— Разве это не вы вмешиваетесь во внутренние дела гильдии⁈ — громко возразил Рьер и добавил уже для Циши: — Думаешь, я не знал? О ваших встречах?

— Думаю, ты знаешь меньше, чем пытаешься показать, — возразила девушка.

— Это не внутренние дела гильдии! Дилиан состоит в королевской армии! Вы всегда сами наказывали своих преступников, и Лорий не вмешивался! Я всего лишь прошу о том же! — ответил Эрикиль.

— Он убил моего сына! На моём месте ты бы тоже хотел отомстить! — заметил Рьер, и Эрик нахмурился.

— Мы считаем, что дознание неинформативное и неполное! В этом случае требуется расследование, а не мгновенная казнь!

— Я так не думаю! — ответил Рьер, поворачиваясь к нему спиной и утягивая Циши за собой.

— Я с тобой не пойду, демон, — прошипела девушка. — Альраис тиллонирим нириас ильстим.

Глава замер, выпуская её из своих рук, изменился, на мгновение показывая гладкую чёрную кожу, голову, украшенную двумя рядами коротких рогов. Циши услышала, как потрясённо выдохнули те, кто стоял достаточно близко, чтобы это увидеть, но сама не стала разглядывать исказившееся гневом лицо. Она поднялась на ноги и побежала к армии, к Дилиану. Лёгкие горели от холодного воздуха, воины разомкнули перед строй, пропуская за спины, и маг поймал её в объятья. Из глаз девушки потекли слёзы, она прижалась к нему и тут же отпрянула, понимая, что испачкала руки в крови.

— Прости, — прошептала она. — Прости, тебе больно.

— Ерунда, солнце. Главное, что ты цела. А теперь уходи отсюда подальше, ладно?

— Нет.

— Циши…

— Без меня им не победить, — покачала головой рыжая, утирая слёзы. — Где король?

Она огляделась, быстро пошла к Эрику. Тот мрачно наблюдал за тем, как перестраиваются маги.

— Прикажите большей части армии отступить, — начала она. Эрикиль перевёл на неё хмурый взгляд. — Оставьте около двухсот человек, а остальных отправьте в лагерь.

— Там больше пятисот магов, как ты предлагаешь нам с ними сражаться?

— В ближнем бою. Двести человек я накрою щитом, вы подойдёте. И тогда они ничего не смогут сделать.

— Сколько ты сможешь держать щит такого размера? — скептически поинтересовался Эрикиль.

— Против всей гильдии… Не знаю. Минут пять. Но если мы подойдём, я буду тянуть силу из самих магов и продержусь дольше.

— Что думаешь? — спросил Эрик у Дилиана, который медленно дошёл до Циши и встал за её спиной.

— Не надо у него спрашивать, он никогда не… — начала было рыжая, но парень её перебил.

— Она права. Это даст вам шанс.

Девушка почувствовала ладонь на плече и благодарно накрыла её своей.

— Хорошо, — вздохнул Эрикиль, подзывая к себе командиров.

***

— Ришшас, — тихо позвала Тиниара, и камень в руке налился холодом.

«Сссслушшшаю», — прошелестело в голове.

— Почему я ничего не чувствую?

«Ты чувсссствуешшшь доссстаточссно. Оссстальное лишшшь делает тебя ссслабее».

— То есть ты признаёшь, что влияешь на меня?

«Я лишшшь делаю тебя сссильной», — возразил камень и вновь затих. Тиниара хмуро повертела его в ладони и тяжело вздохнула. Он открыл ей своё имя не просто так. Искал якорь, защиту. Как там сказал Звездочёт, когда впервые о нём услышал? Не увидел его лишь потому, что он из высших. А значит, до того, как заключить разум в артефакт, Ришшас был демоном. Высшим. И сказав ей имя, обрёл своего рода бессмертие — чтобы никто больше не мог разбить его, как она сделала это в той бойне во дворце почти три года назад. Только вот Тин умеет убивать демонов.

Девушка сняла его с шеи, положила на стол перед собой. Материализовала кинжал, поднесла к губам и начала шептать слова длинного заклинания. Она знала, что будет очень больно — камень использовал её собственное тело для защиты, но физическая боль волновала мало. Было страшно вновь становиться уязвимой, понять: всё это время она лишь обманывала саму себя, думая, что ничуть не страдает. Страшно вспоминать, что она потеряла, согласившись уйти со Звездочётом.

Боль пронзила мозг: девушка едва сдержала крик и вцепилась в столешницу пальцами, стараясь не упасть. Артефакт защищался. Мысли путались, демоница с трудом вспоминала слова заклинания, но продолжала. Нельзя было отступать.

