А у них? Есть своя, или они обитают поверх? Потому что если они обитают поверх, можно было бы найти более… подходящий район, чем этот.

Здесь обитали, как я знаю, Бабочки Нижнего города. Это была такая группировка женщин, может проституток, — вся моя информация была взята лишь из слухов, разговоров других и интернета, — что контролировала половину местных заведений.

По идее, они защищали девушек за соответствующую плату как от рэкетиров, так и от случайных убийц, маньяков и прочего отребья, которое могло на них покуситься. Свои своих как бы. Можно сказать, создавали комфортные условия труда для тех, кто нашёл своё призвание в этом мире. Практически своеобразный профсоюз.

Но были у меня огромные сомнения по поводу их благотворительности и благих намерений, если честно. Да, дань необходима, чтоб обеспечивать защиту, тут как и в государстве с налогами и полицией, примерно. Но о какой благотворительности и хороших намерениях может идти речь, когда в этой сфере работали дети? Я говорю про тех же двенадцати-тринадцатилетних, что здесь попадались, и не редко, уже не упоминая шестнадцатилетних. Если этот профсоюз занимался защитой девушек, да и вообще всех женщин, и являлся своеобразным органом защиты этого места, то тот факт, что они использовали детей для работы, ничего хорошего о них не говорил.

Другими словами, как ты бандитов и мафию ни называй, под какими добрыми побуждениями ни прячь, она останется той, какая есть. И прятать здесь меня было не лучшей идеей, как мне казалось.

— У вас сейфхаус расположен на этой территории? — спросил я.

— Да. Никто не будет искать нужного человека там, где ему не место.

Другими словами, на территории совершенно другой группировки. Но это место никак нельзя было назвать безопасным. Здесь постоянно, как я слышал, кого-то убивают. Мы случайно не пополним их ряды?

— А своя территория у наркокартеля есть?

— Да. Северная околопортовая часть и южные кварталы района проституток.

Вон они как это место называют, оказывается.

— Тогда почему вы не спрячете меня у себя?

— У нас ему будет легче найти тебя. На чужую территорию он не сунется.

— А отец этого… как его звали, кстати? Того парня, который пропал?

— Шон Фирсби.

— Вы думаете, что отец Шона действительно может вломиться на территорию или даже в квартиру совершенно другого человека, но из его же картеля? Без одобрения и разрешения своего начальника?

В клане за такое можно было получить пулю, как за развязывание войны внутри клана и его ослабление.

— Люди сходят с ума, теряя детей, — это уже подала неожиданно голос Фиеста.

— Верно, — подтвердил сухо Гребня. — Чека помешан на сыне. Он может и сунуться.

— Но тогда… — у меня появился очень важный вопрос, на который я хотел бы узнать ответ, — если он такой… неуправляемый, когда речь заходит о сыне, что ему мешает напасть на нас на чужой территории?

Ответ на мой вопрос не заставил себя долго ждать. Ничего не мешает ему это сделать.

В этот самый момент, когда я задал его, джип бросило в сторону.

Удар в бок был такой силы, что меня подкинуло и швырнуло прямо на Фиесту. Попутно я приложился головой о дверь, из-за чего на какие-то мгновения, что мы продолжали лететь дальше на машине, моё сознание занимало белое мягкое пространство. Сквозь него я слышал крики, слышал треск металла, звук бьющихся стёкол и видел, что нас, кажется, бросает по салону.

Чувство было такое, словно я во сне. Будто всё вокруг — лишь плод моего воображения, как будто ещё секунда, и я проснусь.

Но я не проснулся, и через секунду этот сон становился всё более реальным и настоящим. Все чувства вновь начинали возвращаться ко мне, и первое, что я почувствовал — меня буквально выволокли из машины. Сам же я едва шевелил ногами, ещё не придя в себя окончательно. Где-то стреляли, причём длинными очередями, кричали люди, слышались визги, что-то трескалось, царила суматоха. Кто-то начал стрелять прямо рядом со мной.

— Твою же… — пробормотал я, медленно вставая, но меня практически сразу дёрнули, свалив обратно на землю, и оттащили за шкирку. Следом отвесили звонкую оплеуху, пытаясь привести меня в нормальное состояние.

