В круге с Полом сидят Дэн, Салли, Джо и я. Рон, социальный работник Пола, сидит за пределами круга на расстоянии от Пола примерно два метра.

Арни (Полу): Привет, как получилось, что вы сегодня пришли сюда?

Пол: Я пациент клиники.

Арни: Почему?

Пол (очень громко): Из-за пьянства. Позвольте объяснить. Я — алкоголик.

Все в кружке смеются его бодрости и показному самоуничижению.

Пол: Хотя на время я бросил пить, но начал снова. Сейчас я на лечении в клинике. Может быть, поправлюсь, а, может, и опять сорвусь.

Дэн: Вы давно уже состоите на учёте, так как постоянно нарываетесь на неприятности, всё время попадаете в какие-то истории. Драки, приступы ревности, азартные игры, приступы гнева, приводы в полицию из-за воровства и прочее.

Пол: Это правда. Сейчас у меня те же проблемы, что и двадцать лет назад. Я так и не решил свои проблемы. Я убегаю от них.

Арни: Что у вас за проблемы?

Рис. 12.1. Круг Пола

Пол: К примеру, любовные дела. Угу… это тоже проблема. Двадцать лет назад из-за любви я пытался застрелиться. Сейчас это тоже есть. Позже я часто попадал в автомобильные аварии. У меня всегда бывали аварии.

СТРУКТУРА ПРОЦЕССА

У Пола есть метакоммуникатор, который трактует различные его состояния. Его первичный процесс — быть «пациентом в клинике», отождествляя себя с «алкоголиком», у которого возникают «любовные проблемы и аварии» и который «убегает от своих проблем». Он, так сказать, «коп» (полицейский). В его вторичном процессе появляются страшные автомобильные аварии, полиция и клиника. Вторичный процесс — это так же быть клоуном, как когда он рассмешил нас, хвалясь тем, что он алкоголик. Данный вторичный процесс просматривается в реализме Пола, когда он говорит: «Может быть, поправлюсь, а может, и опять сорвусь».

Пол: Родители не слишком о нас заботились. Когда я был совсем маленьким, отец решил не принимать всё близко к сердцу, и они с мамой уделяли нам недостаточно внимания. Старик после развода женился повторно и изменился в лучшую сторону. Мы, мальчишки, были необузданными и беспокойными, так что матери с нами досталось. Особенно с того момента, когда мы стали стремиться быть в центре внимания… мать, натерпелась с нами, сорванцами, бедная женщина.

(Все смеются).

Когда Пол рассказывает о прошлом, то, как и все, он предаётся мечтам, так сказать, в том смысле, что компенсирует свою нынешнюю реальность. С помощью рассказов о прошлом мы все замещающим образом отождествляемся с вторичными процессами, которые не можем или не осмеливаемся проживать в настоящем.

В нынешней жизни Пол пытается исправиться и, делая это, он становится полицейским, матерью, которая укрощает его необузданность. В его рассказе о детстве существующий вторичный процесс проявляется в виде заброшенного ребёнка, на которого никто не обращает внимания, поэтому ребёнок становится сильным, необузданным и беспокойным. То, что им пренебрегали, вызывало у него гнев, и, несомненно, он злится до сих пор. Первичные процессы, воплощённые в виде матери, а также полиции, терпят неприятности от «невоспитанных мальчишек». Его внутренний авторитет проявляет недостаточно эмпатии, сочувствия по отношению к ситуации пренебрежения его чувствами.

Пол: Мне всегда хотелось стать больше, чем я есть, но не теперь.

Арни: Может быть, и теперь тоже? Совсем чуть-чуть?

Пол: Нет, нехорошо хотеть быть больше, чем ты есть.

Арни (настойчиво): А я вот хочу стать больше, чем я есть!

БРАВАДА

Очевидно, Пол диссоциируется от своей бравады. Он говорит: «Мне всегда хотелось стать больше, чем я есть, но не теперь». Он отказался от необходимости быть в центре внимания и поэтому не осознаёт, как сильно привлекает наше внимание. Он недостаточно ценит себя.

