёзным лицом сказал Генрих. Я почему-то вспомнил про бойцов Фольксштурма. Да, неуместное сравнение, но всё же.

— Ну… Значит, повоюем? — С натянутой улыбкой сказал я.

— Bestimmt! (Конечно!)

Я сидел в седле на небольшой возвышенности близ окраины Новгорода и наблюдал за последними приготовлениями полка к дальнему походу. Сам полк, состоящий, на вскидку, всего из нескольких сотен человек был, как мне показалось, относительно приемлемым, но вот основная масса оставляла желать лучшего.

— Алексей, а что это? — Брезгливо спросил я.

— Ну как же? — Искренне удивился он, не поняв моей иронии, — Полк Новгородский, да всё окрестное ополчение, — Гордо заявил он, — Казаки городовые, посошные, а вон, вон, видишь? — Переходя на восторженный тон спросил он, — Пушкари! — Он показал на группу прилично одетых мужчин, стоящих рядом с десятком лишь отдалённо напоминающих пушки, берущими скорее размерами, подобиями полевых орудий. — Да с такой махиной мы им…

— Алексей, — Не громко но твёрдо оборвал его я, — Это вся армия?

— Э… Ну, нет, конечно, — В замешательстве замялся сотник, — ещё по пути окрестные силы подтянутся. А от Гатчины выйдем на дорогу до карелы…

— Сколько? — Уже не в первый раз нервно оборвал его я. Ему это явно не нравилось, но, похоже, заприметив намётанный глаз, сотник не стал перечить.

— Здесь, значится, тыщ восемь, да ещё после, — Он задумался, — Да столько же, наверное. А чего ты переживаешь, Саша? Вона сколько мужей! Побьём мы этих свеев, как пить дать побьём! — Я натянул поводья, неумело разворачивая дорогого и пока ещё не привыкшего ко мне жеребца, доставленного прямиком из Польши.

— Людей-то много, — согласился я, — Да кто ж их всех хоронить то будет? — Задал я риторический вопрос скорее уже самому себе, потому как Алексей этой фразы мог и не услышать. И ведь действительно вся эта толпа могла внушать разве что своей численностью, но никак не снаряжением и, как мне кажется, совсем не военной выучкой. Да, в полку присутствовало несколько сотен конных и оружных воинов, составлявших основную ударную силу. Но их было чрезвычайно мало. И на вряд-ли после соединения с остальными силами их станет больше. Я, конечно, представлял себе нечто подобное. Поместная система, плохое оснащение и отсутствие постоянного опыта. Но ситуация оказалась уж очень плачевной. Ведь если шведский король имеет армию, хоть немного напоминавшую полки времён северной войны, то свеям хватит и пяти тысяч человек чтобы паровым катком пройтись по этим оборванцам и открыть себе прямую дорогу на Новгород. Возможно, линейная пехота времён Карла двенадцатого против нас и не выйдет, но держу пари шведы к этой войне подготовлены гораздо больше нашего. Проводить модернизацию уже поздно, ведь ни средств, ни времени, ни свободных товаров на рынке, ни даже поддержки сверху не было. Вот же, свалилось на мою голову.

Я бы мог отказаться, собрать все свои манатки и рвануть на юг. Но, во-первых, это не очень то честный поступок. А во-вторых там сейчас тоже довольно жарко. Да и не хочу я бросать так много народу фактически на убой. Сейчас они уверены в себе и своей победе. Но будет так ровно до тех пор, пока эти, доселе из противников видевшие лишь бомжеватых степняков с одним луком на троих, не встретят своего противника. Всё же Швеция — страна, тесно связанная с западной Европой. Тут и никакого попаданца-короля не нужно, чтобы он вывел армию этой скандинавской державы на сверхновый уровень. Держу пари, у них только одной латной конницы не менее тысячи голов. А у нас? Пара сотен возомнивших себя профессиональными воинами помещиков, да несколько тысяч оборванцев, состоящих из вчерашних ремесленников и годящихся только разве что стоять на засечной черте и караулить таких же сомнительных личностей, только с глазами поуже и на дохленьких степных лошадках. Исход сражения, по факту, предрешён. И я явлюсь для этих людей единственным шансом. Хоть я и не питаю надежд по поводу своего стратегического гения, но всё же даже простейшая засада, обрыв линии снабжения или ночная диверсия может стать решающим, переломным моментом всего похода. Ведь в случае столкновения с более сильным противником в первую очередь нельзя бросаться в отчаянную атаку. Тем более что местные армии, как мне известно, не отличаются большой мобильностью и в теории можно просто измотать их неожиданными и молниеносными уколами. Пусть не смертельными, но кровоточащими ранами одержать победу подобно хитрому волку, что свалил очень сильного, но неповоротливого и уверенного в себе медведя. Да, если медведь ударит и попадёт — пиши пропало. Но ведь попадёт он только если волк подставит морду. Эх, если бы вся эта орава была в моём подчинении! За своих ребят я особо не переживал, ведь в последние недели дохленькие подростки на моих глазах превратились в разом окрепших и возмужавших воинов. Ну, может не воинов, но очень близко к этому. Мои «гвардейцы», наверное, были единственными, кто полностью разделял моё мнение касательно предстоящей компании. Они сомневались в них, но не в себе и уж тем более не во мне. Они верили в себя и в меня, не испытывая ни тени страха перед грядущим походом.