—…Ришшас, — закончила и быстро вогнала кинжал в камень. Послышался хруст, потом странное шипение, артефакт нагрелся, оплавляя лезвие. Тин почувствовала, как пламя разгорается и в её груди: сначала едва ощутимо, но нарастая с каждым мгновением. Вскоре сердце пылало, толкая по телу кипящую кровь. Демоница повалилась на пол, согнулась, скрючилась от боли, закусила губу, лишь бы не закричать, лишь бы не дать Звездочёту узнать о происходящем и обратить процесс: спасти чудовище, что отбирало её сознание.

Пытка казалась бесконечной. Тиниара потерялась во времени, провалилась в забытье, хрипло стонала в собственную ладонь… а потом поняла, что может пошевелиться. Оперлась о пол, приподнялась на дрожащих руках, села, с трудом поднялась на колени, стёрла пот, заливший глаза, уставилась на чёрный камень в оправе. Помутнел. Тин долго смотрела на него, не решаясь взять, но всё же медленно потянулась и коснулась кончиками пальцев. Камень был пуст. Сила покинула его, испарилась, оставляя лишь оболочку. Девушка вытащила оплавленный кинжал и сжала амулет в кулаке — кристалл рассы́пался, словно пыль.

Демоница ожидала, что эмоции накроют в то же мгновение, но чувства всё так же спали. Словно она давно забыла, каково это — любить или ненавидеть. Словно перестала быть человеком. Тин с сожалением закусила и без того окровавленную губу, закрыла глаза, проверяя, где сейчас Дил. Хотелось сказать об этом хоть кому-то. Услышать, что всё будет хорошо, а чувства обязательно вернутся. Ощутить поддержку близкого человека, кого-то, кому не всё равно, что ей плохо…

Только увидев происходящее в Мериоте, девушка поняла, что проблемы не у неё одной. Армия вновь в сборе? Они ведь победили мотворов, к чему это всё?

— Против всей гильдии… — вздохнула рыжая магичка. — Не знаю. Минут пять. Но если мы подойдём, я буду тянуть силу из самих магов и продержусь дольше.

— Что думаешь? — спросил дариец у Дилиана, и Тиниара потрясённо вздохнула — сердце сжалось и пропустило удар. Эрикиль словно стал старше. Немного поправился. И выглядел… здоровым. Без болезненной бледности и синяков под глазами, которыми награждал артефакт.

— Не надо у него спрашивать, он никогда не… — ответила рыжая, но Дилиан её перебил.

— Она права. Это даст вам шанс.

— Хорошо, — вздохнул Эрик, подзывая к себе командиров, а Дилиан обнял рыжую. Его рубашка была пропитана кровью, и Тиниара почувствовала нарастающий страх. Так вот как Звездочёт собирался добрать недостающие души: столкнув гильдию магов и армию Лория.

— Вам нельзя напада́ть, — сказала она, материализуясь рядом с парнем. Тот вздрогнул от неожиданности, посмотрел на неё устало и как-то… безнадёжно.

— А с тобой что стряслось? — спросил маг. Тин провела рукой по всё ещё мокрым от пота волосам, поморщилась и повторила:

— Вам нельзя воевать с гильдией!

— И что ты прикажешь делать? Они не собираются отступать, — Дил лишь крепче прижимал к себе рыжую, явно опираясь о неё, чтобы не упасть.

— Если я их остановлю, вы отступите?

— Может, спросишь у короля? — поинтересовался парень, кивая в сторону обомлевшего Эрика. Тиниара неуверенно перевела взгляд на мужа и вздохнула, чувствуя, как боль разрывает сердце.

— Отступите? — повторила она, утопая в тёмных глазах.

— Нам не нужна эта война. Мы и так ослаблены. Если Рьер согласится на переговоры, то…

— Я поняла, — кивнула Тин и исчезла.

— Ну, прогресс: уже не орёт на меня, когда о тебе говорю, — заметил Дилиан. Эрик в ответ лишь тяжело вздохнул. — А ещё на ней не было камня.

— Это ведь хорошо, да?

Тиниара не стала перемещаться прямо к Рьеру. Вместо этого сформировала себе чёрную мантию, материализовалась за спинами нескольких магов и пошла к нему по полю. Опасно было здесь показываться: девушка и представить себе не могла, как разозлится Звездочёт, если узнает, что она помешала его планам. Маги сбивались по своим отрядам и что-то настойчиво обсуждали.