Другого ответа Джеймс и не ожидал. Ему вдруг остро захотелось её ударить. За всё. За прошлое, за настоящее. Никчемное, варварское существо!

Но вместо этого он проговорил:

— А что этот твой полковник Роуз…

— Сэр, — в библиотеке бесшумно появился Огденс. Вид у дворецкого был привычно невозмутимый, но Джеймс сразу почувствовал тревогу в его голосе, — я телефонировал в участок, как Вы просили, но там мне ответили, что в деле мистера Кейсмена произошел чрезвычайный поворот.

— Что…

— Следователь просит Вас лично подойти к аппарату.

Чувствуя, как пересыхает горло, Джеймс прошел в кабинет и взял трубку.

— Милорд председатель комитета по надзору за алхимической деятельностью, сэр Леонидас? — уточнил следователь.

— Да.

— Сожалею, но вынужден сообщить Вам, что интересующий Вас обвиняемый Кейсмен прошлой ночью скончался в своей камере.

До встречи у премьера оставалось слишком мало времени, и Джеймс не успевал заехать в участок. По телефону удалось выяснить лишь, что утром Кейсмена нашли неподвижно лежащим на койке, врач определил остановку сердца во сне.

Джеймс, толком не подумав, спросил у следователя, зачем в участок вчера приходила финансовый инспектор Рената Лайтвуд. Следователь ответил именно то, чего лорд и опасался: никакой фининспектор вчера участок не посещал.

— Занятно, — произнес Джеймс, кладя трубку на рычаг, — дошла ли эта новость до моего доброжелателя?

Но сейчас молодому лорду стоит сосредоточиться на предстоящей встрече с наиболее влиятельными членами правительства.

Собрание кабинетного «ядра» проходило в доме премьер-министра. Такие встречи еще в шутку называют «кухонным кабинетом», имея ввиду, что на его собраниях могут присутствовать не только члены правительства, но и доверенные советники — «друзья» премьера, и просто влиятельные лица. И если лорда Леонидаса пригласили на подобную встречу, значит, его дела еще совсем неплохи.

Собирались все приглашенные, конечно, не на кухне, а в гостиной. Уютная, мягко освещенная и хорошо проветриваемая комната напоминала гостиную клуба на Пен-Мел. Впрочем, это и был самый главный клуб, не считая Парламента.

И еще не считая, пожалуй, Её Величества Почтенный Тайный Совет. Кроме кабинетного «ядра» и главы Оппозиции, Тайными советниками являются несколько главных судей Империи: ординарные апелляционные лорды, судьи апелляционного суда Атлантии и Уэльса, судьи апелляционных судов Эрландии и Шотландии. А также три высочайших духовника Атлантийской церкви — архиепископ Кентерберийский, архиепископ Йоркский и епископ Лондониума. И, разумеется, наследник Короны и сам монарх входят в Тайный Совет.

И вот, кто-то из этих влиятельнейших людей Империи может быть связан с…

— Джентльмены, хочу еще раз повторить, что приглашаю всех к себе в конце месяца на прием в честь нашей победы, — возвестил всем собравшимся лорд Бельфур.

Присутствовало около двадцати человек. Лорд Мильтон — соратник Сэмюеля Родса. Председатель комитета по финансам. Человек из Адмиралтейства — один из заместителей адмирала Дишера. Еще несколько министров и представителей обеих партий. Джеймс знал в лицо почти всех. Самые влиятельные люди в Атлантийской Империи, а значит и в мире. И кто-то из них, собравшихся в этой уютной комнате, возможно, связан с теми существами. Кто-то из старейших семей Атлантии покровительствует древнему злу. Кто-то, очень близкий…

Гости свободно расселись по кожаным диванам и креслам, некоторые курили сигары, некоторые — потягивали шерри из хрустальных бокалов. Джеймс сел в наименее задымленной части гостиной и тоже взял себе бокал. Он и не помнил, когда последний раз ему так хотелось глотнуть чего-нибудь крепкого.

— Еще раз благодарю за приглашение, мистер Бельфур, — сказал Дилан, стоя спиной к камину так, чтобы все могли его видеть, — но вынужден заметить, господа, наши празднества порядком затянулись. Если праздновать одну победу слишком долго, она может оказаться последней.

