Я прикоснулся ладонями к плечам девушки. Ничего. Пустота под внутреннем взором.

— Ты уверена, что болеешь? Я ничего не вижу.

— Мне плохо. Меня рвет по несколько раз в день. Я не просто болею, я умираю, Дан. Сейчас я едва стою на ногах.

— Не похоже, видать, сильная воля у тебя…

Я сосредоточился сильнее. Закрыл глаза. Попытался включить концентрацию до максимума. И увидел.

Эйдин вся состояла из… тьмы. Все ее тело было охвачено какими-то темными сгустками. Ее организм распадался изнутри. В нем почти не было «чистого» участка. Меньше всего темных сгустков было в голове, больше всего — во внутренних органах.

— Оно слишком сильно захватило твое тело… — тихо сказал я, открывая глаза. — Я вряд ли смогу тебе помочь, Эйдин, прости.

— Ох… — сорвалось с ее губ.

Впервые за весь разговор стальные невидимые доспехи уверенности и воли девушки дали трещину.

— Но если ты не попытаешься, я точно обречена. А так хотя бы есть шанс. Прошу, Дан, попытайся! — Ее глаза молили, а голос был пропитан отчаянием.

— Ладно, попытаюсь… — вздохнул я.

Ну как тут отказать? Она бы еще на колени упала для пущего эффекта.

Я медленно осмотрел территорию вокруг. Поздний вечер накрыл город, и это была дикая часть берега, тут редко кто-то ходил. Вот и сейчас ни единой души не было видно. Но рисковать все равно было страшновато. В мои планы не входило палиться перед кем-то, что я маг. Но делать нечего. Не вести же девку из борделя в дом к Виам.

— Думаю, лучше нам присесть и укрыться под твоим плащом.

Эйдин тут же повиновалась. Мы опустились на колени, девушка сняла свой плащ и накрыла нас им. Не то, чтобы полная изолированность от потенциальных глаз, но лучше, чем на открытом пространстве. Пусть уж лучше думают, что я тут трахаю ее, а не пучки магической энергии в нее запихиваю.

Я выставил ладони прямо перед своим лицом, так как места было мало, и соткал пучок света. Он позволил мне увидеть в глазах Эйдин изумление вперемешку с ужасом. Стандартная реакция. Неужто настолько редкий дар среди магов? Надо будет спросить у Мист.

Я «влил» энергию в грудь девушки. Свет за несколько секунд растворился в ее теле.

— И это все? — спросила она с надеждой.

— Я не знаю, Эйдин. Надо ждать, — вздохнул я.

Я лгал. Я был почти уверен, что это не поможет. Распад организма был слишком обширным.

Мы откинули плащ, Эйдин завернулась в него, как в одеяло, закрыв даже лицо.

Прошло минут десять.

— Ты не чувствуешь себя лучше? — спросил я.

— Так же, — прошептала она дрогнувшим голосом.

Ревет, похоже. Вот дерьмо: ревущая женщина — хуже, чем нападающий на тебя в лесу алоуш.

Прошло еще минут пять.

— Дан, мне… ах…

Девушка упала на спину, плащ распластался под ее телом. Грудь больной тяжело поднималась и опускалась. В горле слышались хрипящие звуки. Эйдин резко перевернулась, и ее вырвало сгустками гадости вперемешку с кровью.

— Да, плохо дело… — хмуро сказал я, придерживая ее волосы, чтобы она могла вытереть лицо платком, который выудила непонятно откуда.

— Я же говорила… умираю.

Эйдин откинулась обратно на спину и… потеряла сознание. Какого хрена?! Что мне делать с ее бессознательной тушкой теперь? Ах, дерьмо за дерьмом! Кажется, в такой жопе я еще впервые в этом мире!

— Эй, Эйдин, очнись давай, — легонько потряс я девушку за плечи.

Больная лишь слабо застонала в ответ.

Ну и подставила же ты меня, Эйдин!

Словно в ответ на мои мысли несчастная начала снова хрипеть и задыхаться. Да она ж тут помереть может! Ах, все еще хуже, чем я думал несколько секунд назад!

Я выставил ладони перед собой и крепко зажмурил глаза. Давай, давай, душа моя, ну выдели ты мне из своих недр побольше энергии, не жадничай, ты ж своя, родная!

Эйдин захрипела совсем уж люто. Меня пробрала ледяная дрожь от страха, что девка реально помрет. Я открыл глаза и напряг свои ментальные силы до предела. И тут… оно произошло. Я увидел. И я был в глубоком шоке.

