– Думаю, лучше, – не стал отпираться Хворцев. – Но всё равно не так, как на собеседовании.

– То есть, формально в твоём идеальном мире мне не положено никакой одежды?

– Ну, почему же? Без должного разнообразия тема эстетики теряет смысл. Только не брюки. Считай меня сумасшедшим, но это личное восприятие женщины.

Я растерялась. Конечно, он не был психом, и всё же сказанное выглядело подозрительно. Фетиш? Возможно. Однако копнуть поглубже у меня просто не хватило смелости. Да и сама сложившаяся ситуация как-то не очень располагала к этому.

– Дело хозяйское, – решила я в результате, не отрывая от Олега взгляда. И тщетно веря, что мне своим поведением удастся выбить из него эмоции. Он не сдавался. Хотя, конечно, догадывался, что я намеренно ищу пути к сближению.

Поняв, что Хворцев немного ушёл в себя, я разродилась очередным вопросом.

– Ты был женат?

И снова его лицо осталось будто высеченным из камня.

– Нет. Не сложилось. У нас был долгий роман, но обстоятельства победили чувства.

– И? Ты жалеешь?

– Жалеют только тогда, когда способны повлиять на это.

– А ты не мог?

Он сдавленно усмехнулся, словно я только что спросила глупость.

– Нет. Так бывает. Я не всесильный бог, а лишь обычный человек, как прочие.

– Да уж. Обычный, – едва не съязвила я. – А твоя пассия… Она ушла к другому?

– Нет. Не к другому. Мы поставили точку, и каждый двинулся по своей дороге.

– Ну и, конечно, как истинный джентльмен, ты просто вычеркнул её из памяти?

– Да, мне пришлось, – в последних его словах я ощутила лёгкий привкус грусти. Чёрт! Неужели? Выходит, даже из Хворцева можно порой вытряхивать человеческое. Пусть и по капле – тогда такая победа стоила больше всех свершений в мире.

Впрочем, и этого мне показалось мало, и я продолжила копаться в прошлом.

– А та скульптура? Насколько я поняла, твоею пассией была Людмила…

– Как догадалась?

– Хватило фразы Кристины и интуиции женщины-программиста. Я же не дура. Но, если ты так любил, то почему вы не остались вместе?

– Ника, не надо, – грусть сменилась усталостью, и шеф, умолкнув, плотно стиснул зубы. Всё, доигралась. Сама того не желая, я неожиданно перегнула палку. Как раз настолько, чтобы вместо беседы мы каждый порознь погрузились в мысли.

Слегка убаюканная весенним утренним солнцем я не заметила, как выпала из реальности. То ли в забвение, то ли в пучину памяти, то ли в какое-то поверхностное сновидение. А вновь очнувшись, с ужасом обнаружила, что мы проехали почти полдороги.

– Ну ты и соня, – резонно заметил Хворцев, словно почувствовав мои движения. – А я как раз подумывал остановиться и предложить тебе стаканчик кофе.

– Можно и чая, – пробормотала я, с лёгким смущением опуская ноги. Надела туфли, поправила ворот блузки и недоверчиво посмотрела в зеркало.

Вроде красивая. Глаза как будто блестят, да и к причёске никаких претензий. Прямо принцесса. От этой случайной мысли губы мгновенно расплылись в улыбке.

– Что-то приснилось? – моя возня перед зеркалом не ускользнула от внимания шефа. – Только не смейся… Ты выглядела как ребёнок, вдруг задремавший в новогодний праздник.

– Нет, ничего, – мне стало совсем неловко, будто я снова попала на собеседование. С одним отличием – вместо стриптиза физического меня тянуло на стриптиз душевный. И я опять мешком плыла по течению, не в силах справиться со своим желанием. – Просто не выспалась. Наверно, из-за волнения. Я ведь нечасто езжу в командировки.

– Мне кажется, тут причина немного глубже, – молниеносно отозвался Хворцев. – Командировка – вещь вполне безобидная. Принципиальнее вопрос компании.

– Ты про себя? – пропасть была всё ближе, но я упрямо продвигалась к краю. – И что такого? С тобой намного комфортнее, чем с бесконечно недовольным Штунцем.

– Ты ездила с ним? – похоже, на этот раз мне удалось-таки удивить Олега. Причём конкретно – он настолько напрягся, что по щеке скатилась капля пота.

