— Это очень интересно. Как минимум — это надо обдумать… — проговорил я задумчиво.

Темная магия, значит. Разрушительная. А моя — созидательная. Хм…

Я стоял за деревом и наблюдал. А смотреть было на что.

Я пришел в одну из самых приличных улиц Коронама. Не в самую роскошную — в самых роскошных обитает высшая аристократия — но в очень и очень ухоженную, красивую и благоустроенную. Здесь жили мелкие бароны и прочие зажиточные люди, пусть даже и без титулов.

Эх, разве это место сравнится с той смрадной помойкой, в которой ютимся мы? Вот бы Виам, Укаба и детишек перенести жить в такой район. Они завизжали бы от восторга. Но это лишь больные фантазии копошащегося в грязи червя. По крайней мере, пока.

Мне было некомфортно разгуливать в своей поношенной и грязной одежде среди шикарно одетых людей, потому что все смотрели на меня с отвращением и презрением. Меня уже пытался прогнать слуга какого-то местного богатея, когда я чуть не попался под их повозку, но я сбежал поскорее из поля их зрения. Спасибо хоть, камнями побить не пытались, паразиты зажравшиеся.

Стоя в этом чистом и красивом месте, я впервые максимально отчетливо осознал ту пропасть, что пролегла между такими, как я и Виам, и между теми, у которых сейчас в рабстве находятся сын Маха и Агнар. Непреодолимая пропасть. Но я обязан перепрыгнуть через нее, чтобы забрать у зажравшихся титулованных свиней то, что им не принадлежит. Забрать и вернуть свободу. А для этой цели мне очень, ну очень нужны деньги. Золото. Много золота. Вот почему я стою сейчас за деревом и гляжу на ворота барона Бренда, за которыми стоит его великолепный огромный дом в два этажа. В этом доме живет и сын барона — Ларс Бренд. Он мне и нужен.

Эйдин сообщила мне имя баронского сына, приблизительный адрес, а уж зная примерно, как ориентироваться, с помощью языка можно до любого человека в городе добраться, тем более до барона, которого многие знают.

Та же Эйдин сообщила мне, что на сегодня на полдень назначена дуэль Ларса с его врагом — сыном барона Крога.

Я намеревался посоветоваться вначале с Мист, но она не появлялась уже несколько дней, а ждать я больше не мог. И так дотянул до самого дня дуэли. Я хотел спросить у Мист, нет ли такого артефакта, который мог бы защитить Ларса Бренда от темной магии, заключенной в меч его противника. Ну что ж, раз нет лучшего плана, буду действовать, используя исключительно свои мозги. Очень надеюсь, что Ларс Бренд не вышвырнет меня, как последнего бродягу, и хотя бы выслушает.

Вся моя затея от начала до конца была невероятно рискованной и сомнительной. Я не желал светиться, больше всего я хотел оставаться в безопасной тени, но делал все для того, чтобы как можно больше народу узнало о моем даре. Меня это бесило. Но в то же время я прекрасно понимал, что без золота я не помогу Виам, не отыщу пацана, который стал мне дорогим человеком, сына Маха, и уже тем более не смогу освободить их от рабства. Мне нужна была хоть какая-то свобода, мне нужно было встать твердо на ноги, а это мне могли обеспечит только деньги.

Я подошел к высоким деревянным воротам, по обе стороны которых вырастали такие же высоченные каменные стены. И это всего лишь дом мелкого барона! Впрочем, титул — это одно, а размер богатства — совсем другое, и не всегда они зависят друг от друга.

Постучал с помощью металлического кольца по воротам. Спустя минуту крохотное оконце на уровне моего лица раскрылось, и я увидел недружелюбное лицо стражника.

— Чего надо? Подаяние опять клянчите, свиньи вонючие? Пшел вон отсюда, бродяга!

— Прошу вас, скажите его благородию Ларсу Бренду, что я по важному делу — это касается сегодняшнего события, которое должно случиться в полдень. Он поймет, о чем я говорю.

Благородие, блин. Я заранее выведал у Виам (окольными, конечно, путями), как обращаться ко всяким высокопоставленным лицам. Фуф, главное, к герцогу не обратиться, как к барону, хотя с герцогами мне повидаться вряд ли придется. Если только Агнар или сын Маха не у одного из них в рабстве.

Стражник молча захлопнул окошко. Так, ладно, подождем, вдруг он пошел докладывать хозяевам, на что я очень надеюсь?

