Бруно поскребся за ухом. Он помнил, как в прошлом году резко подешевела рыба на несколько месяцев. Все еще сильно удивлялись и пытались понять, что случилось в мире. Ведь так не бывает: все дорожает каждый день, а тут такое. Удивлялись не зря, как выяснилось. Рыбу в Анрии любили, гораздо больше мяса. Поэтому, когда она так же резко подорожала раза в два, все повздыхали, поругались и принялись выделять больше средств из семейного бюджета на обеденный стол.

— Благодарю, что ознакомили с положением дел на анрийских рынках, — хмуро проговорил Гаспар. — А теперь соблаговолите объяснить, к чему вы клоните.

— К тому, что у «вюртов» есть спонсоры. Очень богатые и щедрые, прямо-таки сорящие деньгами на ветер, — сказал Кассан и потряс пачкой бумаг. — Это список переводов на их счета только за последний год. А у вас реальные суммы, которые им предоставляли. И это не их прибыль, кто-то вкачивает в «вюртов» огромные средства, однако разница между реальными и официальными цифрами где-то теряется. Осталось выяснить, где именно. И по милости Альджара, — Кассан сцепил пальцы рук, самодовольно улыбнулся, — мы это сделали.

— «Мы» это кто? — глянул на него исподлобья Гаспар.

Сельджаарец поджал губы и покачал головой в такт одному ему слышимой мелодии.

— Группа неравнодушных купцов, озабоченных положением дел на анрийских рынках, — произнес он уклончиво. — Когда «вюрты» начали душить свободную торговлю, многим это не понравилось. Многие пытались с ними бороться, но ничего не вышло. Тогда под «вюртов» начали осторожно копать. И вот, спустя годы, накопали.

— Полагаю, информация секретная?

— Очень, — важно заверил Кассан. — Но для вас сделаю исключение. В знак доверия, — добавил он едко. Гаспар едва слышно фыркнул. — Разница через подставных лиц переводится на счета нескольких компаний, в том числе и «Коммерц Националь». «Коммерц» принадлежит Штерку через третьи руки, я тебе уже об этом говорил, садик Барун.

— А еще, что через него толкают олт под видом опиума, ага, — подтвердил Бруно.

— В том числе. Но основная прибыль уходит «вюртам», а не Штерку. Он получает лишь процент и вообще вряд ли в курсе, откуда он приходит. Так что наш небольшой план оказался не таким надежным, как я рассчитывал, — вздохнул почти честный торговец специями. — Он всегда отмахнется от финансовых махинаций, а доказать, что доходы получают «вюрты» не получится — у них слишком надежные схемы. Но это не повод отчаиваться, — Кассан мягко хлопнул Бруно по спине. — Как я уже сказал, «вюрты» спонсируют Штерка почти напрямую. Нужно лишь узнать, какие у них общие интересы, требующие таких средств. Если вы, сайиде, — он взглянул на менталиста, — согласитесь передать мне сокровенные писания в пользование на какое-то время, мы наверняка сможем выяснить кое-что важное. Например, попробуем проследить, кто спонсирует «вюртов». Мы уже пытались, но по официальным переводам следы быстро теряются. И вот что примечательно, — Кассан погладил аккуратную бороду, — финансирование «вюртов» внезапно возросло около полутора лет назад. Примерно тогда же была открыта «Коммерц Националь» и ряд других компаний, держащихся явно за счет волшебства. Ну или у них имеется лампа с джинном.

— Почему? — спросил Гаспар.

— Они приносят огромные убытки своим владельцам и постоянно на грани разорения.

— Тогда почему не объявили о банкротстве? И почему их никто не перекупил?

— А потому, что никто не дает их купить, — ехидно рассмеялся Кассан. — Кто-то выдает им беспроцентные кредиты на погашение долгов, и они продолжают нести убытки. Это явно прикрытие для каких-то махинаций, но мы не знаем в точности, каких. Хотя пытались выяснить. И почти выяснили, — добавил сельджаарец, понизив голос. — У нас появился друг в ближайшем окружении Штерка. Он предоставил нам кое-какие сведения и снабжал ими по мере возможности. Однако не так давно нашу сеть раскрыли, связному пришлось бежать, а пару недель назад его выследили и убили в Модере.

