Ведьма лежала в темнице, это она поняла, когда сумела различить источник света: маленькое окошко с решёткой под потолком. От каменного пола и таких же стен веяло сыростью и холодом. Дабы окончательно не продрогнуть, Элен попыталась встать на скользких булыжниках, покрытых мхом. Помешала ей не слабость, нет. Жуткая саднящая боль внизу живота напомнила о последних минутах сознательного состояния. Ни пыль, ни кровь от ран, ни синяки от солдатских сапог не отдавали той чудовищной грязью и сальностью, какой сполна обладали прикосновения и богомерзкие действия инквизитора. Богомерзкие… Слово-то ещё какое. Если раньше Эленор верила в возможность существования Верховной Богини, матери Светлой и Тёмной, создательницы всего сущего, то сейчас окончательно поняла, что нет Её. И никогда не было. Значит и Светлой Праматери тоже нет. Высшеё существо не допускает подобной жестокости к тем, кто не сделал за свою жизнь ничего дурного.

Сбежала от кузнеца после его признания. Какая нелепость! А ведь казалось, он был верным другом.

«Только бы не тронули Йена, только не его!» — мысли путались, казалось, что минута длится, словно час. Элен понимала одно: если она, Дарман и Йен дружили с самого детства, то кузнец предал их обоих. Оставалось надеяться, что русоволосый паренек успел спастись до того, как инквизиторы и императорские войска добрались до его дома.

В маленькое окошко стали падать лепестки цветов. Прямо противоположные этому гадостному месту: нежные, белые, такие лёгкие и красивые. Эленор тихо рассмеялась, несмотря на боль во всем теле:

— Какая же ты скотина, Дарман. Последняя тварь на этой прогнившей земле. Кинуть меня на растерзание волкам, а самому гулять на свадьбе лорда. Конечно, сдал отребье этим тварям. Ещё и свою свадьбу в один день с лордом сыграешь. Нравится награда? Будешь клясться перед Богами, паскуда? Ну клянись. И молись, чтобы клятвы твои не обрушились тебе же на голову.

Хлопок в другом конце коридора и чьи-то тяжелые, как у военного, шаги были отчетливо слышны в камере. Ведьма дёрнулась и начала смотреть на дверь. Долго ждать не пришлось, вошли два стражника, а за ними, гремя ключами, и Веллрой. Быстро поднялся из рядовых, мразь.

— Ну, — мужчина был относительно молод. На вид ему нельзя было дать больше 30. Не удивительно, если учитывать, что маги живут до 300 лет, как и ведьмы. Молодость долго сохраняется. Осанка, взгляд, сразу видно — аристократ, но злобы, ненависти и похоти в его глазах хватило бы на три разбойных поколения, — ты готова раскаяться, дешёвая шлюха?

— Мне не в чем раскаиваться. Тем болеё перед тобой, мерзавец.

— Не волнуйся, найдем твоего дружка, он-то будет посговорчивее.

«Не нашли! Они его не нашли!» — с губ девушки слетел вздох облегчения.

— Катись в Темные Чертоги, Аскольд. Тебе там самое место!

Инквизитор быстрыми шагами приблизился к Эленор. Он схватил её за подбородок и притянул к своему лицу.

— Да как ты…

— Тебе не досталась, вот и бесишься, скотина?

Хлопок. В состоянии ведьмы хватило одной пощечины, чтобы она с глухим ударом рухнула на каменный пол.

Веллрой поднял её голову, схватив за волосы.

— У тебя ещё есть шанс. Ты красива и личиком, и телом. Пойдешь ко мне в наложницы, я буду заботиться о тебе…

Ведьма не стала дослушивать инквизитора и плюнула ему в лицо. Мужчина зашипел и отшатнулся.

— Ты сама сделала свой выбор… Готовься, отродье Тьмы. Сегодня ты порадуешь всех гостей на моей свадьбе. Ты особенный презент от Инквизиции. Знала бы ты, сколько мне за тебя предлагали.

— Уж лучше, чем к тебе, су… — Эленор не успела договорить, так как получила от Аскольда очередной удар. Он развернулся и направился к выходу, уводя стражу за собой.

Развлечение для господ… Ну, явно не плотские утехи, иначе бы стражник её не тронул. Танцем и красивой кожей девушка после пыток не привлечёт. Остается одно.

