Он был серьёзен, и эта его серьёзность пугала больше, чем шутки и провокации. А отмахнуться я, увы, не могла – шеф взглядом требовал от меня ответа.

– Честно – не знаю, – тестовый экскурс в память не дал хоть сколько-нибудь подходящей версии. – Я не мечтатель. Решила стать программистом и тупо двигалась в направлении цели.

– А как же личное? Дети, семья, любовь? Ты не хотела быть счастливой женщиной?

– Может, хотела. Сейчас уже и не вспомнить. Я слишком рано оказалась замужем.

– И не жалеешь? – медленно шаг за шагом мы продолжали углубляться в личное. Но несмотря на близость опасных тем я не спешила тормозить Олега.

– Нет. Не жалею. После рождения Насти было бы глупо утверждать обратное.

– Да, разумеется, – он сразу как-то поник, непроизвольно изменившись в голосе. – Ты уж прости. Теперь я буду считать, что основательно переборщил с анкетой.

– Никто же не умер, – где-то в области сердца в одно мгновенье разгорелось пламя. Огненным монстром оно прошлось по груди, выжгло всю душу и растеклось по телу. – И я не в обиде. В конце концов, тот стриптиз был исключительно моим решением.

– Весьма опрометчивым, коли даже сейчас ты продолжаешь ощущать неловкость.

– Скорее фатальным. Ввязавшись в твою игру, я уничтожила возможность выбора. Но дело не в этом. Мною подписан акт, а где гарантии твоего доверия?

Я поперхнулась, несколько раз откашлялась и с возмущением надула щёки. Сама удивившись, что мне хватило наглости так откровенно бросить вызов шефу. И, кажется, он опешил ничуть не меньше, буквально сплюснутый моим напором.

– Так дело в этом? – Олег немного подумал и угрожающе нахмурил брови. – Твоя неловкость вызвана не стыдом, а неимением от меня гарантий?

– Видимо, так. Но ты же сам считаешь, что это не личное, а вопрос доверия.

– И какой выход? Мне тоже нужно раздеться или потребуешь чего-то большего?

Он усмехнулся с такой откровенной наглостью, что я едва не поперхнулась снова. Чего-то большего? Чёрт бы его побрал, и что скрывается за этим большим?!

– Ника, решайся, – твёрдо сказал Олег. – Я готов выполнить одно желание. И будем квиты. По-моему, это максимум, что можно выторговать взамен стриптиза.

Я колебалась. Мне сразу стало понятно, что в словах Хворцева нет ни грамма шутки. Но отвечать с таким пожаром внутри было сомнительной сделкой с совестью.

– Стриптиз за стриптиз, – тихим дрожащим голосом я всё-таки выдавила из себя решение. – Это по-честному. Кстати, если не понял – не в моих правилах претендовать на большее.

– Прямо сейчас? – Олег отнюдь не смутился и вскочил с кресла как голодный хищник. И пусть нас с ним разделяли насколько метров, я ощутила жар его дыхания.

– Да, начинай, – слегка поправив пиджак, я элегантно закинула ногу на ногу. Внизу живота, безжалостная и аморальная, уже вовсю раскручивалась революция.

Мужской стриптиз (как и стриптиз вообще) я никогда не жаловала вниманием. Да что вниманием – этот подвид "искусства" всегда казался мне настоящей дикостью. И вместо восторга и трепетного возбуждения он неизменно повергал в уныние. До отвращения. Хотелось встать и уйти, чтобы иначе распорядиться временем. Вот и теперь, с надеждой вжимаясь в кресло, я ожидала схожего результата.

Но едва Хворцев избавился от часов, внутри как будто переключился тумблер. Мир пошатнулся. Мне стало трудно дышать, и я почувствовала, как вспотели руки. Дикая жажда увидеть этот спектакль заполонила до краёв сознание.

Шеф же, напротив, излучал спокойствие и даже какую-то обидную невозмутимость. Он был как скала – холодным и неприступным, с окаменевшими внутри эмоциями. Ну, разумеется – ведь я простой ассистент, а не мифическая чудо-женщина.

И всё же мне, ждавшей не просто действия, пришлось рискнуть, чтобы добиться большего. Когда Олег почти расстегнул рубашку, я протестующе перекрестила руки.

– Сначала ботинки.

Он на секунду замер, и равнодушие сменилось недоумением.

– Ника?

