— Такие вещи не доверяют бумаге. Но вы можете увидеть документы, которые делали Илькарим нейтральной территорией на время проведения турнира. Льяшшис, покажи Его Величеству всё, что у нас есть, — обратилась Илинкора к помощнице. Девушка, одетая скромнее, чем королева, но тоже босая, раскрыла сумку, выудила оттуда несколько свитков и протянула королю. Эрикиль посмотрел на Ратирила, и тот принял бумаги вместо него, бегло изучил текст, внимательно вгляделся в королевскую печать.

— Очень похоже на подлинник, но я поищу в нашем архиве копии этих документов, — прокомментировал он.

— Мне нет смысла врать. Но я понимаю, что власть изменилась, и старые договорённости частично теряют свою силу… поэтому готова предложить вам сделку.

— Мы превращаемся из монархов в торговцев?

— Каждому чего-то не хватает, мой мальчик, — улыбнулась Илинкора. — И каждый из нас в той или иной степени торговец.

— И что же вы предлагаете?

— Я заставлю тех, кто ответственен за смерть твоей семьи, признать это, и обещаю, что преступники понесут наказание. Слышала, они покушались и на твою жизнь.

— Разве не вы приказали им убрать и меня?

— Это официальное обвинение? — подняла брови Илинкора. — Может, я зря отпустила свиту?

— Я не буду угрожать вам в своём доме, вы здесь гостья. К тому же это лишь досужие домыслы, и потому предъявлять вам хоть что-то я не вправе. Просто пытаюсь понять, чем мне грозит ваша помощь.

— Клянусь тебе, что не отдавала такого приказа. Ты один из нас, а я объединяю дарийцев, а не уничтожаю их.

— Никто из встреченных мной дарийцев не считал, что я один из вас, — возразил Эрикиль.

— Дай угадаю, тебе встречались в основном мужчины? Несмотря на то что на дарийском троне всегда сидели женщины, наше общество крайне патриархально. Все должности, имеющие хоть небольшое значение, занимают мужчины. А они считают нас товаром, который можно отдать ради скрепления выгодной сделки. Королева — единственная женщина, имеющая у дарийцев право голоса, и как я не бьюсь с этим, ничего не могу изменить. Твою мать отдали за твоего отца совсем девочкой, но она была верна нам до самой смерти. И я буду считать её своей подданной, а тебя — равным мне, потому что это правильно.

— Вы решили купить меня лестью? — спросил Эрикиль, но голосу не хватало уверенности. Было видно: речь королевы тронула его, и Тин в очередной раз подумала, что её муж слишком доверчив.

— Я всегда плачу своим союзникам по заслугам, и достаточно сильна, чтобы не раскидываться пустыми словами. А тебе нужно кого-то наказать за убийство семьи, это упрочнит твоё положение на троне.

Эрик вновь посмотрел на Ратирила, и его неуверенность была видна невооружённым взглядом. Мужчина поджал губы, обдумывая предложение. С одной стороны, королева права — наказать виновных было необходимо. Люди давно судачили, что монарх, не способный защитить честь своей семьи, не способен и управлять страной. С другой стороны, старик как раз знал, что дарийцев, убивших королевскую семью, перенесла во дворец Тиниара, а значит, и Эрикиль был замешан. Если это всплывёт… ещё этот турнир. Было совершенно непонятно, чем он так важен Илинкоре, и Ратирилу это совсем не нравилось.

— Это Хашиа? — вдруг спросила королева, хмуря брови. — Откуда он у тебя?

— О чём вы?

— Этот кристалл — реликвия нашего народа, но твоя мать не могла владеть ничем подобным. Он всегда с тобой?

— Какое это имеет значение?

— Никакого, — подтвердила Илинкора и поднялась на ноги. — Жаль, что я отняла у вас столько времени, мне пора.

— Что это значит? — поражённо спросил Эрикиль.

— Скоро в стране будет новый король, и мне вновь придётся вести переговоры, а потому я не вижу смысла в этих, — сухо ответила королева.

— Это угроза? — поинтересовался Ратирил.

— Ни в коем случае. Это просто факт. Носители такого камня долго не живут. Я не задержусь во дворце, мы немедленно уезжаем, — с этими словами королева развернулась и двинулась прочь из комнаты, а её помощница засеменила следом.

— Стойте! — закричала Тиниара, поднимаясь на ноги. — Стойте!

