Слишком близко!!!

Я «парень». Я Влад!!!!

Но Бастиана, похоже, это волновало мало.

С трепетом скользила взглядом по чертам сонного, но неизменно красивого лица и учащенно дышала. Какие у Бастиана длинные ресницы! Любая девица таким позавидует, а тут парень… А губы! Нижняя губа пухлая и слегка оттопыренная. Интересно, какая она на ощупь, кажется мягкой…

Ой, о чем я только думаю???

Захотелось сбежать отсюда, от его волнующего присутствия, но принц положил мне руку на плечи и просто не отпустил.

- Скажи, Влад, почему ты помог им?

Я замерла и недоуменно приоткрыла рот. Им? Кому это «им»?

Ах, да, он имеет в виду тех бедняков!

Мучительный стыд растекся по щекам и шее, покрыв меня красными пятнами. Пока я думала о мягкости его губ, он вспоминал про нищих!!!

Опустила глаза, чувствуя себя жутко неловко.

- Пожалел... – пробормотала, отвечая на вопрос. – Они очень страдают в этой жизни. Если сам страдал, то не можешь пройти мимо страданий других…

Говорила всё это несколько бездумно, лишь бы только избавиться от неловкости, но Его Высочество вдруг напрягся. Я почувствовала это на уровне интуиции, просто душой, поэтому тут же подняла глаза.

Бастиан выглядел не очень. От томного изучающего взгляда не осталось и следа.

- Ты страдал? Тебя кто-то обижал??? – еще недавно расслабленные пухлые губы, к которым так хотелось прикоснуться, теперь были сжаты в тонкую полоску, выдавая то самое напряжение.

Я, честно говоря, испугалась его реакции. Что с ним? Отчего такие разительные перемены? Я сказала что-то не так?

Но на вопрос ответить нужно.

- Не хочу об этом вспоминать, - ответила уклончиво. – Но скажем так: это и заставило меня поступить в Академию, чтобы набраться сил и больше ни от кого не зависеть…

Глаза Бастиана потемнели, превратившись в сплошную тьму. Казалось, что он едва сдерживает неожиданно накатившую ярость, хоть и направленную явно не на меня.

А потом вдруг молниеносно наклонился и грубовато заключил в крепкие объятья.

- Больше никто не посмеет обидеть тебя… - прошептал прямо в ухо, а я почувствовала, как мое тело начинается просто гореть в огне. Сердце уже в районе горла, по венам течет не кровь, а лава. Ощутила острое магическое воздействие, льющееся, как и раньше, изнутри меня самой. До безумия захотелось обнять его в ответ, зарыться пальцами в растрёпанные волосы цвета воронова крыла, коснуться губами его кожи и прошептать что-то глупое, наполненное разрывающими сейчас эмоциями…

И только каким-то краем сознания я всё еще помнила, что уступать этому безумию никак нельзя. Я прячусь в личине юноши, и принц считает меня им. Стоп! Но как он может ТАК обнимать другого парня???

Эта мысль отрезвила от всего на свете, потому что я искренне испугалась. А что, если… нет, это решительно невозможно! Его Высочество не может быть таким!!!

Но сомнения начали одолевать лавиной.

Не мог же единственный принц Натании влюбиться во Владлена Гая???

Монастырь святой Анны. Пристанище королевы...

Артур, настоящее имя которого звучало как граф Артур де Туант, неспешно двигался мрачными коридорами обители Святой Анны и перебирал пальцами крупные деревянные четки. Черная сутана священнослужителя была препоясана поясом из грубой шерсти, что служило признаком его притворного статуса. Граф назвался монахом-путешественником, служащим народу от имени неба и во имя добра. Чтобы у монахинь монастыря святой Анны не возникли сомнения в его благих намерениях, он приложил к своему посещение мешочек серебра, которое якобы собрал во время паломничества по королевству. Попросил благословения у святой Анны Заступницы и получил право передвигаться по монастырю совершенно свободно.

