Третий наконец-то вскочил с дивана, бросив газету, взялся за приставленное к столику ружье, но оно уже прыгнуло сигийцу в протянутую руку. Даниэль метнула охраннику под ноги молнию, и тот отпрыгнул обратно на диван, неуклюже повалившись сверху. Чародейка опустилась на пол, метнула еще одну молнию, на этот раз в цель. Охранника выгнуло дугой, ноги его бешено затряслись.

Из-за двери показалось круглое румяное лицо толстухи в переднике с ошарашенными глазами и распространило по гостиной аромат жаркого и тушеных овощей. Даниэль метнула в кухню молнию над самой головой поварихи. Где-то со звоном посыпалась посуда.

— Прочь! — грозно крикнула чародейка.

Повариха тонко взвизгнула от ужаса, упала и заползла в кухню на четвереньках, а дверь захлопнулась.

Из комнаты справа показался рослый парень, окинул гостиную, но не успел ничего сделать, как сигиец втолкнул его обратно. Дверь тоже захлопнулась сама собой.

Кто-то выглянул из бального зала.

— Что здесь… — начал было он.

Сигиец выстрелил в воздух, и слуга юркнул обратно. Райнхард сунул Даниэль разряженное ружье, кивнул на дверь боковой комнаты. Чародейка метнулась туда. Сигиец напрягся, выставив перед собой руки. Тяжелый диван заскрипел ножками по полу и сдвинулся, перегораживая вход в бальный зал, где уже стихла музыка, поднялось взволнованное роптание.

Даниэль подошла к двери, и та вдруг открылась внутрь. Тот же парень со злым лицом чуть растерялся, не ожидая увидеть чародейку так близко. Даниэль охнула и быстрее чем сообразила, пнула его в промежность, а затем уже осознанно добавила прикладом в лоб. Те двое, что сидели в комнате, было бросились вперед, но чародейка швырнула навстречу пару молний и захлопнула дверь, пока они не опомнились. Сигиец уже стоял рядом. Выхватил у Даниэль оружие, бесцеремонно отпихнул ее в сторону и, крепко держа дверь, вставил ружье в скобу ручки.

— Им хуже, если не поняли, что лучше не высовываться! — прошипела чародейка.

— Это была вежливость? — спросил сигиец.

— Он мне хамил, — фыркнула Даниэль. — Бьюсь об заклад, хозяйка должна быть там, — указала она наверх и быстрым шагом направилась к лестнице. Сигиец, вынув меч из ножен, последовал за ней.

Вопреки ожиданиям в коридоре, окутанном интимным красноватым светом настенных светильников, не было никакой суеты, никто не бегал и даже не выглядывал, не понимая, что происходит. Даниэль не зря показался дом подозрительным, вот только она не разглядела с улиц никаких сигилей и печатей. Теперь была уверена: они есть, но исключительно подавляющие шум снаружи и изнутри комнат, чтобы не отвлекать клиентов от оплаченных услуг. Идя по мягкому ковру, Даниэль вспомнила об обитателях этих комнат, о которых Райнхард говорил еще на улице. Одну комнату она уже прошла и остановилась возле средней. Осторожно подергала ручку — не заперто. Даниэль приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

На постели в обнимку сидели две голые молоденькие девушки и самозабвенно, со всей страстью целовались, наигранно и очень ненатурально охая и стеная. Целовались хоть и страстно, но на опытный взгляд Даниэль слишком неловко, будто стремились откусить язык или губы, а не доставить удовольствие. Одна мяла другой груди, другая ласкала первую пальцами между ног. Спиной к двери сидел голый тучный мужик и самозабвенно проводил однозначные манипуляции с гениталиями, сладко постанывая и подбадривая девушек нелепыми, едва ли связными репликами. Даниэль брезгливо поморщилась и прикрыла дверь.

Пройдя чуть дальше, остановилась у крайней. Она тоже была не заперта. Вероятнее всего, замки должны быть магическими, но почему-то не работали.

Даниэль приоткрыла дверь. В уши ударил истошный сдавленный вопль и звук смачного, звонкого шлепка. Чародейка распахнула дверь на всю ширину, занесла руку, заискрившуюся молниями, но так и обомлела, не ожидая, что увидит это.

