– Кто бы учил…

– Имею полное право как незамужняя по расчёту женщина. К тому же бездетная, – поморщившись для приличия, она с усилием допила свой кофе. – Ник, ну серьёзно… Имея такого мужа, заигрывать с Хворцевым – это верх безумия.

– Мы просто коллеги, – упрямо сказала я, сама не веря собственному ответу. – Да и потом, Олег мне лично признался, что он противник близости с подчинёнными.

– Ага, противник. И пункт четыре в анкете как раз то самое подтверждение этому.

Её аргумент оказался куда весомее, так что я молча опустила голову. Мне было стыдно, но с каждой новой минутой Хворцев всё глубже укоренялся в душу, и в перспективе это грозило вылиться в проблему несколько иного уровня.

– Сорри за сплетни, – решив, что ляпнула лишнее, уже спокойнее проговорила Маша. – Не удержалась. В конце концов, ты права – кто я такая, чтобы делать выводы?

– Моя подруга. И мне чертовски приятны твоё внимание и твоя забота. А насчёт Люды… Можешь не волноваться. Я не намерена сближаться с Хворцевым.

Она лишь поморщилась, однако спорить не стала, чтобы окончательно не портить праздники. И вот за это я была ей признательна намного больше, чем за её заботу. Так что когда на кухню спустилась Настя, мы уже просто наслаждались завтраком. А в майском воздухе, пропахшем чаем и кофе, царила сладкая утренняя безмятежность.

– Доброе утро, – бросив с порога приветствие, дочка стремительно подбежала к чайнику. – Мам, так нечестно. Ты обещала сырники, а вместо этого у нас снова каша?

– Каша для Маши, – я подошла к плите и с неохотой вытащила сковородку. – А это честно: всё время спать до одиннадцати и вдруг внезапно пробудиться в восемь?

– Мне снились кошмары, – спешно забравшись в кресло, почти что с гордостью сообщила Настя. – Вы развелись, меня отдали в приют, а после Землю захватили зомби.

Я нервно вздрогнула и только каким-то чудом не уронила сковородку на пол.

– Мы развелись?

– Ну да. Папа и ты. Из-за красивой незнакомой женщины.

Я обернулась. Зажав ладонями рот, Маша практически тряслась от смеха. А лицо Насти, на удивление взрослое, не выражало ни одной эмоции.

– Что за… Простите, – сумбур в моей голове едва не вырвался непристойной грубостью. – Вы сговорились? Настя, какой развод? И с каких пор тебя тревожат зомби?

– Развод обычный, – дочь пожала плечами. – Официально подтверждённый в ЗАГСе. Мам, да не бойся. Это всего лишь сон, ничем не связанный с настоящей жизнью.

– Ну, предположим, – на сердце стало спокойнее, и подостывшая я вернулась к сырникам. – А что там с зомби? Опять меня обманула и вместо смурфиков смотрела фильмы?

– Мама…

– Учти. Ещё один прецедент, и будешь спать отдельно от телефона. И это не шутка. Мечтаешь о равноправии, так и веди себя как подобает взрослой.

– Ника, ей девять, – вмешалась в разборки Маша. – Ты изначально требуешь невозможного.

– И что предлагаешь? – я чуть ли не взорвалась. – Позволить Насте наслаждаться ужасами?

– Нет, но решение в ультимативной форме не приведёт к желаемому результату. Ты слишком давишь. А корень проблемы в том, что у вас явный дефицит общения.

Дочь, в две секунды забыв о моём присутствии, с немой симпатией повернулась к Маше.

– Насть, я права?

Лёгкий кивок в ответ холодным лезвием резанул по сердцу.

– Вот и причина. Так что наладь общение, а не пытайся всё списать на ужасы.

Мне стало тошно. Причём не только в душе, но и на уровне физического восприятия. Я содрогнулась, склонилась над миской с творогом и подавила резкий приступ рвоты. Мало общения… А где я возьму его с моей профессией и с домашним хаосом? Вот уж, поистине, легко раздавать советы, когда сама свободна от обязательств.

Уняв волнение и сделав глубокий вдох, я машинально принялась за сырники. Подруга притихла. Она, похоже, скумекала, что ненароком перешла границу. Но всё равно – каким-то сто пятым чувством я ощущала приближение бури.

На удивление, ещё два праздничных дня не принесли мне никаких сюрпризов. Скорее, напротив, они прошли так спокойно, что лишь мгновениями коснулись памяти. И испарились, оставив в моей душе что-то похожее на осадок детства.