– Дважды. В Казань. У нас был сложный проект, и мы решали кое-что на месте. Всем коллективом. Так что не отрицаю, наша поездка – это новый опыт. И он мне нравится, – я невольно зажмурилась, чтобы не выдать свои чувства взглядом.

– И чем же именно? Возможностью подремать и накидать мне миллион вопросов?

– И этим тоже. Но всё же самое главное – реальным правом быть самой собою. Вот не поверишь – за годы на прежнем месте я и забыла, что являюсь женщиной…

– А тут вдруг вспомнила?

– Ну, можно сказать и так…

– То есть, пардон… ты не спала со Штунцем?

Мои глаза открылись в тот же момент и ошарашенно уставились на Олега. Чёрт побери! Я даже не ожидала, что он способен предположить такое! А уж озвучить… Не будь в его руках руль, я залепила бы ему пощёчину.

– Конечно нет! – внутри горело огнём, но это было воплощение гнева. – С чего ты взял? Я что, похожа на шлюху, всегда готовую ублажать начальство?

– Ну… – он осёкся, и тут мне стало понятно, что мы по-разному смотрим на ситуацию. И с колокольни, куда забрался Олег, я не такой уж образец морали.

– Из-за стриптиза? – ответ пришёл сам собой, заставив в ужасе схватиться за голову. – Боже… Как глупо. И ты, конечно, решил, что для меня подобное не в новинку?

– Ну…

– Всё понятно. То есть, моё замужество в этом аспекте не играло роли? Чёртова дура… Тогда к чему любопытство об интересах, о семье, о Насте?

– Это другое.

– Спасибо. Теперь мне кажется, что ты особенно неравнодушен к шлюхам. Да, офигенно… Что ж, придётся признаться, что я ни разу не изменяла мужу. И этот стриптиз был не чем-то естественным, а абсолютно безрассудным действием.

– Не понимаю.

– Олег, я просто купилась на твой загадочный “вопрос доверия”.

Он усмехнулся.

– А твой интерес ко мне тоже имеет отношение к этому?

Будь наша скорость хотя бы в два раза меньше, я бы немедленно выпрыгнула из машины. Настолько жутким и в то же время важным мне показался новый вызов Хворцева. А уклониться было уже нельзя – он бы не понял моего молчания.

– Нет. Там другое, – призналась я, покраснев. – Сугубо женский интерес к мужчине.

– То есть, мой стриптиз – по сути не компенсация, а проявление этого интереса?

– Олег, пожалуйста… То, что произошло – ещё не повод залезать мне в душу. Да и потом, ты сам сто раз говорил: работу нужно отделять от личного. Мы ведь коллеги… – и снова закрыв глаза, я застонала от терзаний сердца.

На удивление, мои мольбы и отчаяние всё же возымели на Олега действие. Он успокоился и, обдумав услышанное, чуть отклонился от опасной темы.

– Да, мы коллеги. И мне действительно стыдно, что я неверно трактовал случившееся. Ты уж прости… Приму твою правду к сведению и постараюсь не мыслить стереотипами. Но… есть нюансы. В глазах коллег и партнёров ты можешь запросто стать моей любовницей. И, к сожалению, даже при всём желании я не сумею изменить их мнение.

– Ну и не надо, – я облегчённо выдохнула, не видя в этом никакой проблемы. – Плевать на мнение. Пусть лучше думают так, чем говорят, что я спала со Штунцем.

Поняв, что камень попал в его огород, Хворцев ответил откровенным смехом.

– Ника, ты чудо. Признаться, в некотором роде я даже завидую твоему супругу. Вот с кого Кристи следует брать пример, если ей хочется превратиться в женщину.

– О, несомненно, – теперь рассмеялась я, разом избавившись от своего смущения. – А насчёт зависти можешь не волноваться. На первом месте у меня работа.

Резко замедлившись, мы свернули с дороги и чинно замерли посреди парковки. Прямо у вывески, манящей чашечкой кофе и круассаном на большой тарелке.

– А вот и завтрак, – Хворцев выскочил первым и грациозно распахнул мне дверцу. – Сам здесь впервые, но кое-кто из коллег весьма расхваливал нам местный латте.

Чуть оперевшись о поданную мне руку, я элегантно выскользнула из машины. Уже без страха – сейчас каждый новый миг был словно выставленный режиссёром кадр. И именно мне досталась главная роль, пусть и с туманным для карьеры будущим.