Слева был выход в темный коридор. Даниэль выглянула и не нашла ничего интересного, кроме одиноко висящего на вешалке плаща. Прямо была прикрытая дверь, ведущая в другую комнату. Даниэль толкнула ее и вошла в спальню.

Здесь царил мрак, плотный настолько, что чародейка пошла к окну на ощупь, рискуя напороться на что-нибудь, но опасность миновала. Наверно, сыграл выработанный инстинкт: все спальни примерно одинаковы, а посетила их Даниэль немало.

Она раззанавесила шторы, подставила лицо лучам поднимающегося над Анрией солнца и выглянула в окно.

Квартира располагалась на пятом или шестом этаже — в Новом Риназхайме строили самые высотные в городе здания. Вид открывался и вправду дивный: не так далеко было от Люмского дворца, а чуть дальше над крышами возвышались купола Аррианского собора. В безоблачном небе пролетела стая птиц. Даниэль приоткрыла окно, впуская в спальню свежий утренний воздух, и вдохнула полной грудью, почувствовала, как прибавляется сил.

Она развернулась, окинула спальню при свете. Тоже обычную и скучную. Широкая кровать, переворошенная и не заправленная. Должна быть мягкой. Ван Блед обожал мягкие кровати, в которых легко утонуть. И подушек побольше. Обычный шкаф для одежды. Обычное трюмо…

Чародейка вздрогнула, отступая к стене.

На трюмо стояла большая банка, а в ней — заспиртованная голова с закрытыми глазами. Женская. Голову потеряла молодая девушка, светловолосая, и чем-то отдаленно напоминающая Даниэль. Может, скулами или формой губ приоткрытого рта, или мелкими чертами мертвого, белого лица. Голова была обращена к кровати, и только один человек знал, что она видела, если бы могла.

К горлу подступил противный ком. Чародейка побоялась представить, какие скелеты найдутся в шкафу, если его открыть. Она мучительно сглотнула и выбежала из спальни, захлопнув за собой дверь.

В гостиной прибавилось света. Сигиец одернул шторы и стоял у стола. В стене, возле которой он возился, оказался скрытый сейф с распахнутой дверцей. Даниэль не удивилась, что не почувствовала его: их прячут даже от чародеев, и нужно постараться, чтобы обнаружить. И не удивилась, что у ван Бледа он имелся. Будь сейф побольше, может, там тоже нашлась пара голов или еще каких частей женского тела. Может, и не заспиртованных, а специально обработанных и забальзамированных для дальнейшего использования по назначению.

К счастью, в сейфе нашлась только коробка, содержимое которой сигиец вытряхнул на стол и перебирал. Это были обычные письма. Хотя в одном из конвертов могли прислать чей-то пальчик.

Даниэль тихо подошла, взяла одно из них, развернула и поднесла к глазам.

— «Искренне благодарю, вы нам очень помогли, — прочитала она вслух чуть севшим голосом. — Оговоренная сумма прилагается».

Чародейка взяла другое.

— «Ваш учитель оказался прав. Непременно предпримем соответствующие меры», — прочитала она и взяла третье. — «В силу сложившихся обстоятельств прошу о личной встрече. Завтра, после полудня, в нашем клубе на улице Шлейдта. Детали обговорим на месте». Шлейдта… Шлейдта… — наморщила лоб Даниэль. — Что-то знакомое.

— На улице Шлейдта находится клуб Йозефа Вортрайха, — сказал Райнхард, подняв глаза от письма. — Второго после Адольфа Штерка человека в Новом Риназхайме.

— Того самого, о котором ты говорил?

— Да, — сигиец потянул Даниэль письмо, которое читал.

— «Хэрр Штерк одобрил и согласен с планом мероприятий, которые вы собираетесь провести. Он хочет лично встретиться с вашим лидером. В этот четверг, в ресторане…» — чародейка вернула письмо, выбрала несколько из общей кучи, бегло прочитала их. — Здесь вся его переписка с этим, как его?..

— Йозефом Вортрайхом, — подсказал сигиец.

— Ты уверен?

— Да. Это почерк Йозефа Вортрайха.

— Откуда ты знаешь?

— Из переписки Вальдера Ратшафта.

Даниэль помолчала, щелкая ногтем по столу. Взяла еще пару коротких сообщений и прошлась по ним глазами.

— Не находишь все это подозрительным? — спросила она.

— Нет.