Королева её не слушала. Тин побежала за ней, каблуки и узкая юбка не давали передвигаться достаточно быстро, потому она догнала Илинкору уже в коридоре и попыталась схватить за руку, но её тут же одёрнули сгрудившиеся вокруг своей повелительницы дарийцы. Они были безоружны, но Тиниара всё равно сделала шаг назад, поднимая руки в мирном жесте, чтобы их успокоить.

— Что вы знаете об этом артефакте?

— Достаточно, чтобы держаться от него подальше, — ответила королева, пристально глядя на неё. — Я вижу тёмные линии в твоей ауре, ты тоже его используешь. Но он не влияет на тебя так, как на короля, верно?

— Как он влияет на Эрика?

— Артефакт впитывает его дар, и замещает его, оплетает энергию. Когда заменит всю силу полностью, твой муж станет одним из хишас.

— Кем?

— Существом, потерявшим все свои чувства и способным лишь подчиняться артефакту.

— Как ему помочь?

— Когда-то давно мы создавали камни для того, чтобы продлить себе жизнь. Только это было ошибкой, разум заключённый внутри амулета обладает непостижимыми способностями. И никогда не использует их во благо. Артефакт нужно уничтожить.

— Но тогда Эрик умрёт! Должен быть другой способ.

— Эти знания утеряны, девочка. Давным-давно. Было всего две копии книги, описывающих заклинания для работы с Хашиа, и наша была уничтожена во время Великого Восстания.

— А вторая?

— Она была у ситрайцев. Тебе до неё не добраться.

— У ситрайцев? — тихо спросила Тин, опуская взгляд. Илинкора, видимо, посчитала это концом беседы и двинулась прочь. Тиниара невесело улыбнулась. Это другим не добраться, а ей… всего лишь нужно разведать, где именно хранится книга. И кто может знать об этом лучше, чем любимый внук короля ситрайцев?

Свет вновь исчез, забирая с собой и звуки, и вообще всё, на мгновение оставляя Циши в полной пустоте. Девушка зажмурилась и сжала кулаки — не из страха, а скорее от желания ощутить, что она не исчезла вместе с окружающим миром. Уже через мгновение портал отпустил, и рыжая оказалась в небольшой тёмной комнате. За столом — единственным предметом мебели — сидел грузный мужчина в грязной мантии и смотрел на неё поверх изрядно заляпанных очков.

— Моя ученица, — пояснил ему Дилиан, и мужчина сделал запись в книге, что лежала перед ним на столе. Скудный свет от огарка свечи не позволял разглядеть имён, но внимание девушки и так было занято другим. В приоткрытую дверь слышались звуки большого города. Циши никогда не бывала в городах, но ей всегда казалось, что там удивительно: столько людей живущих бок о бок, столько интересных событий. В её деревне все друг друга знали, а единственным местом, где они собирались, была старая часовня. Из всех достопримечательностей — лес недалеко от дома, где Циши проводила очень много свободного от учёбы и работы времени, но это, всё же, было несравнимо с тем, что она воображала о городах. Красивые дамы в нарядных платьях, много света и гуляющие даже ночами люди — вот что она представляла. Реальность оказалась иной.

Они вышли на улицы ночного города и в нос сразу ударила вонь. Пахло навозом и гарью, из труб прямо на улицу валил дым, и его было так много, что Циши закашлялась. Людей не было, почти все окна были темны, ни о каких фонарях и речи не шло, улица едва освещалась тусклым лунным светом.

— Не отставай, — попросил Дилиан. — Это бедный район, можно наткнуться на довольно неприятных людей.

— А где все? — недовольно поинтересовалась Циши.

— Спят. Здесь живут рабочие, ночами им надо отдыхать перед следующей сменой.

Дорога даже не была вымощена камнем — лишь утоптанная земля, и им очень повезло, что последние дни на улице было сухо. По мере продвижения к центру город становился более ухоженным: сначала появилась каменная кладка на дороге, дома стали стоять реже, а между ними то и дело мелькали небольшие скверы с деревянными лавочками, то тут, то там горели фонари, и уже можно было хоть немного разглядеть окрестности. Ухоженные домики, явно многоквартирные, но всё же довольно милые. Циши шла чуть позади от своего наставника, и невольно кидала взгляд на его спину — мантии он брать строго запретил, сказав, что там, куда они направляются, одеяния гильдии будут выглядеть как минимум смешно. И теперь парень шёл в белой шёлковой рубашке и узких тёмных брюках, и это почему-то смущало непривыкшую к местным одеяниям девушку. Впрочем, как и то платье, купил для неё Дилиан — всё казалось, что оно слишком плотно облегает тело, хотя незнакомке, смотревшей на неё из зеркала, очень шёл нежно-голубой цвет.