Здесь должен быть холл школы.

Ни в коем случае нельзя разделяться.

Эта мысль промчалась в моей голове, заставив вздрогнуть.

— Сина, спускайся сюда! — позвал я её, уже не боясь, что нас услышат. Более того, если нас услышат преследователи, я только обрадуюсь. Честно.

— Что кричишь? — негромко ответила она, спустившись. — И… разве здесь не должно быть холла?

— Дай руку, — и, не спрашивая её, схватился за ладонь, после чего двинулся вниз. Если что произойдёт, я хотя бы не потеряю её.

После этого я тут же, не раздумывая и больше не скрываясь, спустился на два этажа вниз. Сразу на два, но так и не достиг холла. Решил проверить, на какой высоте мы находимся. Ведь солнце до сих пор светило через окна, но… окна были в буквальном смысле слова матовыми, и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Я попытался разбить их пистолетом, но тот отскочил от них, словно я бил по оргстеклу. В какой-то момент у меня мелькнула мысль выстрелить в них, но я отказался от этой идеи. Если разбить рукоятью их не получилось, очень сомневаюсь, что в такой ситуации их возьмёт пуля. А вот грохот…

Я нехотя признался себе в том, что боюсь какого-нибудь существа, что может здесь обитать. Ведь если есть долбанный заколдованный этаж, то может быть и что-нибудь, что обитает в нём, верно? И не факт, что пистолет это возьмёт, а вот позовёт, так это как пить дать.

Я вспомнил слова Сирени, которая однажды в разговоре сказала, что мир куда шире, чем кажется. И если очень долго рыться в нём, то можно однажды ненароком взглянуть за его пределы. И не факт, что там тебе понравится.

— Что происходит? — напряжённо спросила Сина.

— Ничего хорошего. Нам надо подняться наверх.

Я потащил её за руку обратно на лестницу.

Сколько мы этажей прошли, спускаясь сюда? Так… сначала полных четыре, потом спустились на пятый и сейчас ещё на два… Семь этажей. Значит, нам надо подняться на семь этажей вверх, чтоб выйти на крышу.

Но если честно, я сильно сомневался, что мы сможем выйти теперь отсюда. Вряд ли из этого места будет столь же просто выйти, как и войти.

И я был прав.

Нам пришлось подняться аж на восемь этажей, прежде чем я понял, что выхода отсюда через крышу не будет. Бесконечные этажи, и каждый отличающийся от прежнего. Кабинеты биологии, физики, химии, истории — все они раз от раза повторялись на этажах, но были по-своему исключительными. Мне казалось, что мы просто бегаем, как белка в колесе, где слегка меняются декорации, но не более.

А если прислушаться… где-то там, внутри этого здания, я слышал, как кто-то то ли кричит, то ли зовёт кого-то. Слышу шаги, но они очень далеко, будто в другой части здания. У меня подозрение, что это наши преследователи, которые тоже заблудились.

В какой-то момент я подумал, может стоит объединиться с ними, так как проблема у нас общая и решать её надо вместе, однако быстро отказался от этой идеи. Это естественно, тянуться к людям в такой ситуации, однако эти были настолько отмороженными, что, даже оказавшись в полной заднице, не преминут застрелить меня.

— Мы заблудились? — напряжённо спросила Сина, оглядываясь. — Мы заблудились, да?

— Немного.

— Немного?

— Много. Мы заблудились конкретно, но в данной ситуации будет правильнее сказать, что нас заперли, и мы ходим по кругу.

— И что нам делать?

— Попытаться перебраться из этого корпуса в другой. Может там будет выход, — ответил я, оглядываясь по сторонам. — Здесь должен быть воздушный переход, соединяющий корпуса.

— Ты же не мог разбить стекло.

— Я не сигать с него собрался, а перейти в другой корпус, — объяснил я спокойно.

— А что с другими? — не унималась Сина. — Они, получается, здесь заперты?

— Да, получается, что так. Только мне как-то не хочется с ними встречаться, если честно.

Я потянул её за руку на следующий этаж, решив обыскать каждый, чтоб найти переход в другой корпус. И всё это время чувствовал, что буквально упускаю из-под носа существенную деталь. Какую? Мне самому хотелось бы понять, так как сейчас, глядя на ситуацию, я не видел никаких несостыковок.

