– А вы кокетка, – бесстыже заметил он. – Хоть и ссылались только что на мужа.

– Да как вы смеете… – я почти взорвалась и подавилась собственными словами. Нет, невозможно. В любом диалоге с Хворцевым я неизменно превращалась в дуру.

– Может быть, чаю? – один уместный вопрос под основание скосил агрессию. Я вся размякла и, молча кивнув в ответ, снова смутилась, опуская голову.

– Вот уж не думал, – внезапно сказал Олег, – что вы настолько зависимы от эмоций. Большинство женщин, связанных с нашей сферой, уже давно ведут себя как мужчины. Или у Штунца никто из ваших коллег не занимался мелкими провокациями?

– Там я имела собственный кабинет и очень редко виделась с руководством. Да и потом… Скульптура не то искусство, что беспокоило Степана Сергеевича.

– Что ж, тут вы правы, – Хворцев достал смартфон и, став серьёзнее, позвонил Кристине. – Согласовали? Тогда неси их сюда. И чашку чая Веронике Игоревне.

Я, с упоением следя за его движениями, уже без страха поправляла волосы. Всё как обычно – в суровой борьбе с реальностью причёска снова пострадала первой. Но если раньше меня бы это добило, сейчас я разве что почувствовала досаду.

– Шикарно выглядите, – вернув телефон в карман, шеф как-то сразу изменился в голосе. Что ли стал мягче… Или мой бедный мозг решил желаемое совместить с действительным? – Кстати, признайтесь… О моей страсти к синему вам, разумеется, рассказала Кристи?

– Нет, я сама… Точнее, я даже не знала, что вы настолько неравнодушны к цвету. Но мне приятно… Надеюсь, что в этом виде я вам опять напоминаю женщину?

– Вне всяких сомнений. И пусть прозвучит бестактно, я не скучаю по девчонке в свитере.

– Тогда клянусь – сделаю всё возможное, чтобы избавить вас от свидания с нею.

Войдя в азарт от этой игры в любезности, мы не заметили, как вошла Кристина. Точнее, вплыла, изящно скользя по полу с будто приклеенной на лице улыбкой.

– Чай, документы, – поставив поднос на стол, она склонилась в подобии реверанса. Из-за чего тут же в моих глазах из секретарши превратилась в фею.

– Как тебе статуя? – едва взглянув на бумаги, будто случайно поинтересовался Хворцев.

Кристина застыла, но вовсе не от смущения, а озадаченная этим странным ребусом. Я догадалась – она искала слова, которые полностью бы удовлетворили шефа. А тот улыбался. Он тоже всё понимал и с любопытством ожидал развязки.

– Слишком красивая, – с оттенком вселенской грусти вдруг неожиданно проговорила девушка. – И, если честно, я не очень уверена, что это правильно по отношению к Люде.

– Людмила Сергеевна, – сухо заметил Хворцев, – дала мне полную свободу действий. Так значит красивая? Скажи, а ты бы хотела стать прототипом для подобной статуи?

– Я… Да… Не знаю… – Кристина вконец запуталась и, обессилев, опустила руки. – Олег Вячеславович, что вы вообще хотите? Ещё один образ для своей коллекции?

– Пока – ничего. Вот провожу опрос и собираю варианты мнений. То есть, ты не против? А Вероника Игоревна считает это безрассудной глупостью.

– Нет, не считает… – опомнившись слишком поздно, я машинально зажала рот ладонями. Но опоздала – теперь на меня смотрели два одинаково удивлённых взгляда.

– Ну, продолжайте, – приободрил Олег. – Мне интересна ваша точка зрения.

Поняв, что молчание будет не лучшим выходом, я объяснила недовольным голосом:

– Это не глупость. Просто подобный шаг требует приступа безрассудной смелости. И для меня, как для замужней женщины, не представляется допустимой жертвой.

– Для вас это жертва? – в логичном вопросе шефа читалась плохо скрываемая ирония.

– Ещё какая. Поверьте, я не из тех, кто раздевается по любому поводу.

Кристина нахмурилась – похоже, наш разговор вышел за рамки допущений девушки. Да и мне тоже стало немного боязно из-за чрезмерного любопытства Хворцева. К счастью для всех, Олег закончил со мной и сменил вектор своего внимания.