Надо сказать, мне это даже помогло, так как резкая обжигающая боль в щеке быстрее разгоняла туман и вату в голове, возвращая ясность мысли.

Передо мной сидел Гребня, поглядывая над моей головой куда-то вдаль.

— Пришёл в себя?

— Да, всё, теперь нормально, — пробормотал я, чувствуя привкус крови во рту. Голова болела так, словно мне сдавили её в висках и беспощадно давили.

— Фиеста! — вытянулся он. — Мы отступаем!

— Да! Я прикрываю!

— Расчехляй ствол, — приказал он, вставая. В руках у него был небольшой пистолет-пулемёт в виде мини-узи.

Я медленно поднялся, вытаскивая пистолет. В какой-то момент меня обуял страх, когда рука его не нащупала, но оказалось, что он был в кармане. Когда успел его туда засунуть, не помню.

Беглого взгляда было достаточно, чтоб понять, что произошло, и где мы сейчас. Какой-то магазинчик секс-товаров на углу здания, но это я понял по разбросанному инвентарю вокруг. Сейчас же почти всё помещение занимал наш джип со смятым передом, за которым виднелась проломленная сюда дыра. Повсюду валялись куски витрин, которые мы разнесли при столкновении, и стекло.

Остальное я мог только предположить — в нас врезались на перекрёстке, но на большой скорости тяжёлая машина не перевернулась, а развернулась и, сменив резко траекторию, влетела сюда. Не сильно прочные стены этого магазинчика сослужили нам добрую службу, смягчив наше столкновение, и помогли остановиться.

В том, что в нас врезались специально, можно было не сомневаться даже просто потому, что сейчас по нам стреляли. И не убили только потому, что около нас стояла Фиеста, подняв руку и останавливая пули, которые зависали перед нами. Ментальный или воздушный барьер, интересно? Просто если воздушный, то плевать, сколько раз в нас выстрелят, важно, сколько может его держать Фиеста. А вот если ментальный, то играет роль уже количество пуль, выпущенных в неё. Почти как полоска ХП в играх.

Забавно, что и мы стрелять не можем из-за барьера. Остаётся только отступать, что мы и делали. Повёл нас Гребня с пистолетом-пулемётом наизготовку, а следом я с пистолетом, за нами отступала Фиеста спиной вперёд.

— Сколько она может держать его?

— Сорок две секунды, — отрапортовал он. — Прошло тридцать пять.

Точность, с которой он сообщил, сколько она держит барьер, поражала. Военный, что ли?

Он отбросил с пути небольшую разбитую витрину, освобождая нам проход в служебные помещения, после чего нырнул туда, проверяя на наличие врагов. Через пару секунд выглянул обратно.

— Шрам, сюда! Фиеста, я готов!

— Да! Готова!

Я нырнул в проход за него, ещё раз оглядев помещение.

Небольшой коридор с лестницей наверх и выходом на улицу. В этот момент за моей спиной прогремела длинная быстрая очередь, заставив меня обернуться с пистолетом наготове. Но это стрелял Гребня, прикрывая Фиесту, которая в этот момент нырнула к нам в проход, держа в руках…

— Вибратор? Ты серьёзно? — немного удивлённо переводил я взгляд с неё на предмет в руке.

— У тебя проблемы? — тут же осведомилась холодно она.

— Скорее, у нас всех. Куда нам?

— На улицу, — ответил Гребня, продолжая постреливать, выпуская очередь за очередью и меняя уже третью обойму.

Но прежде чем Фиеста успела открыть дверь, я схватил её за руку, останавливая и получая её холодный взгляд, обещающий мне смерть. Но я спокойно его перенёс. Меня теперь не напугать одним лишь взглядом, милая.

— Нет, не через улочки. Наверх по крышам, — покачал я головой.

— Новенький, ты… — начало было она, но я перебил её, начав очень быстро объяснять.

— Это засада. Как должны совпасть звёзды, чтоб они случайно врезались в нас? Прям подгадали и врезались на перекрёстке, когда именно мы проезжали, так ещё и на чужой территории в большом городе. Они знали, куда мы едем, и это обычная засада. И если они не дураки, а они не дураки, то это место окружено. За дверью наверняка люди, которые только и ждут, чтоб выпустить нам мозги. Единственное место — крыша. Если они и там, то нам по любому раскладу конец.