— То есть на месте ван Бледа ты бы тоже хранил компромат на себя?

— На месте ван Бледа я бы не был Гиртом ван Бледом, — сказал сигиец.

— Райнхард, ты, конечно, удивительный, — покачала головой Даниэль, — но юморок у тебя хуже, чем у Эндерна. — Она потерла виски. — Давай так: заберем все это с собой. Пусть Гаспар глянет на свежую голову. А нам… — Даниэль опасливо покосилась на дверь в спальню. — А нам лучше убраться отсюда да побыстрее. Вот только как?

— Через дверь.

— Ты еще скажи, что ногами! — фыркнула чародейка.

Сигиец нахмурился.

— А как иначе? — спросил он после раздумий. — На руках неудобно и непрактично.

Гаспар отодвинул тарелку с остатками угря в чесночном соусе и едва сдержался, чтобы не рыгнуть. Запил белым кроатским вином и утер губы салфеткой. Он предпочел бы тьердемондское, из Сольдесюда, но в Империю такое давно не ввозили из-за эмбарго, наложенного на ривьерскую Республику. Легально. А ресторация «Империаль» закон соблюдала. По крайней мере, в обеденный час уж точно. Кроат был неплохой альтернативой, хотя для обеда за пятьдесят крон могли подобрать вино и получше, например, из альбарского Альсура.

— Скажи, Звонок, ты в курсе особого предложения Вортрайха… хэрра Вортрайха?

Александер Пристерзун по прозвищу «Звонок» поднял голову с копной буйных рыжеватых волос, оторвавшись от тунца, которого несмело ковырял вилкой уже какое-то время. Он все еще чувствовал себя неуютно и неловко из-за внезапного приглашения отобедать в «Империаль», да еще и не за свой счет. В мозгу изобретателя телеграфа метались подозрения и ожидание подвоха. Менталист, следуя роли надменного, взбалмошного богача, посмеивался, а полупрезрительная, самодовольная ухмылка не сходила с его губ.

— Ну-у-у… — смущенно протянул Звонок.

— Прошу, — поморщился Гаспар, — без лишней скромности, пожалуйста.

Пристерзун отрезал кусочек тунца, насадил на вилку, прожевал.

— Ну, раз без лишней скромности… — повторил он с робкой улыбкой. — Раз без лишней скромности, то да, в курсе. Не такой уж это большой секрет. Хэрр Вортрайх проводит у себя в клубе турниры по карточным играм. В основном по покеру.

— А как часто?

— Да почти каждую неделю, — пожал плечами Пристерзун. — Иногда, если желающих слишком много, даже чаще собираются.

— А что, желающих так много?

— Отбоя нет, — заверил изобретатель. — На турнирах крутятся очень большие деньги, многим хочется рискнуть и испытать удачу. Справедливости ради, — добавил Пристерзун, помолчав, — многие выигрывают солидный куш. Хотя в настоящем выигрыше остается только хэрр Вортрайх, разумеется.

— Ты сам участвовал в этих турнирах?

— Я? Ха-ха! Ха! Ха-ха! — Пристерзун подавился воздухом, закашлял и спешно запил вином. — Нет, что вы. То, что никто не делает из турниров секрета, еще не значит, что туда пускают всех. Это закрытые мероприятия, там присутствуют лишь игроки, спонсоры и небольшое количество избранных гостей и зрителей. Там выигрывают целые состояния, но сперва целое состояние нужно заплатить.

— Сколько? — холодно осведомился Гаспар, поигрывая бокалом вина в расслабленной руке. Пристерзун проследил взглядом за золотой запонкой его рубашки.

— Взнос для участников обычно составляет десять тысяч, — с грустью сказал Звонок, уделив все свое внимание тунцу в тарелке. — Спонсоры, разумеется, проходят бесплатно, а для зрителей… По-разному, но совершенно точно в суммах минимум три ноля. Понимаю, — Пристерзун поднял взгляд, несмело улыбнулся, — для таких, как вы, хэрр Напье, это сущая мелочь, но таким, как я, придется заложить последние ботинки.

Гаспар надменно, коротко улыбнулся в ответ, отпил вина, поставил бокал на стол. Изобразил задумчивость, пока Александер, все-таки привыкнув к его обществу и осмелев, принялся разбираться с тунцом с гораздо большим энтузиазмом.

— Скажи-ка, на этой неделе турнир намечается? — спросил Гаспар.