А вот во вторник, едва придя на работу, я испытала лёгкий приступ паники. Ибо прозрела, всей сущностью осознав, что не готова к разговору с Хворцевым. Да что к разговору, меня сжимало тисками при одной мысли о свидании с шефом.

Однако Олег, явившись следом за мной, будто бы напрочь позабыл про пятницу. Дал кучу заданий и с полной невозмутимостью почти до вечера укатил на встречу. А возвратившись, час просидел в компьютере, не обращая на меня внимания. И лишь потом, сделав четыре вызова, словно бы вспомнил о моём присутствии.

– Как отдохнула? – последовавший вопрос свалился снегом посреди пустыни.

Чего-чего, а любопытства Хворцева я не ждала ни при каком сценарии. Ну, в самом деле, зачем ему было знать, как мы проводим выходные с мужем? Ради приличия? Или тут крылось что-то, о чём так рьяно предупреждала Маша?

– В целом – неплохо, – с наигранным равнодушием я как бы нехотя оторвалась от кода. – Обидно, что мало. Насте почти что десять, а мы практически не бываем вместе.

– Из-за работы?

Я кивнула в ответ, всё ещё чувствуя во всём теле скованность.

– Дело в деньгах? – теперь его любопытство сменилось жалостью с оттенком грусти.

– Ну, не совсем. Мне хочется быть полезной не только дома, но и в масштабах общества. Плюс те задачи, которые ставил Штунц… В них постоянно ощущался вызов.

– Здесь всё банальнее?

Я опустила взгляд, чтобы не выдать своего смущения.

– Здесь всё иначе. Немного другие функции и не такие отношения с шефом. Мы… Ты… Не знаю. Одна неделя работы – не тот период, чтобы делать выводы.

– Вполне разумно. И всё-таки до сих пор ты здесь как будто не в своей тарелке. Ника, в чём дело? Ты можешь быть откровенной и обратиться за любою помощью.

Я лишь вздохнула. Каждой своею фразой он словно рушил между нами стены. И так искусно, что падающие обломки в то же мгновенье рассыпались пеплом.

– Да всё нормально, – тихо сказала я, не поднимая на Олега взгляда. – Скоро привыкну. А если что-то понадобится, я обещаю не стесняться с просьбами.

– Вот и отлично. Кстати, хотел спросить… У твоей дочери сейчас каникулы?

– Да, до десятого.

– И кто её развлекает, пока вы с мужем помогаете обществу?

Представив, что шеф узнает что-то про Свету, я, испугавшись, крепко сжала зубы. Однако, похоже, Олегу было плевать на содержание моего ответа. Он сделал вывод и на основе этого принял разумное, как считал, решение.

– Ладно, не важно. Даю тебе выходной, чтобы ты вдоволь пообщалась с дочерью. А там посмотрим… Работы, конечно, много, но я попробую разгрузить твой график. Тем более теперь, с учётом командировок, ты будешь часто ночевать не дома.

– Ты не обязан… – щедрость его души вызвала ноту естественного протеста. Я понимала – приняв подобный "подарок", я параллельно обрету зависимость. Пусть подсознательно – в будущем этот факт мог бы серьёзно повлиять на многое.

– Да, не обязан, – легко согласился он. – Но мне не хочется становиться Штунцем. Дети – святое. И коль помочь в моих силах, как-то нечестно не замечать проблему.

– А как же бизнес?

– Уверен, эти поблажки не отразятся на работе в целом. Так что не думай – я не настолько свят, чтобы идти ради тебя на жертвы.

– Тогда… спасибо, – я снова стиснула зубы, коря себя за проявление слабости. Всё было напрасно – любая стычка с Олегом служила поводом для триумфа шефа. И мне, привыкшей к вечным уступкам мужа, пришлось мириться с новыми обстоятельствами.

– Вот и отлично. Значит, до четверга? – он дал понять, что разговор окончен. А вместе с ним, хоть было ещё не поздно, также окончена и моя работа.

– До четверга, – покорно сказала я, всё же решившись посмотреть на Хворцева. Однако он, сочтя свою миссию выполненной, уже всей сущностью перетёк в компьютер. Тогда я встала, захлопнула ноутбук и, попрощавшись, подхватила сумочку. Нарочито медленно, словно втайне надеясь, что шеф очнётся и молвит хоть что-нибудь.