— Никак. Сперматозоиды сохраняются некоторое время в половых путях или на одежде. Но не полгода. И мягких тканей почти не осталось.

— Боже, какое горе для матери!

— Надо, чтобы сообщили все-таки родственникам…

— Иногда мне кажется, что если бы мы знали все то, что знаем сейчас — заранее, то никогда бы не завели детей!

— Согласна! Я и так трясусь над ними, лишь только кашель начнется. Мы Сашу чуть в три года не потеряли от молниеносной пневмонии…

— У меня такая же история была со старшей! А сейчас я боюсь, чтоб никто не пристал к ней на улице. Но я же не могу следить за ними постоянно?!

— В том-то и дело!

— Знаешь, только сейчас я прочувствовал (не понял, потому что я и раньше понимал всю ответственность быть родителем), ощутил колоссальную ответственность за жизнь своего ребенка…

— Ох, Валера, если бы все родители это понимали и чувствовали!

После всего произошедшего, Дина вернулась домой совершенно расстроенной.

— Запомните, ребята: никогда не лазьте с остальными неизвестно где! Я всегда должна знать, где вы находитесь! — строго-настрого приказала она дома детям.

— Что, кого-то заманили?.. — страшным шепотом спросил старший сын.

— И убили? — округлил глаза младший.

— Ой, не могу я вам рассказывать, вы же знаете! Но обещайте, что будете говорить, куда пойдете.

— Да хорошо! — окончательно испугавшись, пообещали мальчишки.

На следующее утро завуч из медицинского колледжа очень просил Муслия взять студентов на аутопсию.

— Дорогой Василь Кузьмич, не могу я их взять на наше вскрытие. Надо сначала разрешение у следователя брать. А он, наверняка, не разрешит… А наша Дина Алексеевна сейчас патанатома подменяет, вот к ней — можно.

— Да нам все-равно, к вам или к ним, главное, чтоб студенты увидели, из чего человек состоит. А то они будут инъекции делать, а что внутри — не представляют!

— О, к сожалению, этого не представляют даже многие из врачей, не то, что средний медперсонал! Так что сегодня приходите к десяти часам к Дине Алексеевне, она вам все покажет.

Итак, Гнатенко сегодня, в очередной раз, удалось блеснуть интеллектом и образованностью перед студентами-медиками и Андреем. Случай для него был не очень интересным — «обычный» инфаркт. Правда, с разрывом миокарда! Но — все-равно, чистая патанатомия. Зато фельдшера были в восторге. Одно дело увидеть на картинке, а совершенно другое — подержать сердце на ладони.

— Видите, какое оно было — исстрадавшееся сердце нашего пациента? Жил себе человек, нервничал…

— Откуда Вы знаете, что — нервничал? — въедливо спросил один из будущих медиков.

— Посмотрите внимательней. Видите, в мышце сердца — множественные белесоватые прослоечки?

— Да, — загудели студенты.

— Это — диффузный атеросклеротический склероз. А вот эти большие очаги — послеинфарктные рубцы.

— То есть, у него и раньше были инфаркты?

— Да. Поэтому и говорю, что — нервничал. А сейчас миокрад уже не выдержал. Разорвался. Все. Пришел конец.

В секционном зале установилась тишина.

— Видите, у нас образовалась минута молчания… Очень жаль пациента. Но он даже после смерти выполнил благородную цель вашего обучения. Поэтому, давайте будем ценить людей, пока они живы, и всячески их поддерживать, — напутствовала молодых медиков Дина.

Студенты неторопливо покинули скорбное место своего обучения, а Гнатенко вернулась в свое отделение.

— Вроде, все им объяснила. И вроде бы, всем было интересно. И все-равно, заметила косые взгляды в свой адрес. Вот скажи, Валера, почему сложилось такое мнение о нашей специальности? Если судмедэксперт — мужчина, то к нему отношение, как к герою. Студентки о таком говорят: «Боже, какой мужчина!.. Представляете, он покойников не боится, в суде выступает, с милицией на места происшествий ездит!»… А если — женщина, то: «Боже, как она может? Она же такая…(умная, красивая), а с трупами работает!».