Посреди комнаты дергался, гремя железом и истошно вопя во все горло, голый мужчина, подвешенный цепями к потолку. Спиной к двери стояла девушка со смешными русыми хвостиками, почти девчонка, судя по фигуре в одних панталонах, и нещадно лупила его плеткой по голой заднице. Глядя на кровавые следы на страшно покрасневшем, почти бордовом, с кровоподтеками заду и спине, Даниэль поняла, что процесс получения «удовольствий» шел уже продолжительное время. Девчонка тонко вскрикивала, взвизгивала и материлась на зависть Эндерну, обзывая подвешенного настолько изощренно, что даже чародейка, любившая в постели крепкое словцо, несколько смутилась и поспешила скрыться, пока ее не заметили.

— Пойдем, — поманила она невозмутимого сигийца.

Коридор упирался в последнюю дверь. Чародейка подошла ближе, дернула ручку. Заперто на самый обыкновенный замок.

— Что будем делать? — спросила Даниэль.

Сигиец прошелся по двери ладонью, дернул ручку и… настойчиво постучался.

— Я же велела не беспокоить! — донесся едва слышный, очень далекий сварливый голос. — Я занята!

Сигиец молча отступил на шаг и со всей силы ударил ботинком в замок.

Замок оказался усилен магией, оттого уцелел, а вот сама дверь — нет, и, сорвавшись с петель, хлопнулась на пол просторной комнаты, заглушив пронзительный писк и ругань.

Сигиец переступил порог. Даниэль вошла следом.

В комнате, почти зале с большими окнами, на деревянном помосте у стены стояли рядком шесть перепуганных девушек, стыдливо прикрывающихся стянутыми рубашками. Самой младшей из них исполнилось едва ли двенадцать, старшей — шестнадцать-семнадцать. За чем-то вроде кафедры прятался тощий мужичок сильно за пятьдесят, неуловимо похожий на священника. Из кресла с другой стороны помоста вскочила полная рыжая женщина лет сорока в дорогом бордовом пышном платье. На лице мешались гнев, страх и растерянность. Напротив помоста располагалось несколько рядов стульев, из которых было занято лишь четыре мужчинами. Иначе как «солидными гражданами» назвать их язык не поворачивался. Обычно такие лица можно увидеть в газете, в статье о прошедшем благотворительном мероприятии. Обычно именно этим лицам газетчики поют дифирамбы, восхваляя их щедрость и бескорыстность.

Аукцион. В «Клубе» торговали рабынями. И не салидскими или чернокожими дикарками, попавшими в Ландрию через туджаррские острова. Обычными девчонками, которым очень не повезло в жизни.

Сигиец обвел онемевших присутствующих пронзительным взглядом пустых серебряных глаз. Присутствующие опасливо покосились на меч в его руке.

— Ты и ты, — указал он на мужичка за кафедрой и женщину в бордовом платье, — остаться. Остальные — вон.

— Ты кто такой и с какого хрена вломился сюда? — возмутился один из покупателей. — Я думал, это приличное заведение! Я заплатил за анонимность, а что это творится? Ты кто такой, я спрашиваю⁈ Магнолия, вы обещали, что никаких эксцессов! А это что? Я никуда не уйду, пока…

Сигиец, переложив меч в левую руку, молча шагнул, протягивая к возмущенному правую. Тот осекся на полуслове, закряхтел, выпучив глаза и схватившись за горло. Райнхард сжал пальцы, притянул к себе кисть. Покупатель послушно, на цыпочках, расталкивая свободные стулья подошел. Сигиец взял его за рубашку на груди, повел окну и, ни слова не говоря, вышвырнул на улицу, выбив им стекло.

— Еще вопросы будут? — спросил сигиец.

Больше вопросов не было. Покупатели рванули к вышибленной двери наперегонки. Даниэль едва успела отступить, не ожидая от них такой резвости. Следом выбежали девчонки, сверкая белыми телами. Последним пытался незаметно выползти на четвереньках мужичок из-за кафедры. Даниэль заступила ему дорогу. Мужичок вздрогнул, увидев ее туфли, поднял взгляд по стройным ногам в рейтузах и, охнув, вздрогнул снова. Даниэль погрозила ему искрящимся от молний пальцем, ярко сияющие бирюзой глаза нехорошо сверкнули.

— Вы даже не представляете себе, какую чудовищную ошибку совершили! — проговорила Магнолия, выйдя из ступора. Голос у нее был очень неприятный.

— Очень даже представляем, — плотоядно улыбнулась Даниэль, разглядывая ее. Для своих лет хозяйка «Клуба» хорошо сохранилась, даже чуть лучше мадам Анжелики из «Морской лилии», сохранила миловидность и привлекательность, относительную свежесть, хотя без чародейских средств тут явно не обошлось.