Чтобы понять вторичный процесс Пола, состоящий в желании стать больше, чем он есть, вспомните, как вы необдуманно похвастались о чём-то, а потом испытали смущение. Сделайте это сейчас. Похвастайтесь, заявите, что вы больше, чем есть на самом деле. Теперь посмотрите, сможете ли вы найти свой край против бравады. Что мешает вашему хвастовству? Что у вас есть против него? Ответив на этот вопрос, попытайтесь выяснить, кто вы такой в данный момент, в противоположность той вашей части, которая хвасталась. Персона, которой вы являетесь сейчас, ваш первичный процесс. Персона, которая хвасталась, это ваш вторичный процесс, уже присутствующий, но вы не хотите себя с ним отождествлять! Теперь обратимся к вторичному процессу Пола и выясним, как получить к нему доступ, чтобы Пол мог сознательно им воспользоваться.

Пол: Нет, хвастать нехорошо.

Арни: Но я хочу стать больше, чем я есть.

Все присутствующие высказывают своё одобрение. Такое ощущение, что всем весело.

Пол (вступая в общий разговор): Ну, естественно, я тоже хочу быть больше, чем я есть.

Арни: Я, например, хотел доказать сыну, что смогу сделать сальто. И я его сделал, хотя едва не сломал позвоночник. Как показать, что ты хочешь стать больше, чем ты есть?

Пол: Если бы я стал больше… Я всегда мог развлекать людей своей музыкой. У меня была маленькая поп-группа, и мы играли по всему городу, в каждом ресторане и баре. Вечером в пятницу и воскресенье. В те дни я бывал очень счастлив. Я мог делать то, на что другие были не способны. Но потом я попал в автомобильную аварию и не смог продолжать из-за паралича. Тогда я изменился и попытался добиться успеха в другом. Я начал врать… например, говорил людям, что у меня есть Мерседес, а не велосипед. (Все смеются). У человека должна быть адекватная самооценка. Следует говорить, что у тебя нет Мерседеса, а только велосипед. Раньше я сказал бы, что у меня большая машина, даже Кадиллак. Это неправильно, надо говорить только о том, что можешь сделать!

ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ РАБОТА

Как нам добиться осознания им своего вторичного процесса, своего Мерседес-Бенца, своего Кадиллака? Мы намерены подобраться к его негативной матери, которая называет его плохим мальчиком за его хвастовство и за то, что он хочет быть в центре внимания. Здесь я пользуюсь методом, позволяющим узнать, является ли он сейчас Мерседесом. Я решаю показать ему, что он в центре внимания и развлекает нас, что он энергичен и не позволит никому вступить в разговор. Но, поскольку он находится в центре внимания, мне приходится подождать, и вот выясняется нечто интересное.

Пол: Около года тому назад у меня случился сердечный приступ. Примерно в то же время у меня были проблемы с моей подружкой Мэри. В то время я питал тайные надежды, что она станет моей женой и что у нас будут дети. Но спустя пять лет я понял, что она не хочет детей и что у нас с ней разные представления о стиле жизни. Я почувствовал, что мне капут (он быстро прижимает правую ладонь к груди). Я не хотел этого признавать, но так оно и было.

Арни: Я заметил, как вы прижали ладонь к сердцу, когда сказали, что не хотели признавать, что вам капут.

Пол: Ага, понимаете, на нашем диалекте мы говорим, что, если человек в тревоге (по-немецки, angeschlagen, что буквально означает «побитый»), то его сердце или душа… не могут продолжать жить.

Одна из причин, почему любовные дела так губительны, в том, что страдалец имеет край в отношении чувств. Событие в целом описывается в прошлом, потому что, хотя оно и происходит сейчас, это вторичный процесс. Сейчас Пола тревожат многие вещи, сейчас его одолевают разного рода проблемы, но он в этом не хочет признаваться. Он бессознательно ведёт себя как крутой парень, говорит про себя всякие гадости, он жесток и критичен, и он не признает, что причиняет себе боль. Поэтому и сейчас продолжает развиваться паттерн процесса сердечного приступа.

Его мать, этот первичный и трезвый реализм, обижает обычного парня, пациента, его вторичный процесс, в котором не всё гладко. Такова обычная программа для людей, переживающих сердечные приступы.