Поднялся вой, визг и крик. Люди ломанулись к дверям, сметая с пути всех и все подряд.

Но Гаспар уже не видел, что произошло дальше — от удара об пол он потерял сознание.

Гаспар мучительно застонал. Не сразу, но все-таки почувствовал прохладные ладони на своих щеках. Все, буквально все тело болело, ныло и стенало. Кажется, внутри что-то лопнуло.

Он с трудом продохнул, издав сиплый скрип. Приоткрыл глаз. Едва спала мутная пелена, Гаспар разглядел размытое лицо. Проморгавшись, он узнал в этом лице Даниэль.

Было светло. За чародейкой виднелся знакомый потолок в комнате дома Геллера.

Прошло еще немного времени, прежде чем Гаспар смог нормально дышать без слез.

— Только… — просипел он, облизнув пересохшие губы, — не говори, что я… снова два дня…

— Не скажу, — улыбнулась Даниэль, гладя его прохладной ладошкой по щеке. — Всего лишь несколько часов.

— Все… получилось?..

— Должно же хоть раз.

— Это что еще за фокусы? — возмутился Гаспар, напоровшись на невидимую преграду перед собой. За полтора месяца, проведенных в доме Геллера, такого не происходило еще ни разу.

Даниэль, не рискнув повторить его опыт, протянула руку и потрогала воздух, плотный настолько, что по нему можно было колотить при желании, если бы не легкое, но навязчивое жжение и покалывание по коже.

— Может, pole ochronne дало сбой? — предположила чародейка. — В конце концов, это всего лишь прототип. Давай постучимся, как нормальные люди, а?

— Это поле никого не пустит, — проворчал менталист и надавил на колдовской барьер, словно тот мог прогнуться.

— Как хорошо, что среди нас есть никто, правда? — улыбнулась Даниэль. — Райнхард, — она повернулась, — будь любезен… Спасибо.

Чародейка уже почти привыкла, что сигиец не имеет обыкновения дослушивать и, когда договоришь просьбу, уже видишь его спину в плаще и затылок под треугольной шляпой. Поэтому вежливо посторонилась, запоздало приглашая его жестом.

Охранное поле «Ша тридцать шесть триста девятнадцать ноль шестнадцать дробь четыре» накрывало дом Геллера непроницаемым куполом, но сигиец просто поднялся по ступеням крыльца, не заметив никакой преграды. Даниэль так и не определилась — восхищает до дрожи или пугает до дрожи эта полнейшая беспомощность любой формы магии перед ним.

Сигиец приблизился к входной двери, дернул за ручку — та не поддалась. Тогда он постучался, наполнив мертвую, пустынную и безмолвную улицу Веселой Бездны скромным признаком жизни.

Впрочем, никто не отозвался.

Тогда сигиец, не проявляя особого терпения, постучался еще раз. Так, чтобы теперь даже заработавшийся Механик услышал. И вся Веселая Бездна на всякий случай за компанию.

— Может, они куда ушли? — прождав пару минут, сказала Даниэль.

— Тха! — рассмеялся прислонившийся к перилам крыльца Эндерн. — Ты хоть раз видела, чтоб Ковырялкин куда-то ходил?

Даниэль не успела ответить. Сигиец отступил в сторону, а дверной замок наконец-то щелкнул и дверь открылась. На пороге стоял Геллер и хрустел огурцом. Вид у него был такой, будто он только что встал и сделал это крайне неохотно.

— Геллер, это что за цирк? — проворчал Гаспар. Стадию раздражения он уже прошел и начинал злиться, а от злости у него начинала болеть голова. — Впусти нас!

— Co? — крайласовец поводил лохматой головой. — Kto tam?

— Геллер!

Геллер прожевал огурец, сфокусировал взгляд на Гаспаре, игнорируя стоящего в стороне сигийца.

— Nie wiem, kim jesteś, panie. Co chcesz?

Менталист крепко сжал кулаки и шумно выдохнул, но почувствовал, как на плечо легла ладонь чародейки.

— Очень смешно, пан Геллер, — проговорила она с милой улыбкой. — Мы все дружно посмеемся, когда войдем в дом.

— Nie wejdziecie, — твердо заявил крайласовец, прислонившись к дверной коробке.

— Это уже не смешно, Геллер, — холодно проговорила Даниэль, сверкнув глазами.

— Bo nie żartuje, droga pani, — пожал плечами Геллер, дожевав огурец.

— Геллер, если ты сейчас же не объяснишь, что происходит, — потребовала чародейка, — я…

Крайласовец равнодушно взглянул на нее, прервав пустую угрозу. Демонстративно отряхнул руки, оттолкнулся от дверной коробки.