— Ты же умная, Дина! Сама все понимаешь. Ведь наша профессия — не женская. Согласна?

— Согласна. Как говорит наш главный…

— … Экспертами работают или фанатики, или полные отморозки! — одновременно процитировали оба Главного судмедэксперта Украины.

— Так кто же мы?

Приближался конец года. Все детишки жили лишь предвкушением праздников и долгожданных подарков. Дина же с Валерой подводили итоги своей ежегодной работы.

— Ого, ты посмотри, как мы работали! На 384 трупа — 350 выездов на место происшествия! Получается, что почти каждый день мы ездили!

— Так и есть! И 42 выступления в суде! Такое впечатление, что мы только работаем, и не живем!

— Да так оно и есть! У нас вся жизнь на работе проходит! Я жить хочу! А ты, Дин?

— А я и живу! У меня очень насыщенная жизнь и темп сумасшедший. Не забывай, что у меня и дети на мне, и жизнь всей семьи.

— Я вообще не знаю, как ты все успеваешь!

— Так и не успеваю все! Свекруха все критикует, если где-то наверху паутину увидит. У нас потолки — 3,5 метра, я лично ничего не вижу…

— Чем трендеть, то взяла бы сама и сняла!

— Ага, не ее это указующее дело!

— Вот я бы такую… тварь морально уничтожил! Вместо помощи вам…

— Что ты?! Мы сами ей еще помогаем, а она постоянно детей макает в грязь, что они — для нее никто. Только внучка у нее есть и все!

— Знаешь, я бы уже в вашем гадючнике не выдержал. Выскажись ей.

— Я чувствую, что если выскажусь, то это будет последней каплей и последним выступлением в этой семье. И кстати, первым тоже.

— Ты что, раньше никогда не скандалила? — искренне изумился Валера.

— Представляешь, я не сволочная баба. За двенадцать лет у нас ни разу не было скандала.

— Этим они и пользуются. Ты должна изменить политику.

— Мне легче будет изменить все кардинально и разрушить все. Я все жду их осознания. Ведь, на старости лет должна же прийти мудрость какая-то, человечность…

— Боже, ты — идеалистка! Неисправимая, причем! Наивная… Да они не будут жить по твоим представлениям никогда!

— А ты знаешь, Валера, ведь я никого не задерживаю. Не хотят — пусть уходят. Я никого не собираюсь удерживать.

Лаборантка и начальник переглянулись. Да, их Дина умеет удивить! Юля, всю жизнь сталкиваясь с дефицитом мужчин в Подольске, не понимала такой позиции и считала, что мужа надо удерживать любой ценой. Валера удивлялся, потому что привык к такой точке зрения и соответствующему поведению местных девчат. Поэтому он был шокирован тем, что Дина не боится остаться сама. Хотя, впрочем, она и так была сама. Наверное, муж считал, что его обязанности в семье заключаются лишь в соседстве с женой в кровати. Нет, такое положение семейных дел было не в его характере. Он с женой уже пару раз разводился и добился большего веса в семье. Но он же над этим и работал! Он и зарплату домой приносил, и подработку, и проводил время с детьми на выходные, и дарил жене хоть раз в год дорогие подарки…

Бедная Дина тянула в это время все на себе. Валера подумал, что неплохо бы как-то встретить Игоря по дороге домой, и поговорить с ним. Иначе тот останется навсегда лишь с маменькой…

Девятнадцатого декабря Валера похвастался на работе, что его, вместе с супругой, пригласили на празднование Дня милиции. В этом году у них какой-то внутренний юбилей, поэтому будут праздновать с особым размахом.

— Классно, ну хорошо провести вам время! — пожелала Дина и с некоторым сожалением подумала, что жаль, все-таки, что не она — начальник отделения. Так бы пригласили ее… Опять встал женский вопрос. И, кроме того понятно, что она — рядовой эксперт, что ей там делать? Поэтому, на следующее утро, она вместе с семьей поехала с утра на дачу. Там они набрали овощей на неделю, наносили воды в баню, протопили и отлично попарились. А к вечеру вернулись домой.