Это уже был не комочек света. Это был огромный ком, мерцающий, переливающийся бело-синим. Он не умещался в моих ладонях, он буквально переливался через край, он охватывал пространство раза в два больше, чем образовывали мои сложенные вместе ладони. Это было столь чарующее, волшебное, невообразимое, восхитительное зрелище, что на миг я даже позабыл об Эйдин, и мне даже стало плевать, что кто-то мог увидеть меня таким. Я был счастлив. Этот мерцающий сгусток энергии я выудил из своей души — да я понятия не имел, что она может вместить в себя такую мощь и такое великолепие!

Но первая волна эйфории откатила, и я вернулся в угрюмую реальность. Я осторожно поднес ком к телу Эйдин, и тот плавно перетек в него.

Минута. Две. Пять. Не знаю, сколько их прошло, по ощущениям десять или около того, когда Эйдин открыла глаза и слабо, но счастливо улыбнулась мне.

— Ты справился, Дан. У тебя получилось.

— Ты как? Тебе лучше?

— Да я чувствую себя так прекрасно, как не было уже давно. Последнюю неделю я ощущала себя на грани обморока почти все время. А теперь это чувство ушло, я будто… освободилась от какой-т дряни внутри себя. Мне очень хорошо и легко. Слабость только ощущаю, но это пройдет. Главное, болезнь покинула мое тело. Спасибо!

Девушка рывком села и захватила меня в плен тонких, изящных рук.

— Ну ладно, ладно… — засмущался даже я.

Честное слово, помогать кому-то вылезать из глубокой задницы приятно и… странно.

— Я ужасно перепугался, когда ты потеряла сознание.

— Я его не теряла.

— Чего-чего?

— Пришлось притвориться. Я слыхала, что молодые маги могут в первое время плохо владеть своим даром, и что хороший толчок в виде потрясения или какой-то другой эмоции может им помочь.

— Ах ты ж засранка такая! — сказал я удивленно. А затем расхохотался. — Право слово, не знаю, затрещин тебе надавать за такое или расцеловать.

— Расцеловать можешь. Или я тебя, — томно вздохнула хитрая лиса.

— Ну ты даешь, — покачал я головой. — Я ведь реально поверил. Выглядело ну очень натурально.

— Я умею добиваться от мужчин того, что хочу, — улыбнулась она безо всякой насмешки или лукавства. — Профессия обязывает.

— С такими проблемами нафига тебе эта профессия сдалась? Уйди и займись чем-то другим.

— Чем? Я ничего не умею, кроме этого. Полы драить у какой-нибудь зажравшейся аристократической тетки? — Ее взгляд заискрился яростью.

— Твоя жизнь, твой выбор, — поднял я руки в знак того, что сворачиваю с болезненной темы.

— Спасибо тебе, Дан. — Эйдин поднялась и завернулась в запыленный плащ. — Я помню про наш уговор.

— Гораздо важнее другой его пункт: о моем даре ни слова, — твердо сказал я.

— Я — могила, — кивнула девица.

Да-да, конечно. Все вы так говорите.

***

Жизнь с момента помощи Эйдин текла размеренно и без происшествий. Я махал мечом в иллюзиях, созданных Мист, пытался облечь свой клинок в свет, но не получалось. Повторить тот трюк, который помог мне вылечить Эйдин, я мог, но получалось еще не каждый раз. Тренировки помогали, но до автоматизма я создание большого кома энергии еще не довел.

Прошел примерно месяц с тех пор, как я помог Эйдин. И вот она явилась ко мне. На этот раз зашла в дом. Я был один: Виам увела все свое семейство на прогулку, в том числе Укаба.

— Я пришла вернуть тебе долг, — вместо приветствия проговорила девушка. Выглядела она куда здоровее и бодрее, чем в первую нашу встречу. — У двух сынков мелких баронов намечается дуэль. Так, ничего серьезного, мерились своими членами, не буквально, конечно, и не нашли способа умнее разрешить спор, чем биться на мечах. Только вот один из них использует темную магию в битве. Тайно, разумеется. И он победит — в этом нет сомнений. Они бьются лишь до того, как один более менее серьезно ранит второго, ну или пока кто-то не сдастся. Тот, что приходил ко мне, с удовольствием поделился со мной подробностями своего плана. Он сказал, что заплатил темному магу, чтобы тот напитал его клинок убийственными темными чарами. Первая же рана, нанесенная сопернику, станет смертью для того. Но этот, который приходил ко мне, останется чист, никто не заподозрит его в обмане. Маг поклялся ему, что любой обыкновенный лекарь подтвердит, что раненый барон умер от заражения крови, а не от самого ранения. Даже если тот, который с зачарованным мечом, будет ранен, он все равно успеет хотя бы маленькую дырочку проколоть в своем сопернике — и этого будет достаточно. Барону не принципиальна победа в одной дуэли, ему куда важнее полностью уничтожить противника. Ну что, тебе сгодится эта информация? — Моя осведомительница с надеждой взглянула на меня.