— Dwa słowa: «panie szefie», — сказал он.

Гаспар похолодел. Застучало в висках. Сильно закружилась голова.

— Что «пан шеф»? — сердито спросила Даниэль.

— Вызва́л на днях, — проговорил Геллер, разглядывая обкусанные ногти.

Позади громко выругался Эндерн, хотя было не совсем понятно, кого драть на этот раз и кверху чем. У Даниэль пересохло во рту.

— Сам?

— Tak, — крайласовец отвлекся от ногтей, поднял глаза на Гаспара. — Интересовался, jak там дрога?

— Геллер… — глухо начал менталист.

— Пан шеф му́вил, — спокойно продолжал Геллер, — дал вам при́каз wyjazdu до столицы. Почти месяц те́му. Му́вил, за то время може до Салиды вплавь до́плыть. А вас все нет.

Гаспар облизнул губы.

— Niedobrze, — покачал головой Геллер. — Bardzo niedobrze, пан Ма́нда, обманы́вать.

— Так вышло, — пробормотал менталист, держась за лоб.

— Jak? — усмехнулся крайласовец. — Все попро́сту, пан Ма́нда: мы́шлит пан шеф, мы — выполняем. Не любит, ко́гда е́го приказы обсуждают. Е́ще меньше любит, ко́гда их не выполняют. Пан шеф был bardzo niezadowolony. Не доводилось е́ще видеть его та́ким, — вздохнул Геллер и виновато развел руками: — Не зоставил мне выбо́ру.

Он обвел Гаспара, Даниэль и поднявшегося по ступеням крыльца Эндерна неприязненным взглядом. Сигийца Геллер не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— Я ска́зал, вы уеха́ли, — со злостью в голосе договорил он. — Zaraz по тей размове месяц те́му, — неопределенно кивнул Геллер. — Nie wiem gdzie.

— Геллер… — кашлянула Даниэль.

Крайласовец раздраженно махнул рукой.

— Zamknąć się! — бросил он, едва сдерживаясь. — Спа́сал swój, kurwa, tyłek, nie twój!

— Все равно спасибо, — низко склонила голову чародейка и сделала такое движение, словно собралась опуститься на колени.

Геллер замахал руками еще раздраженнее и злее, будто отмахивался от назойливых мух, бессовестно лезущих в глаза.

— Я спас се́бя, — повторил он чуть спокойнее. — Ска́зал, jak есть. То значе…

—…уебывайте да побыстрее, чтоб я вас больше, сука, не видел, — закончил за него Эндерн с нахальной ухмылкой. — Мы поняли. Bywaj.

Геллер пренебрежительно фыркнул и отступил вглубь коридора, намереваясь закрыть дверь, но ему помешал сигиец. Крайласовец поморгал, возможно, и вправду только что заметив его присутствие, и растерялся, видя, как Райнхард спокойно проходит в дом.

— Э!.. — крикнул ему в спину опешивший Геллер.

— Думаю, — Даниэль накрутила на палец локон волос, хитро поглядывая на крайласовца, — в отличие от тебя он не забыл про наши вещи.

Встречу с одним из боссов Большой Шестерки Гаспар представлял себе иначе. В дорогой ресторации, в отгороженном от посторонних глаз особняке где-нибудь в элитном районе на берегу Гердовой бухты, ну или хотя бы в бане. Но никак не на Ангельской Тропе, на складе, провонявшем перцем, имбирем, гвоздикой и куркумой.

Да и самого босса, если честно, он представлял себе совершенно иначе. Файсал ар Квазитвади, через руки которого проходит вся анрийская торговля олтом, должен выглядеть как угодно, но только не как маленький, пухлый кабирский лавочник с добродушным круглым лицом и хитрыми глазами. Такие обычно способны разве что обвесить на полфунта на рынке, но уж точно не расчленять людей и зашивать их в мешки со специями.

Гаспар совсем растерялся, когда эб — так его велели называть — радушно принял их всех троих: самого Напье, Кассана и сигийца. По-отечески обнял почти честного торговца специями, пожал руки менталисту и Райнхарду. Ладонь у него была мягкая, хоть и несколько грубая.

Эб с Кассаном долго о чем-то говорили, осматривая складское помещение. Говорили по-кабирски, Гаспар не понимал ни слова, но вроде бы это был некогда склад Кассана, который арестовали в пользу банка Винсетти, а затем выкупили на аукционе. Получалось, что Квазитвади осматривал свое новое имущество, но Кассан особо расстроенным не выглядел.