- Котенок! Считай, как попутчик. Ей просто было все это интересно. Для новых впечатлений. Не более.

Лада молчала. Я прекрасно понимал, что предавал их обеих. Настю – когда говорил все эти слова, которые она точно не заслуживала, Ладу – когда … всегда. А сейчас особенно.

- Котенок! Послушай меня, пожалуйста, я расстанусь с ней, никуда не поеду, все объясню Валере!

Не знаю, что со мной происходило, но вело меня основательно. Похоже, весь стресс последних недель дал о себе знать таким вот способом. Я понимал, что должно быть пугаю Ладу, и выставляю себя в не самом лучшем свете, но остановиться не мог.

- Дима, перестань, - попросила она, - мы, ты… то есть… - я услышал, как она прерывисто вздохнула, - то, что произошло не имеет значения.

- Как это не имеет значения?! О чем ты?

- Это же что-то вроде порыва. Как приключение, но не про жизнь.

- А про что же?! – не знаю, как мне удавалось не кричать.

- Про медовый месяц, наверное. Дим, мы ведь… не можем мы вместе быть. Мы слишком одинаковые.

- Как это? – я искренне запутался.

- Мы с тобой… где-то в облаках. А она, я ее даже не знаю, но даже не сомневаюсь, что она подходит тебе. Раз вы полтора года вместе. Дима, я не хочу тебя больше видеть. Пожалуйста, пойми! Удачи тебе на новом месте!

И все! Она сбросила вызов. Я уставился на трубку и ничего не понимал. Когда Лада успела выстроить такую схему? Неужели она сама додумалась до всего этого? На секунду у меня мелькнула мысль, что без Валеры здесь не обошлось, но я сразу отмел ее.

Я промаялся почти целый день. Не знал, куда себя деть, как отвлечься. Снова и снова я прокручивал наш разговор с Ладой. Что она имела в виду? Неужто это опять был упрек в моей несерьезности?

***

Настя пришла на следующий день. Она была в отличном настроении, постоянно щебетала о чем-то, прислушивался я не всегда. У нее иногда бывает такое: входя в раж, она не особо интересуется обратной реакций, ей только надо периодически слышать поддакивание. В этот раз она делилась очередными историями из своего спортивного зала. У них там давно создалось целое сообщество, общий интерес, увлеченность и все дела.

- А когда твоя тренировка? – неожиданно донесся до меня ее вопрос.

- Завтра, - на автомате ответил я.

- Они у тебя как-то реже стали, нет? – недоверчиво протянула она.

Мне хотелось поинтересоваться, ей-то какое дело, но я сдержался.

- Так и есть, - понуро кивнул я, - смысла продолжать нет. Наверстаю, когда вернусь.

Настя ничего не ответила. Видимо, мои объяснения ее полностью удовлетворили. Вообще в последнее время она стала много внимания уделять моему спорту, как будто своего ей было мало. Да, она никогда и близко к луку не подходила и даже не собиралась пробовать, но мой график был ей интересен. Ничто другое в моей жизни не удостаивалось контроля с ее стороны. Она спокойно относилась к моим зависаниям у Никоноровых, ей мало заботила моя работа или ее отсутствие, но тренировки находились в другой плоскости.

Может, в их сообществе принято обсуждать занятия вторых половинок? И это нечто вроде второго уровня вовлеченности. Мол, не только я фанат, но еще и тот, с кем я живу, втянулся благодаря мне.

Мысль выглядела со всех углов дурацкой, но что-то все равно в ней имелось такое.

На следующий день у Насти был выходной, и она взяла на себя приготовление завтрака, так что меня ждал тыквенный омлет. Я наблюдал за тем, как легко и быстро она орудует венчиком с лопаткой и почти залюбовался. В одном мы сходились: заморачиваться с утра ни она, ни я не любили. В Настином арсенале была пара-тройка утренних блюд, которые она умела делать почти на автомате, но в основном мы обходились тостами с какой-нибудь ерундой, если уж нам доводилось делить утренние трапезы.

Чтобы почувствовать себя причастным, я заварил зеленый чай. Стоило нам начать есть, Настя достала телефон и уткнулась в него мне на радость. Мысленно я снова и снова переживал наш разговор с Ладой. Почему она назвала это «медовым месяцем»? Разве медовый месяц не есть начало будущей жизни?

