— С какого момента начать? С детства?

— Пожалуй, с того момента, когда вы получили эти ожоги. Они ведь… не обычные?

— Нет, не обычные, — кивнула Ида, тяжело вздыхая. — Их оставили подонки из секты Бифомета Ленца.

«Проклятье! Я знал! Я ведь знал!» — пошатнулся Джоэл. Аккуратная кухня поплыла перед глазами, сквозь нее проступал остов сгоревшего особняка. Все линии свивались воедино, сплетались темным коконом давнего заговора.

— Дальше, госпожа Ида, дальше, умоляю! Расскажите все, что знаете! — жадно воскликнул Джоэл. Батлер возразил, украдкой касаясь плеча жены и как бы заслоняя ее собой:

— Джо, ей больно это вспоминать.

— Нет, родной, все правильно, — сурово мотнула головой Ида. Каштановые пряди растрепавшейся тугой прически отлетели назад, и Джоэл узрел ожоги, которые окольцевали и шею несчастной женщины.

— Простите, я не хотел… — опустил голову Джоэл. Теперь чужое горе отчетливо вонзилось в его собственную судьбу, в его расколотый хрустальный шар — у Джолин на теле оказались слишком похожие ожоги, в которых словно бы узнавались чьи-то гербовые вензеля.

— Нет. Я должна была рассказать раньше. Но боялась. А теперь… мне уже нечего терять. Вы должны узнать правду, — едва слышно проговорила Ида. — Бифомет Ленц был главой секты. Они устраивали настоящие оргии с избиениями. В двадцать пять я попала горничной в его имение… И больше меня не выпустили. Разврат они оправдывали тем, что так лучше понимают свою греховность. После оргий нас били плетками, а потом «ставили клеймо». Тем, кто выживал. Так они отмечали тех, кто считался собственностью секты.

— Это правда. У нее вся спина в шрамах и клеймах, — кивнул Батлер.

— Батлер, милый, и после этого ты не проникся ко мне отвращением? — испуганно и удивленно посмотрела на мужа Ида, в глазах ее забилась тревога.

— Нет, родная. Никогда. Ты так страдала! Но мы тебе поможем, да, поможем.

Батлер целовал поочередно раздавленные тяжелой работой пальцы жены, как тонкие ручки изысканной принцессы. А Джоэл сжал кулаки, отворачиваясь к узкому окну, пересеченному чернотой рамы, чтобы не выдать волнения и растерянности. Ведь он не представлял, чем помочь. Зато подтверждались его худшие опасения, его страхи и возгласы Каменного Ворона.

— Что еще они делали? Ида, в этой секте с вами делали что-то еще, — настойчиво спросил Джоэл.

— Они вкалывали нам что-то. Что-то, после чего мы начинали видеть, как звери, чувствовать, как звери.

Джоэл все-таки схватился за обжигающий кизиловый взвар, потому что в горле пересохло, воздух перестал поступать в израненные легкие. Все подтверждалось! Все, чего они так боялись в ходе расследования. Грандиозный заговор, в который были вовлечены ученые, аристократы, политики, Цитадель и, похоже, сверхъестественные силы.

— Как это объяснялось в культе? — хрипло вопрошал Джоэл. Голосовые связки перехватывало.

— Первосвятитель говорил, что мы изменимся и выйдем из Вермело. Превратимся в созданий Хаоса и уйдем от Змея. Говорил, что Страж Вселенной не придет за нами, поэтому мы сами поможем человечеству. Но сначала мы должны обрести смирение и послушание. Убить грешную оболочку человека. И возродиться в новых телах.

— Ида, а как ты вырвалась?

— В поместье случился пожар. Я… пряталась. Скрывала, что имею отношение к Бифомету Ленцу. Потому что всех, кто уцелел, утаскивали в Цитадель. Боюсь, что их всех казнили. Нет, мне не жаль тварей, которые издевались над нами, этих жутких фанатиков, но… семь лет назад никто не делал различий между преступниками и жертвами. Забирали всех. Кажется, теперь я поняла, из-за чего.

— Но ведь ты продержалась целых семь лет! — воскликнул Батлер.

— Продержалась ли? — отозвалась потерянно Ида, ощупывая лицо, точно не узнавая себя: — Порой меня посещают видения, сны, как думала. Будто я брожу по ночному городу. А руки мои — лапы с когтями. И я будто не я вовсе, а кто-то еще, кто-то больший. Я — часть чего-то ужасного, чего-то… Помню самый яркий кошмар: я откусываю ноги какому-то охотнику и раздираю когтями второго. Словно мне кто-то велит, словно… Батлер, скажи, что это был сон! Умоляю!