Прошло минут десять, прежде чем ворота раскрылись, и меня впустили внутрь. Тот же стражник, угрюмо подозвав меня взмахом руки, повел меня внутрь дома. Мы попали в огромный, нет — в ГРОМАДНЫЙ — зал, обставленный статуями и обвешанный гобеленами. Эхо разлеталось по помещению от наших гулких шагов. Мы пересекли зал, попали в коридор, прошли по нему, попали в большую комнату, вышли из нее в очередной коридор и, наконец, меня провели в большую комнату, внутри которой были двери еще и в другие комнаты.

— Покои его благородия. — Стражник, сказав это, исчез.

Передо мной за большим столом сидел молодой мужчина, разодетый примерно так, как рисуют средневековых аристократов в исторических книгах. На нем был зеленый кафтан с белым стоячим воротником и серебристыми пуговицами. У сына барона были аккуратно стриженые светлые волосы, усы, светлые голубые глаза и подозрительно поджатые губы. Он пристально смотрел на меня, и во взгляде его не было и тени доброжелательности.

— Кто таков и зачем явился? Тебя Крог подослал?

— Нет. Напротив, я пришел, чтобы предотвратить беду, предупредить вас о подлости, которую замышляет этот человек против вас. Он не позволит вам выжить в дуэли.

— Что ты такое болтаешь, голодранец? — презрительно скривился Бренд. — Откуда тебе знать такие вещи? Как ты вообще посмел заявиться сюда и угрожать мне?

— Разве я угрожаю? Я пытаюсь помочь вам. Я узнал, что ваш противник хочет победить вас темным способом, и решил, что вас может заинтересовать эта информация. Но если я ошибся, прошу меня простить.

Я слегка склонил перед выскочкой голову и сделал вид, что собрался убраться.

— Стой, голодранец. Откуда у такого, как ты, такая информация, если она правдива?

— У такого, как я, тоже есть уши, ваше благородие, — холодно отозвался я.

— А тебе палец в рот не клади. — Ларс задумчиво оглядел меня с головы до пяток, будто бы мой внешний облик мог помочь ему понять мою суть. — Рассказывай, что знаешь, и проваливай, пока не получил за свою дерзость.

— Нет, ваше благородие. Я не расскажу ничего просто так.

— Ты это серьезно сейчас? — нехорошо прищурился выскочка. — Не много о себе возомнил?

— Прошу меня простить за дерзость, ваше благородие… — блин, аж скулы сводит от этого бесконечного пресмыкательства, но иначе никак нельзя — нарвусь на неприятности и цели не достигну, — …но я вынужден обменять информацию на золото, потому что голодаю.

Выскочка задумчиво посверлил меня взглядом, а затем спросил:

— Сколько ты просишь золота?

— Тридцать золотых.

Ларс Бренд поперхнулся от негодования.

— С огнем играешь, голодранец. Тридцать золотых для такого, как ты — целое состояние.

— А для такого, как вы — нет. Простите меня за дерзость, ваше благородие, но нищета и голод заставляют даже самых рассудительных людей идти на полные безрассудства. К тому же, я продаю вам не только информацию, но и свою помощь, а помощь вам понадобится, если вы не откажетесь от дуэли.

— Что-то ты совсем заговорился, приятель, — нахмурился мой собеседник. — Выкладывай все, что знаешь — и получишь золото. А если узнаю, что солгал, что водишь меня за нос — несдобровать тогда тебе.

Я поведал Ларсу о плане его врага, упустив момент, связанный с Эйдин, разумеется.

— Откуда у тебя эти сведения? Говори, голодранец.

— Не могу сказать, ваше благородие. Сведения мне предоставил человек, которому я доверяю. И я не намерен подставлять этого человека под удар — даже под страхом смерти. Вы можете верить моим словам.

— Это мы еще проверим…

— Ваше благородие, прошу вас, откажитесь от дуэли, иначе вы можете погибнуть.

— Знаешь, что я думаю… — Бренд подошел ко мне почти вплотную и прожег меня своим взглядом, в котором вспыхивали искры ярости, — …я думаю, что тебя подослал сам Крог, чтобы я отказался от дуэли, уронил свою честь и позорно заклеймил имя всей своей семьи. Отец не простит мне такого позора. Пошел вон отсюда, пес, пока я не передумал и не велел отрезать твой поганый язык.