– А ты бы разделась?

Надменно фыркнув в ответ, Кристина резко наклонила голову. Так, что лицо её в следующую секунду почти что полностью скрылось за волосами.

– Вполне возможно, – не стала юлить она. – Определяющей будет личность скульптора.

Парадоксально, в этот самый момент шеф неотрывно наблюдал за мною. Он будто ждал, что при словах Кристины во мне опять заговорят эмоции. Но я сдержалась. На первый рабочий день я исчерпала свой лимит ошибок. А вот в душе… Мне стыдно было признать – там неожиданно пробудилась ревность.

После всего, к чему приучил нас Штунц, работа у Хворцева показалась раем. Минимум стресса, отсутствие лишних функций и абсолютная адекватность шефа. На что-то большее я даже и не рассчитывала, хотя и к этому полагались бонусы.

Во-первых, время. Торчать весь день за компьютером отныне не было основной задачей. Так что покончив с очередной проблемой, я могла смело погулять по офису. Сходить к Кристине, к девчонкам из бухгалтерии или же просто посидеть на кухне. Что я и делала, покуда мой новый шеф не вызывал по следующему вопросу.

Второе – деньги. Буквально на третий день мне неожиданно обломилась премия. Причём какая! На прежнем месте работы мы даже за год получали меньше! А уж с учётом положенного оклада сумма и вовсе улетала в космос.

– Чего ты хочешь? – пожал плечами Олег, когда я тут же потребовала разъяснений. – "MT Technologies"… У нас хороший контракт, а твоя премия – строго по договору.

На ты мы с шефом перешли ещё накануне, сочтя ненужной лишнюю официальность. Тут было как дома, и новый формат общения только добавил в этот мир уюта.

Ну, и последним неоспоримым бонусом стало особое отношение Хворцева. С таким вниманием в каждом слове и жесте со мной не вёл себя ни один мужчина. Он делал всё, чтобы внушить мне мысль о моём статусе королевы офиса. И преуспел – без споров и возражений я быстро свыклась с этой новой ролью.

В общем, в итоге все мои опасения разбились вдребезги о скалу реальности. Мне было комфортно, и, что куда важнее, я обуздала свою страсть к Олегу. Он же под стать мне тоже умерил пыл и отложил дальнейшие провокации.

Поэтому пятница накануне первого мая не предвещала никаких сюрпризов. День неуклонно близился к завершению, и всеми мыслями я была на даче. Семейный отдых. Возможно, не самый лучший, но давно ставший для меня традицией, сломать которую вот уже сколько лет безрезультатно порывалась Маша. На этот раз ещё до нашей размолвки она четырежды звала меня на Мальдивы, и, неизменно сталкиваясь с отказом, клеймила вредной скучной пенсионеркой. А я смеялась. По мне, скорее Мальдивы были синонимом рая для престарелых.

– Что делаешь в праздники? – внезапный вопрос Олег вырвал из плена бесконечных мыслей.

Я с удивлением повернула голову, словно почувствовав в его словах опасность. За эту неделю он приучил к другому, весьма далёкому от личного интереса. Поэтому прежде чем что-то сказать в ответ, я секунд десять собиралась с духом.

– Еду на дачу, – наверно, даже под пыткой признание вышло бы не настолько вымученным. – С мужем и дочкой. Знаю, звучит банально, но порой сложно изменить привычке.

– Ну, почему же. Если отбросить грядки, то это выглядит более чем неплохо. Не сомневаюсь – будь у меня семья, сам бы почаще выбирался за город.

– Нет, мы без грядок, – представив его с лопатой, я ощутила резкий приступ смеха. – У нас всё по минимуму: цветник, газон, шашлыки. Ну, и четырнадцать кустов смородины.

– И далеко?

– По нынешним меркам – нет. От дома где-то километров тридцать.

В его глазах как будто что-то мелькнуло и тут же скрылось за пеленою мрака.

– Ника, скажи… – Олег говорил спокойно, но без былого налёта самоуверенности. – Твоё сегодня… Насколько оно приближено к тем идеалам, что рисовались в юности?

Вновь ощутив томительное волнение, я поудобнее пересела в кресле.

– Ты про мечты?

– Отчасти, пожалуй, да. Плюс про стремления, ожидания, планы…