— Сон, милая, просто сон. После всей пережитой боли! Конечно, сон, — тут же убедил ее Батлер, но красноречиво посмотрел на Джоэла: оба немедленно вспомнили Грэма и Бима, их роковую ночь последнего дежурства.

— Семь лет… Семь, — повторил выдохом осеннего ветра Джоэл, как магическое число, как заклинание. — Все свидетельства о существовании секты как будто пытались стереть из истории Вермело.

— Да, — кивнула Ида.

— Что еще вы знаете о Бифмете Ленце? У него… была семья?

— Не знаю. Полноправные члены секты носили маски на лицах, вернее, мешки с прорезями. Они называли себя «иными», новыми. А нас, «посвящаемых», подопытных рабов, держали в подвалах или запертых комнатах. Никто не слышал наши крики, никто не пришел на помощь. А потом… потом случился пожар, мне чудом удалось уцелеть, но… но всех выживших схватили охотники.

— Понятно, — тяжело выдохнул Джоэл. — Если вас это хоть немного успокоит: ни я, ни Батлер понятия не имели о расследовании дела Ленца. Мы в этом не участвовали.

— Я знаю, — отозвалась Ида, сцепляя руки на коленях, начиная монотонно покачиваться из стороны в сторону. Она впадала в оцепенение, чтобы не сорваться на истерику. Джоэл понял, что не стоит дальше мучить ее вопросами.

Воцарилось давящее молчание. Не оставалось сомнений, что Ида связана с Вестником Змея, а тот — с Бифометом Ленцом. Ничего не закончилось, мнимая победа не принесла покоя ни городу, ни друзьям. И Джоэл хотел все отрицать, но Ида, эта отважная несчастная женщина, слишком красноречиво описывала свои воспоминания и ощущения от прогулок сомнамбулы. Монстра.

— Ида, приготовишь нам завтрак? — с будничной любезностью попросил вскоре Батлер, ласково улыбаясь жене. Трепетную нежность он не подделывал, а вот наброски к картине мнимой радости никому из них не удавались.

— С удовольствием, — отозвалась Ида, сбрасывая пустоту отрешенности.

— Я скоро заберу малышку от соседки. Настал новый день, мы все вместе. Все будет хорошо, милая моя, все будет хорошо.

Он кивал и твердил простые слова единой молитвой о несбыточном. Джоэл поражался, за какие грехи прошлых иль будущих жизней судьба свела Батлера именно с изломанной жертвой Бифомета Ленца, с частью Легендарного Сомна. Одной из масок!

Теперь Джоэл осознал, кем были все эти лица. Живые, еще кричащие, мертвые, уже покрытые трупными пятнами — все они сливались в единое жуткое существо, накаченное неизвестной субстанцией и пропитанное аурой Хаоса. Оставалось лишь гадать, кто и как управлял или управляет этой тварью.

«Неужели и Джолин тоже обращается? Нет! Я же видел ее ночью, я видел. Я должен остаться в пекарне на ночь. И развеять все сомнения, — твердо решил Джоэл. — Может, она не имеет отношения к секте, может, я ошибаюсь насчет формы шрамов».

— Твой друг позавтракает с нами? — гостеприимно отозвалась Ида, уверенным движением разбивая яйца над сковородкой. Будто не она поведала только что страшную правду, будто не она сидела в подвале каждую ночь.

Неестественный покой умирающих окутывал кухню. Все они еще пытались радоваться, следовать милым ежедневным ритуалам, заведенным в счастливых семьях. Пытались поддерживать иллюзию жизни, забывая, что они обречены.

— Нет, меня ждут дома, — сразу же отказался Джоэл и намного тише добавил: — И в пекарне… Надеюсь, тоже.

Батлер увел из кухни, затворив дверь. Ида старательно гремела сковородками и тарелками. Для случайного наблюдателя ничего страшного в доме не происходило, и только хозяева и их невольный гость знали, какая их всех постигла катастрофа.

— Джо, ты ведь поможешь? Ты знаешь что-то про Бифомета Ленца, ты видел вблизи Вестника Змея, — срывающимся шепотом просил Батлер. — Я… Я больше не могу так. Каждый день с ней — это мое счастье. Но каждая ночь возле подвала и ожидание утра — проклятье. Я не могу спать, не могу думать ни о чем другом. Пожалуйста, Джо!