ПРИНЦИП ОСОЗНАНИЯ

Мы ставим под сомнение полезность отсутствия метакоммуникатора. Голограммы, антропос, теории поля, концепции эволюционирующей Вселенной в физике и голографическая теория мозга в биологии (Pribram, 1981), указывают на то, что мир функционирует, как некое поле или как единое целое (см. «Dreambody in Relationship», гл. 7). Теория антропоса подсказывает нам идею о том, что это поле обладает собственным осознанием.

Стоит рассмотреть предполагаемую теорию о том, что поле делает всё возможное, чтобы прийти к самоосознанию. Обычно люди переживают нечто подобное в своей жизни, когда с ними случаются переживания, которые делают их жизнь более осмысленной. Однако в случае экстремального психотического состояния «дома» нет никого кто мог бы воспринять информацию, то есть нет никого кроме окружения. Интересна гипотеза о том, что поле, в котором мы существуем, использует людей, подобных г-ну Э., у которых отсутствует метакоммуникатор, для того чтобы выразить себя для остального мира. Его неспособность работать со своим процессом заставляет нас противостоять этому процессу. Мы принуждены формулировать теории и обдумывать проблемы, которые в противном случае проигнорировали бы.

Таким образом поле информирует людей о своих конфликтах. Это можно сформулировать по-разному, в зависимости от мировоззрения. Кто-то скажет, что личность хочет познать Самость (Self), или Бог пытается себя обнаружить таким образом, или Антропос, внутри которого мы живём, хочет пробудиться таким образом, другой скажет, что коллективное бессознательное пытается проявить себя или что Вселенная эволюционирует таким образом, чтобы пробудить людей задуматься о смысле жизни.

В нашем случае проблема поля выражается в коллективном конфликте в Швейцарии. Это противоречие между «отдыхающим» или «туристом» и «швейцарцем-тружеником», который руководствуется в жизни девизом: «Работа и молитва делают жизнь приятной». В Швейцарии отдых является основным источником дохода, но также представляет большую проблему для страны, в которой по национальной шкале добра и зла высоко ценятся бюрократия и дисциплина.

ЦЕЛИ, ЛЕЧЕНИЕ И ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ РАБОТА

Одна из целей общения, взаимодействия с г-ном Э. состоит в том, чтобы изменить его таким образом, чтобы он перестал быть ленивым отпускником, научился метакоммуницировать о своих проблемах и оставил в покое службу социальной помощи. Хотя с этой целью согласились бы как руководство службы социальной помощи, так и полиция, да и большинство швейцарцев, это цель односторонняя, поскольку не совпадает с намерениями самого г-на Э.

Непосредственная цель процессуальной работы — понять и выявить имеющиеся в наличии процессы. Это вполне соответствует стремлениям г-на Э. Он чувствует, что для достижения своих целей ему необходимо больше тишины, покоя и денег. Но он не в состоянии достичь своих целей из-за «нездоровых» внутренних и внешних авторитетов, которые нуждаются в помощи.

Далее мы будем работать с внутренними авторитетами г-на Э. и покажем, как можно улучшить их «здоровье», и одновременно порекомендуем также метод работы с внешними авторитетами.

Глава 4

РАБОТА С ШИЗОФРЕНИЧЕСКИМ СОСТОЯНИЕМ

В прошлой главе мы обсуждали психологию г-на Э. В этой главе я хочу сконцентрироваться на развитии технических приёмов при работе с господином Э. в экстремальном состоянии сознания.

Для работы с г-ном Э. нам потребуется дополнительная информация о структуре его процессов и поведения. Я уже упоминал, что два его процесса — «отпускник» и «авторитет» — находятся в конфликте друг с другом. Также мы обсуждали отсутствие доступного метакоммуникатора.

«ПЕРЕСКАКИВАНИЕ» (FLIP-FLOPPING)

На видеозаписи интервью с г-ном Э. «авторитет» проявляется в его повторяющихся движениях вперёд, а «отпускник» — в те моменты, когда он откидывается назад. Этот двойной процесс происходит примерно каждые шестьдесят секунд. «Авторитет» наклоняется вперёд, сердито просчитывает что-то с красным лицом и пытается, обычно недостаточно логично, доказать свою правоту.