Граф проделывал этот трюк уже не единожды, поэтому молодого симпатичного мужчину с печально-возвышенными чертами здесь уже узнавали. Некоторые юные послушницы, не сумев побороть искушение, состроили ему глазки: всё-таки монах оказался необычайно привлекателен, хоть и нарочито отстранён. Настоятельница заметила это безобразие и отправила пронявшихся девушек отрабатывать на кухню, а Артура попросила не задерживаться в обители дольше положенного. Тот смиренно убедил её, что пробудет ровно три дня: этого достаточно для того, чтобы отдохнуть перед предстоящей «дальней дорогой».

На самом деле целью его прихода была встреча с той, кто до сих пор приходил к нему во снах – с королевой.

Обшарпанная деревянная дверь предстала перед ним за следующим поворотом. Артур почувствовал всплеск волнения, и рука, занесённая для стука, дрогнула.

Она жива!

Граф до сих пор не мог поверить в это, и сердце его трепетно стучало. Много лет он мог наблюдать за королевой только издалека, когда она блистала на балах и во время королевских приемов. Даже когда он приезжал в монастырь на её опознание несколько месяцев назад, то видел лишь издалека, а теперь.. собирался поговорить лично.

Вспомнит ли она темноволосого и надоедливого мальчишку, который бегал за ней хвостом в доме родителей? Ей было семнадцать, а ему всего семь, но уже тогда она занимала все его мысли…

Наконец, Артур собрал в себе силы и постучал.

Сперва ему ответила тишина, показавшаяся невероятно долгой и зловещей, но уже через пару мгновений послышался уставший женский голос:

- Кто там?

- Добрый день, благословенная! Прошу у вас аудиенции…

Замер, почти не дыша, а дверь медленно и со скрипом открылась.

Перед ним стояла женщина, утомлённая жизнью. От былой величественной красавицы осталась только тень, но она по-прежнему была несравненно прекрасна. Лебединая шея, бледная гладкая кожа почти без морщин, копна рыжеватых волнистых волос, сейчас небрежно стянутых на затылке в какое-то безобразие… — это была королева Юдифь собственной персоной. Впечатление портило бесформенное платье темно-коричневого цвета и огромные деревянные башмаки на ногах. Большие карие глаза женщины смотрели на Артура удивленно и настороженно.

- Кто вы? – шепнули её пересохшие губы, которые когда-то алели, словно спелые вишни и неизменно привлекали взгляд.

Артур напрягся: не узнаёт! Впрочем, это закономерно…

- Простите за беспокойство, миледи… - начал он, но королева нахмурившись, прервала его:

- О чем вы? Я не миледи, ваше обращение неуместно! – похоже, она возмущалась совершенно искренне. – Я простая послушница, и по обычаю вы можете обращаться ко мне «благословенная» или же по имени…

Артур прикусил язык. Да, он сглупил, назвав ее по-старому, но с другой стороны ему удалость проверить ее реакцию. К сожалению, та не порадовала. Похоже, говорила Юдифь совершенно искренне. Нежели слухи о потери памяти – правда?

- Я не потревожу вас надолго, - псевдомонах потупил глаза. – Всего несколько минут, если можно…

Королева кивнула, но впускать мужчину в келию побоялась.

- Выйдем на балкон, - произнесла она властно, и эти совершенно не сочетаемые с обликом нотки голоса резанули по сердцу графа болью.

Она всё равно оставалась королевой, помнила она об этом или нет. Недосягаемой и самой удивительной женщиной на свете…

Прикрыв келию, Юдифь повела «монаха» дальше по коридору. Вскоре они вышли на широкую балконную террасу, столь неуместную для монастыря, но открывающую прекрасный вид на окрестности.

Лицо женщины мгновенно смягчилось. Она посмотрела вдаль с затаённой радостью и с упоением вдохнула свежий воздух. Артур несколько мгновений всматривался в ее изящный профиль и ловил себя на мысли, что… в голове вообще ничего не осталось. Что именно он хотел сказать? Попробовать вернуть ей память? Спросить прямо о ее прошлом???

- Юдифь… - прошептали губы сами собою, как шептали десятки раз во снах и наяву, а молодая женщина вздрогнула и резко посмотрела в его светлые глаза. На ее лице проявился трепет. А потом испуг. Дыхание участилось, глаза забегали, на лбу появились морщины напряженной задумчивости. Она сжала длинными хрупкими пальцами складки грубого платья и ушла в себя.