Гаспар едва заметно напрягся и побледнел. Пальцы на левой руке задрожали. Менталист сжал кулак и приложил его к лацкану сюртука. Кассан не обратил особого внимания — такие приступы у менталиста за прошедший час случались не впервые. Иногда он вообще хватался за голову и очень старался не завыть от боли. Бруно тоже не обратил.

— Так что мы лишились глаз и ушей, — вздохнул Кассан. — Что очень обидно: это произошло как раз тогда, когда мы были так близки.

Справившись с приступом, Гаспар продохнул, расстегнул ворот рубашки.

— А если гипотетически предположить, — заговорил он, — что вы получили те ценные сведения. Что бы вы предприняли?

Кассан сложил руки на груди, с видом мыслителя поднял голову к потолку. Долго размышлял, поглаживая бороду, и кося хитрые глаза из-под полуприкрытых век то на Бруно, то на Гаспара.

— Хм-м-м… ну… — протянул он. — Тогда бы придерживались давно намеченного плана. Если у нас на руках появятся доказательства сговора Штерка и «вюртов», мы предъявим их Большой Шестерке. И уже от боссов зависит, что они предпримут. Но в любом случае «вюртам» несдобровать. Как и Штерку. Если Шестерке станет известно о его связях с «Новым порядком», Штерка четвертуют, а его банды перебьют, как шакалов.

— Почему же?

— Насколько знаю, «Новый порядок» хочет перемен. А последнее, что нужно Большой Шестерке, это перемены в Анрии. Она здесь давно, у нее слишком много политиков и чиновников, которые едят с ее руки, налаженные дела, связи, клиенты, доходы — все это может рухнуть, если что-то изменится. А Штерк — выскочка. Появился ниоткуда, добился своего положения силой, но оно шаткое и ненадежное. И он очень раздражает других боссов. Они были бы не против от него избавиться насовсем. Им нужен лишь повод. Мы надеялись, что схема с олтом будет достаточной, но мои друзья уже наводили справки: Квазитвади не собирается нарушать мир из-за нескольких тысяч, что он теряет. Основной рынок сбыта у «вюртов» не в Анрии. Олт они поставляют в другие города Империи.

— Так вот почему ты так охотно взялся помогать ему, да? — догадался Бруно.

— Ты слишком плохого обо мне мнения, садик Барун, — оскорбленно проговорил Кассан, ехидно сверкая глазами. — Ранхар мне родственник, я не мог не помочь ему. Но, Альджар-Вазиат, наши желания совпали. Почему же не помочь друг другу? Мы давно хотим избавиться от «вюртов». Неужели вы с Ранхаром думали, что «вюрты» хотели избавиться от меня лишь потому, что я составляю им конкуренцию? Нет, они подозревали, что мы копаем под них. Ранхар дал им хороший повод, но даже если бы он не вмешался, они бы все равно нашли способ меня убрать. А то, что произошло, к лучшему: «вюрты» считают, что добились своего, и могут беспечно допустить ошибку. Идан ант антарат тавил се, яра кайя адук-ант, как говорят у нас.

Гаспар просидел несколько минут в задумчивости, затем потер висок, болезненно морщась.

— Можете оставить документы себе, — сказал он, облегченно продохнув. — Временно. Я, конечно, надеюсь, что вы оповестите нас, если выясните что-нибудь ценное.

— Непременно, — заверил Кассан. — В конце концов, цель у нас одна. Или хотя бы совпадает на какое-то время.

— Это верно. Как вас найти?

— Ранхар знает. Поговорите с ним, когда потребуется. Или, — Кассан усмехнулся, — если у вас появятся какие-нибудь ценные сведения.

— Чтобы между нами не было недосказанности, — не выдержал Гаспар, — мне не нравишься ни ты, ни твой приятель… Они оба. Я вообще считаю все это дурацкой затеей.

— Да я от тебя, начальник, тоже не в восторге, — буркнул Бруно.

— Я тебе не начальник.

— Именно, — нагло осклабился Бруно, сверкая дыркой между зубов, — а пытаешься строить, как будто он и есть. У вас, легашей, это в крови.

— Я не легаш! — огрызнулся Гаспар.

— Ну ты кому другому рассказывай, только не мне, а? Что я, с легашами не ручкался?

— Я перестал быть легашом много лет назад, — тише сказал менталист.

— А я побираться, и? — пожал плечами Маэстро. — Все равно ж булдыгой остался. Профессия, знаешь ли, на роже отпечатывается. Кстати, о роже. Ты чего-то побледнел, когда разговор за связных зашел.