Я невольно представил, как Лада сейчас сидит с кем-то на кухне и рассказывает ему о своих планах на день, и мне стало не по себе. Роль ее слушателя я давно отвел себе, но по глупости упустил свой шанс. Хотя я прекрасно понимал, что никого там с ней рядом нет. Даже Валерка снова отчалил в город, и от этого мне сделалось еще хуже. Лада сидела там одна, обиженная на меня, возможно даже начинала меня ненавидеть, а я не мог ее переубедить.

Где-то в глубине души я начал понимать, что расстаться с Настей я должен прямой сейчас, а после этого сразу нестись к Ладе уговаривать, объяснять, ждать, когда она оттает. Но я продолжал жевать эту дурацкую тыкву.

- Скажи, ничего не поменялось с отъездом? – внезапно спросила Настя.

- Пока нет, - пожал я плечами, - а что?

- Тогда… ты должен знать: я уволилась. Мне позволили не отрабатывать! Так что с сегодняшнего дня я абсолютно свободна!

Я прямо скажем опешил. Такая поспешность была мне непонятна. Настя сияла едва ли как никогда. Я застыл с вилкой в руках и не знал, что отвечать и говорить.

- Эм…Хм… Разве тебе не нравилась твоя работа?

- Вначале возможно, - хмыкнула Настька, - но сейчас держаться там не за что. Лучше я за эти недели закрою некоторые свои вопросы. Не переживай, - добавила она, - у меня все схвачено.

Я понял ее намек, но меня тревожило отнюдь не то, что мне не хватит еды в холодильнике для нее.

***

Время до отъезда пролетело незаметно. Лада неожиданно для Валеры, но не для меня сорвалась погостить к родителям. Я слегка опасался, что она вообще решит туда переехать, но мои страхи не оправдались: она вернулась за два дня до моего, то есть нашего с Настей отъезда. Однако встретиться у нас не получилось.

Наш путь до нового места оказался достоин целого рассказала. Вначале все было довольно буднично. Мы долетели обычным рейсом до города, где нам предстояло провести ночь. Перелет занял не так много времени, и особо утомиться мы не успели, но время было уже очень позднее, фактически ночь. Завалившись в гостиницу, мы даже особо не поняли, где мы и что нас окружает. Мы сказали друг другу от силы пару фраз и улеглись спать.

Будильник ворвался в мир моих снов совсем уж бесцеремонно. Когда я открыл глаза, мне казалось, что я вообще не спал. Настька уже встала. Пока я пытался отлепиться от подушки, она уже бодро расчесывала свои обожаемые локоны и даже что-то напевала.

- Доброе утро! – подмигнула она. – Спешу сообщить, что за окном минус двадцать.

- А вчера сколько было? – буркнул я.

- Не помню, - засмеялась она, - наверное, столько же.

Настя зашуршала пакетами и напевать стала даже громче. Ума не приложу откуда она черпает энергию. Я все еще пытался осмыслить, что я здесь забыл и кто я вообще.

- Просыпайся! – скомандовала она. – Времени еще полно. Я в душ!

Оставшись в одиночестве, я выдохнул. Если Настя пошла в душ, то у меня есть минут двадцать точно. Времени действительно было достаточно. Проснулись мы с запасом. Повалявшись еще немного, я все-таки соизволил подойти к окну. Стекло было покрыто характерными узорами, которые напомнили мне про Ладкины пряники. Пейзаж передо мной лежал ожидаемый: темное небо, желтые кружки фонарей, однотипные дома в окружении бесконечного снега и абсолютная безлюдность, нормальная для этого часа. Если не знать, где мы, то можно было предположить абсолютно любой город выше южных широт. Однако я все равно почувствовал себя немного странно, и ощущение чуждости окружения сделалось особенно острым.

Я отошел от окна и попробовал размять плечи. Взгляд упал на заботливо оставленный для нас чайник и пакетики растворимого кофе. Это было бы сейчас очень и очень кстати. Пока вода грелась, я сел на край постели и задумался. Мелькнула мысль, что с Ладой мы бы сейчас еще долго спорили, кому вставать первым, возможно мы бы даже поругались по этому поводу. Я спрятал улыбку. Ладка была удивительной совой, ранний подъем точно не придал бы ей сил.