— Казнь? На свадьбе⁈ Они там совсем рехнулись? — Элен посмотрела за окошко, дабы выцепить кусочек голубого неба среди решеток и лепестков, и тут же потеряла сознание.

Проснулась девушка вечером, уже затемно. Где-то вдалеке звучала музыка, гудели весёлые голоса, а её тормошила жесткая рука пожилого стражника:

— Вставай, девочка, пора, — по одежде можно было легко понять, что это начальник конвоя. На глазах у старого вояки стояли слёзы. — Просыпайся, милая. Сегодня закончатся твои муки, уйдёшь за грань.

— Не смешите меня. Разве после произошедшего можно верить в то, что покой за гранью существует? И если она вообще, эта грань?

— Я знаю одно, дорогая: этим подонкам за все воздастся. И не на том свете, а на этом.

— И на том спасибо, отец. Веди, куда нужно.

Только вот со словом «веди» она погорячилась. Встать на ноги после пыток было практически невозможно. Эленор повезло только в том, что кости просто треснули, а не были раздроблены. Хотя, всю ситуацию тяжело назвать везением.

Девушке завязали глаза и повели по коридору. Повязку сняли только возле телеги, в которую её тут же усадили. Какая честь. Ведьму вывезут из ворот замка прямо на главную площадь столицы.

Ворота открылись под оглушительные овации и голос пастора:

— Сегодня, в день бракосочетания лорда Аскольда Веллроя и леди Эрны Веллрой, будет совершена священная кара. Ведьма, причинившая столько зла всему народу, сгорит в очищающем огне! Да исцелит он её грешную душу!

Вышедшие на балконы вельможи издавали радостные возгласы. Было бы чему радоваться. Избитая девушка, вся в ссадинах и синяках. Некогда прекрасные рыжие волосы спутались от грязи и крови, а ранее блестевшие зелёные глаза смотрели с ненавистью и обречённостью. Казалось, что поглазеть на измученную девушку собрался чуть ли не весь мир.

— Сраный показушник, — Эленор успела сплюнуть сгусток крови до того, как к ней подошел Аскольд.

— У тебя был выбор, милая. Ты могла бы стать наложницей лорда, уважаемой женщиной, купаться в роскоши.

— Не знала, что лорды берут в личные наложницы шлюх. Или как ты меня там назвал?

— Пытаешься храбриться перед смертью? — мерзкая ухмылочка не сходила с его лица. — Похвально, милая. Похвально.

— Гори в аду, мразь! — плевок в лицо Веллрою, пожалуй, единственное, что избитая девушка могла сейчас сделать. Ещё пару дней назад она бы с легкостью выцарапала ему глаза. Несмотря на произошедшее, острые черты лица, прищур ледяных глаз и хищный оскал лорда выдавали его торжество.

Девушку хлипко привязали к столбу, так как в таком состоянии она бы точно никуда не сбежала. Военные поднесли факел и хворост с сеном задымились. Из-за отсутствия ветра пламя разгоралось медленно.

Будь Эленор в своем привычном состоянии, она бы моментально затушила занимающееся пламя, но на это не оставалось сил. Обычные горожане и сельские жители, стоящие на площади, оплакивали молодую ведьму. Многим из них она спасла жизнь, кому-то помогла родить живых и здоровых детей. А вот верхушка продолжала ликовать. Балконы и трибуны были полны аплодирующими вельможами. Элен подняла голову и увидела молодую чету. Кузнец… В глазах новобрачных она увидела совершенно разные эмоции: Кристина, невеста, смотрела на ведьму с жалостью и сожалением. Эленор помнила девушку, она помогала колдунье со сбором трав. Хорошая девочка. А вот взгляд Дармана излучал превосходство и злорадство. Девушка проморгалась, чтобы понять, не показалось ли ей? Не показалось.

«Ты серьезно сейчас? Дерьмовым ты был другом! И как я только проглядела?»

Слишком много сена. Огонь уже начал пожирать ноги и бок ведьмы, не издавшей ни звука, но вся площадь заполнилась дымом. Пока стражники пытались как-то укрыть горожан и господ от едкого тумана, раздался резкий хлопок и цокот копыт.

— Эленор, погоди немного! Ещё чуть-чуть! — сквозь пелену ведьма сумела различить русые волосы и карие глаза своего друга детства.

— Йен… — кашель не давал ей договорить, — беги… отсюда. Они ищут тебя! Какой придурок решил напихать шерсти в костер⁈

— Пусть дальше ищут! Остолопы!