Гости согласно закивали. Джеймс тупо уставился в свой бокал, он не хотел ни с кем встречаться взглядом. А премьер, казалось, в его сторону и не смотрел.

— Итак, к делу! — продолжил глава правительства. — Сегодня главная тема беседы — содействие нашим японским союзникам.

Слово «союзникам» было произнесено с такой безупречной естественностью и теплотой, словно премьер говорил о своих родственниках из провинции.

— Сегодня, я полагаю, можно подвести некоторые итоги уже проделанной работы, — кивнул сам себе Дилан, — мистер Бельфур?

— Мы поддерживаем постоянную связь с дипломатической службой японского императора, — уверенно отозвался министр иностранных дел, небрежно стряхивая пепел.

«Интересно, он уже знает про Кейсмена?» — подумал Джеймс. Мысли о расследовании не уходили из головы ни на секунду и буквально заглушали слова премьера.

Формально дела Эрландии лорда Бельфура уже не касаются, но при предыдущем премьер-министре, его дядюшке, Бельфур занимался вопросами местного самоуправления, входил в кабинет как секретарь по делам Эрландии. За жёсткое противодействие идеям ирландского «самоуправления» он получил от бунтовщиков прозвище «кровавый Бельфур».

Может ли он что-то знать?… Как его расспросить?… А что, если он?…

— Наш Банк предоставил правительству Японии наиболее широкую кредитную линию, — сообщил председатель комитета по финансам, махнув какими-то бумагами.

При упоминании Банка Джеймс нервно сглотнул и заставил себя сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. Что за дела планируются с Японией? Он что-то слышал о работе в восточном направлении, кажется, от Дишера, но что именно готовит правительство? И что в связи с этим потребуется от него?

— И как же они воспользовались этим кредитом? — полюбопытствовал Дилан.

— Разумеется, полная модернизация флота и всех вооружений, — довольно пояснил финансист, — разумеется, с помощью наших почтенных промышленников. Само собой, закупка нашего алхимизированого угля для новых паровых машин, — он быстро взглянул в свои бумаги и добавил, — по моим подсчетам, Япония покроет сорок процентов военных расходов благодаря нашим займам.

— И, разумеется, — подхватил разговор заместитель адмирала, — предвосхищая Ваш вопрос, могу сказать, что все консультанты для службы на японских кораблях уже отобраны лично Первым лордом Адмиралтейства. В ближайшее время они отплывут на Восток.

— Наш посол в Японии уже ждет их, — в тон ему добавил Бельфур, выдыхая облачка сигарного дыма, словно сам был каким-то паровым механизмом.

— Прекрасно, господа, — Дилан взял свой бокал с каминной полки и тоже сел в кресло, — а что с нашими друзьями в Бареи? Они готовы к работе?

— Разумеется, — из дальнего конца гостиной негромко отозвался джентльмен, которого Джеймс не знал, — они готовы и ждут лишь нашей помощи.

Джеймс, наконец, сообразил, о чем идет речь. В памяти медленно всплыла хроника недавних событий на тихоокеанском рубеже.

В конце прошлого века японское государство заметно укрепилось и, естественно, пожелало использовать свою силу по прямому назначению — расшириться территориально и политически.

После удачной для себя войны с Чанхаем, Япония захватила Ляодунский полуостров, небольшой архипелаг и, в целом, довольно уверенно закрепилась на азиатской части Большой земли. Джеймс в то время еще учился в Университете, восточные войны его мало интересовали, но теперь он вспомнил, что отец уже тогда говорил: проникновение Японии на континент в перспективе может привести к столкновению с Барейской Империей.

Столкновения начались, как это принято, сначала на дипломатическом поле. Вскоре Барея, Франция и Гермландия заставили Японию отказаться от Ляодунского полуострова. Гермландия заняла чанхайский порт Циндао, разместив там свою восточно-азиатскую эскадру, а барейским кораблям достался Порт-Артур.

Атлантия, в свою очередь, арендовала порт Вей-хай и оборудовала там свою морскую базу, ставшую хорошим дополнением к Гонконгу.