Такое состояние «перескакивания» из одного состояния в другое характерно для процессов, в которых отсутствует метакоммуникатор, способный удерживать, рассматривать и предъявлять любую из частей. Когда две части либо быстро сменяют друг друга, либо одновременно налагаются друг на друга, это объясняется отсутствием подобного наблюдателя.

Например, когда г-н Э. говорит: «Мне некогда работать. Я сейчас в отпуске, но должен вставать в пять часов утра, чтобы постирать», мы слышим два почти одновременных, противоречивых утверждения, при этом коммуникатор не ощущает парадокса. «Мне некогда работать» и затем, «Мне приходится вставать в пять часов, чтобы постирать» означает, я думаю, что ему некогда работать, потому что он усердно трудится над чем-то другим, предположительно, своим внутренним материалом. Немного поразмыслив, мы почти всегда сможем найти логику в данном утверждении, но при первом взгляде кажется, что ему некогда работать, потому что он слишком много работает.

ОТСУТСТВИЕ ДВОЙНЫХ СИГНАЛОВ

Делая это противоречивое утверждение, он, похоже, не конфликтует с самим собой. Он просто сердится на власти («авторитетов») за то, что ему не дают отпуск. От кого-то другого мы вправе ожидать более нормальную реакцию на такое утверждение, а именно, смешки или краску стыда от смущения по поводу того, что ему приходится вставать в пять утра для стирки. Смех свидетельствовал бы о наличии другой части, понимающей абсурдность своего высказывания. Человек с метакоммуникатором испытал бы чувство вины за одно лишь намерение «заняться стиркой». Но г-н Э. не хихикает; у него совсем нет двойных сигналов. Вместо этого у него проявляется потрясающая конгруэнтность, убеждённость и непоколебимость по поводу своих действий и слов, поскольку он явно не страдает от парадоксального характера своих высказываний. Причина, по которой он не страдает, в том, что переживание страдания подразумевает присутствие метакоммуникатора, осознающего конфликты. У г-на Э. подобного коммуникатора или «страдальца» нет.

УЖАСАЮЩАЯ КОНГРУЭНТНОСТЬ

Поскольку метакоммуникатора нет, то между процессами не существует конфликта, и они накладываются друг на друга или происходит перескакивание с одного на другой. Это может иметь для окружения пагубные последствия. Человек, находясь в таком экстремальном и необычном состоянии, может улыбаться вам и вдруг услышать голос, говорящий, что он должен отрубить голову ребёнку, и он, не раздумывая и не сдерживаясь, на самом деле убивает ребёнка.

Подобные вещи случаются не так часто, но достаточно часто, чтобы о них упомянуть. Тем не менее терапевт не должен считать такие инциденты непредсказуемыми; голоса появляются намного раньше. Голоса не один раз говорили клиенту, чтобы он убил ребёнка. Терапевт, работавший с данным клиентом, не уделил достаточно внимания вторичному процессу убийцы. С одной стороны, по крайней мере, люди, переживающие психотические эпизоды, могут быть менее опасными, чем «нормальные» люди, поскольку нормальные люди вполне успешно скрывают свои вторичные процессы!

РАННИЙ ОПЫТ

Начиная с моего первого контакта с пациентом, которому был поставлен диагноз шизофрения (а было это лет двадцать пять тому назад), я научился с большим уважением относиться к вторичным процессам. Моим первым пациентом-шизофреником был мужчина, находившийся в исступлённом экстатическом состоянии (возможно, маниакальном), светящийся торжеством и с ухмылкой смотрящий на меня. Я был в ужасе. Он сказал: «Я Люцифер — тот, кто дарует и уничтожает свет». Будучи в то время начинающим практикующим врачом, я подумал: «Да он просто сумасшедший». Не помню, поведал ли я ему свои мысли, но он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «И, поскольку вы мне не верите, смотрите, что я сейчас сделаю». В этот момент у меня в доме погас свет. Пробки не сработали. Назовите это случайностью, синхроничностью или чем угодно, но это избавило меня от гордыни считать себя реально существующим и здравомыслящим, а его просто сумасшедшим. Любой сигнал реален! Наилучшая рабочая гипотеза состоит в том, чтобы поверить и попытаться понять сигналы людей.