На одном из этажей мы нашли даже стенд с фотографиями. Обычно на таких вывешивались лучшие ученики школы или те, кто положительно отличился. В школе, где теперь я учился, этот стенд всегда пустовал.

Однако здесь были заботливо развешаны фотографии тех, кто к таким выдающимся ученикам никак не относился. Я сразу узнал своих преследователей, включая червя. В сумме их было чуть меньше, чем я предполагал. Семнадцать человек. Все как на подбор с очень короткой стрижкой или бритоголовые, с угрожающим грубоватым лицом и туповато-агрессивным выражением.

Но помимо семнадцати преследователей, здесь был и я сам, и Сина. Выглядели так, словно нас сфоткали на паспорт, хотя одежда была явно той, которая сейчас на нас. Будто кто-то невидимой камерой запечатлел нас.

Надпись на этом стенде гласила:

«Добро пожаловать в Вашу новую школу».

— Какая прелесть… — пробормотал я.

— Нашу новую школу? — поморщилась Сина, после чего огляделась. — Они хотя бы порядок здесь навели.

Несмешная шутка, особенно в данной ситуации, но я ценю, что она пытается сохранять присутствие духа.

— Жутковато, да?

— Да, есть такое, — ответил я, вглядываясь в фотографии.

— Что ты высматриваешь?

— Не знаю, что именно, но что-то тут не то, — задумчиво ответил я, пытаясь понять, что я вижу, но за что не могу зацепиться взглядом. Чувство было точно таким же, как и прежде, будто я что-то упускаю. — Ты не видишь здесь странности?

— Какой именно?

— Любой.

Сина внимательно посмотрела на стенд, после чего покачала головой.

— Не-а, а ты?

— А я… не могу понять, что меня смущает…

Что именно?

Сейчас, глядя на стенд, я понимал, что вот оно, прямо передо мной. Надо лишь понять, что именно. Но мозг отчаянно отказывался фиксировать деталь, которая вызывала беспокойство. Ведь на этом стенде все мы одинаковы. Или дело не в фотографиях? Но в чём тогда?

Я ещё раз внимательно посмотрел на фотографии.

Ответ должен быть где-то здесь, где-то в этом стенде — так твердило это странное чувство, которое говорило, что я упускаю очень простую и важную деталь. Значит, дело в фотографиях и в том, что постоянно попадается мне на глаза в течение моего пребывания в школе. Что-то общее на фото и вокруг меня… От того это чувство и не затихает.

Но что здесь не так и что общего с тем, что меня окружает? Так, надо сфокусироваться на фотографиях. Я просто не вижу никаких отличий, разве что в наших лицах и одежде. Лица и одежда… лица и одежда…

Всё равно не то, потому что тут все, блин, по-своему отличаются. Мы тут все хрен знает с какими рожами и хрен знает во что одеты, кроме…

Пилик.

Я буквально услышал этот электронный звук, который иногда раздаётся, когда проводят магнитной картой по замку. Разгадка, стоило её увидеть, оказалась очень простой и действительно всё это время была у меня на глазах. Оставалось гадать, почему я сразу до этого не дошёл, почему не обратил на это внимания, хотя подобное должно быть очевидным.

Рука сжала глок куда сильнее, чем до этого, словно уже предвкушая что-то нехорошее. Я покрылся испариной.

— Сина, — глухо позвал я её.

— Чего такое?

— Ты говоришь, что твоя школа находится за железнодорожными путями?

— Да, а что?

Там действительно есть школа, я узнавал об этом на работе у Сабины. Но…

— Это ведь тоже Нижний город, верно?

— Ну… да, — ответила она озадаченно, не понимая, к чему я клоню.

Я же медленно повернул к ней голову, пристально вглядываясь в глаза.

— Почему на тебе такая школьная форма?

Одежда. Вот что должно было смутить меня изначально. Это очень сильно выделялось на фоне всего, но я почему-то не обратил внимания.

Даже в прошлой школе у нас не было определённой формы, и все одевались кто как хотел в пределах приличий. Сина сказала, что учится в школе за железнодорожными путями, и там действительно есть школа, но вот только там нет такой формы. Там вообще не носят форму, если уж на то пошло. Форма одежды есть только в частных или действительно уважаемых школах, где учатся дети самых-самых, но не в Нижнем городе.