– Ботинки, – я подалась вперёд, всем своим видом изображая строгость. Хворцев напрягся, однако не стал перечить и подчинился моему желанию.

– Теперь – носки, – я обрела уверенность, осознавая свою власть над шефом. Почти абсолютную, сладко дразнящую эго и вызывающую во всём теле трепет. И вместе с тем страх – ведь при общении с мужем я не испытывала ничего подобного.

– А ты… необычная, – покончив с моими требованиями, Олег продолжил разбираться с пуговицами. – Не понимаю, как ты вообще могла целую вечность проторчать у Штунца? Зарплата – не очень, у руководства бзики и совершенно никакого роста. Или ты сразу рассчитывала на то, что проработаешь у него до старости?

– Там было спокойно, – сейчас моё объяснение, по меньшей мере, выглядело забавно. – Да и комфортно. А я, наверно, из тех, кому размеренность важнее денег.

– А как же амбиции? Желание быть востребованной и получать моральное удовлетворение?

– Вот, получаю, – под мой короткий смешок рубашка комом отлетела в сторону.

Слава всевышнему, я не упала в обморок, успев собраться и сглотнуть волнение. Да, однозначно – Олег следил за фигурой и делал это без выраженного фанатизма. Поэтому внешне он выглядел как атлет, а не как странное нагромождение мускулов. То есть, как надо по той незримой шкале, которой пользовалась Вероника Нестерова.

– А если без шуток? – не дав мне толком опомниться, шеф почти сразу потянулся к брюкам. – Тебе двадцать девять. Вполне подходящий возраст, чтобы успеть переиграть всё заново.

– Всё – это что? – следя за его движениями, я перестала поспевать за мыслями.

– Всё – это всё, – он расстегнул ремень, и брюки с грохотом упали на пол.

Забыв про стыд и адское пламя внутри, я безотрывно пялилась на Олега. Мне было плевать, что подумает Хворцев и как всё это отразится в будущем. Я просто хотела скорее закончить партию, где мне заранее полагался выигрыш.

Но шеф не спешил. Теперь его главной прихотью стало стремление залезть мне в душу.

– Ты не ответишь?

Впившись ногтями в кресло, я попыталась сохранить спокойствие.

– А если без шуток – всю жизнь плывя по течению, я добралась-таки до райской гавани.

– Тут не поспоришь. Но эту райскую гавань тоже порою посещают бури. Так что готовься – у нас через две недели будет серьёзная командировка в Питер.

– Уже? Так скоро? – признаюсь, это известие смутило больше, чем стриптиз Олега. – Не ожидала, – я закрыла глаза, переосмысливая заявление Хворцева.

– А что поделать? У нас масштабный проект, и нужно лично поговорить с заказчиком. Всё как обычно, – уверенный голос шефа сменился вздохом, похожим на извинение.

Всё как обычно – отозвалось внутри, и я едва не разразилась хохотом. Ну да, конечно. Мы же только и делаем, что раздеваемся и летаем в Питер. Не жизнь, а сказка. На миг сегодняшний мир вдруг обернулся абсолютным бредом.

Но подняв голову и приоткрыв глаза, я снова увидела перед собою Хворцева. Вполне реального, пусть смахивающего на статую в немом преддверии моего ответа. Чуть успокоившись, я взмахнула ресницами и по инерции качнула туфелькой.

– Жду продолжения, – на этот раз в моём голосе не проскользнуло ни одной эмоции. Чудом уняв терзавшую тело страсть, я твёрдым шагом переступила бездну.

Олег подчинился. Медленно снял трусы и неподвижно замер в центре в офиса. Почти как робот. Однако один нюанс выдал ту самую человечью сущность. И я с бесстыдством и неприкрытой наглостью буквально вытаращилась на его достоинство.

Признаюсь честно, с таким холодным расчётом я в первый раз оценивала мужчину. Но не случайно – я ощущала власть, равной которой не имела прежде. Она пьянила, и это странное чувство глушило прочие желания и влечения.

– Ника, ты тут? – увлёкшись своим триумфом, я окончательно выпала из реальности. Шеф, кажется, тоже. Он смотрел на меня с видом застуканного за курением школьника.

– Да, извини, – тихо сказала я, даже не думая отводить взгляд в сторону. – Впала в прострацию. И что ты хочешь услышать? Что я советую обратиться к скульптуру?